Нежилец - Виктор Глебов

Козерог прикрыл глаза и перевернулся на спину. Воспоминания были яркими и приятными. Он чувствовал себя уверенным, полным сил. Кали давала ему веру в себя. Без нее он бы погиб, стал ничтожным подобием человека, жалким существом, раздавленным горем. Но он преодолел себя и выжил! И благодаря ему будут жить другие. Мосты не должны рушиться, они должны стоять вечно!

Среда, 14 июня

Самсонов еле встал. Сгреб будильник и остервенело выключил звонок. Затем просунул ноги в тапочки и поплелся в туалет, продирая глаза. Через двадцать минут он уже сидел на кухне и, не ощущая вкуса, поглощал хлопья с молоком. Запив их крепким кофе, Самсонов немного взбодрился и, когда выходил из подъезда, был почти в форме.

Полицейский сел в машину, завел мотор и включил магнитолу. Выбрал композицию «Red Hot Chili Peppers» и поехал в управление. Распечатка с описанием трех катастроф и именами нескольких жертв была у него с собой.

Утро выдалось промозглое и серое. На небе, за угловатыми высотками, темнела полоса свинцовых туч – к южным районам приближался грозовой фронт.

Полицейский думал о Марине и Веронике, о демонах, гнездящихся в душах некоторых людей. Мир был полон зла, и он боролся с ним каждый день – по мере собственных сил и возможностей. Самсонов понимал, что сейчас у него есть возможность изловить человека, служащего тьме. У его противника была вера, вера фанатичная и слепая. Он губил жизни ради того, чтобы мосты были прочнее. Скорее всего, его к этому подвигла личная трагедия. Самсонов предполагал, что убийца потерял близкого человека. Это привело его к алтарю Кали, и он окунулся в царство мрака и крови.

Преступник не замечал противоречия: убивал одних ради спасения других. Вероятно, он считал, что одна жизнь стоит сотни, но Самсонов был уверен, что когда в подобных случаях в ход идет математика, в свои права вступает дьявол.

Первым, кого он встретил в управе, был Дремин.

– Доброго утречка, – мрачно поприветствовал его следак.

– И тебе, – кивнул Самсонов. – Давно пришел?

Дремин усмехнулся:

– Еле встал.

Он хотел что-то добавить, но тут у Самсонова зазвонил сотовый. Это оказалась Карина.

– Привет, – проговорил он, прижав трубку к уху.

– Привет! Как дела?

– Нормально. А у тебя?

– Ну, я соскучилась. Когда мы увидимся?

Самсонов замялся:

– Не знаю, если честно.

– А что? – В голосе девушке послышалась настороженность. – Ты еще не освободился, что ли?

– Пока нет.

– Слушай, Валер, ну не сутками же ты работаешь?!

– Ведем одно дело, нужно расследовать все очень быстро. – Самсонов подумал о Веронике. Жива ли она еще? Может, убийца водит полицию за нос и девушка уже мертва? Хотелось бы надеяться, что нет, но сколько подобных примеров знает история уголовного розыска!

– Что, нет ни одной свободной минутки? – Голос Карины звучал недоверчиво.

Самсонов вздохнул:

– Пока нет.

– Но дома-то ты бываешь?

– Иногда. Плохо то, что я не могу предугадать, когда буду, а когда нет.

– Понятно. – Небольшая пауза. – Ты от меня ничего не скрываешь?

– Нет, ты о чем?

– Может, у тебя другая появилась? В последнее время ты что-то совсем про меня забыл.

Самсонов невольно улыбнулся.

– Да ну что ты! – поспешил он успокоить девушку. – Все нормально. Просто действительно зашиваюсь на работе.

– Ты обязан выкроить для меня минутку! – безапелляционно заявила Карина. – Вернее, хотя бы пару часов. Папа скоро уезжает в длительную командировку, и он хочет познакомиться с тобой до этого.

Самсонов задумался, прикидывая, что можно сделать.

– Ну-у, – протянул он неуверенно, – давай попробуем пересечься завтра. Только ненадолго, – добавил он поспешно.

– А когда именно?

– Как получится. Пока не знаю. Договорились?

– Ладно. – Девушка вздохнула.

– Целую.

– Береги себя.

– Спасибо, ты золото! Ну все, пока.

– Счастливо.

Самсонов отключился.

– Хорошо, когда тебя понимают, да? – подмигнул Дремин.

– Не знаю, – отозвался следователь, убирая мобильник.

– Как это? Я же слышал, как Карина тебя «отпустила».

– Ну, да. Отпустила. Только ты голоса ее не слышал.

– Да?

Самсонов кивнул.

– Блин! – понимающе вздохнул Дремин. – Сочувствую. Ничего, когда мы нашего парня поймаем, будешь ходить героем.

– Это последнее, о чем я думаю.

– Понимаю. Это я так.

Самсонов махнул рукой:

– Да все нормально. Просто сейчас такой период.

– Ну-ну! – скептически усмехнулся Дремин. – Покой нам только снится.

Самсонов сидел у себя в кабинете и пил маленькими глотками обжигающий кофе.

Он закончил проверять семьи погибших во время обрушения мостов и не нашел ничего подозрительного. Выбрал пять человек, которых следовало опросить, так сказать, для очистки совести. Поручил это Рогожину.

Теперь перед ним лежали жетон с чашей и приглашение Чижиковой. На экране компьютера было открыто несколько статей: про Святой Грааль (чашу, из которой Христос пил на Тайной вечере, а затем в нее была собрана Его кровь); про чашу и змею – эмблему, которую часто можно увидеть на аптеках; про символику Апокалипсиса. На взгляд Самсонова, больше всего подходила именно последняя. Его заинтересовала одна цитата: «И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее; и на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным». Оставалось выяснить, какое все это имеет отношение к мертвой стриптизерше.

Самсонов перевел взгляд на Дремина, закемарившего в кресле. Из-за тонких черных усиков следак был похож на уставшего испанского шулера – после бурной ночи, проведенной за зеленым столом.

– Эй! – позвал Самсонов.

– А?! – встрепенулся Дремин, принимая энергичную позу и часто моргая. – Что такое?

– Что ты думаешь о Чижиковой?

– В смысле?

– Кто дал ей вот это? – Самсонов постучал указательным пальцем по лежащему приглашению.

Дремин крякнул и потянулся за сигаретой.

– Есть у меня одна версия, – проговорил он.

– Выкладывай.

– Помнишь, хореограф в клубе сказал, что Анабэль любила игры в стиле садо-мазо? Я думаю, как раз по этой части она и специализировалась. Понимаешь?

– Считаешь, ее пригласили на… особую вечеринку?

– Угу. А что? Выглядит правдоподобно, по-моему.

Дремин повертел сигарету в пальцах, но закуривать, к облегчению Самсонова, не стал.

– В принципе, да. – Самсонов не мог не признать, что в словах следака есть рациональное зерно. – Вполне возможно.

– Так что, раз уж ты туда собираешься вместо нее, – на лице Дремина появилась глумливая ухмылка, – придется подготовиться.

– Пошел ты!

Следак нервно расхохотался:

– Ну прости, Валер, не удержался! Слушай, я к тому все это говорю, что не сойдешь ты там за бдсм-проститутку, понимаешь?

– Понимаю. Уж поверь, куда лучше, чем ты.

– Ну и? Не пойдешь?

– Пойду. Только не в качестве девочки по вызову, а как клиент.

– Да? – скептически приподнял брови Дремин. – А ты уверен, что вот эти причиндалы тебе помогут выдать себя за гостя? Может, такие жетончики только проституткам выдают.

– Вряд ли.

– А ну как спалишься?

– Ты же обещал меня подстраховать, так?

– Ага! – с готовностью кивнул следак. – Так-то так, но если тебя пырнут ножом, как только ты продемонстрируешь свой жетон, то я ничем тебе помочь…

– Не пырнут, – перебил Дремина Самсонов. – Сначала в любом случае постараются выяснить, где я это взял и зачем приперся.

– Очень мило! – скривился следак. – У меня прямо от сердца отлегло! Значит, всего лишь пытки? Ну, тогда я за тебя спокоен.

Самсонов досадливо поморщился.

– Слушай, успокойся, ладно? Если это просто садо-мазо-вечеринка, никто не станет меня прессовать. В таких развлечениях нет ничего противозаконного. Кроме проституток, конечно, но это не стоит того, чтобы кого-то мочить.

– Это ты так считаешь.

– Любой нормальный человек это понимает.

– Нормальный – может быть. Но мы говорим о людях, которым нравится хлестать друг друга по задницам!

– Слушай, давай прекратим этот спор, ладно? Ты и сам отлично понимаешь, что, если люди собрались поразвлечься, это еще не значит, что они кровожадные каннибалы-параноики.

Дремин поднял руки, как будто сдаваясь:

– Дело твое! Но я тебя предупредил. Когда тебя запакуют в черный латекс и заставят лизать сапоги, будет поздно.

– Надеюсь, ты появишься именно в этот момент.

Дремин усмехнулся:

– Ага! С кляпом в одной руке и наручниками в другой!

– Тебя примут как родного! – буркнул Самсонов.

– Этого-то я и боюсь. – Дремин наконец закурил. – Думаю, ты прав. Действительно, похоже на бдсм-вечеринку.

– На жетоне написано «Тайна», да еще чаша нарисована, а я нашел в Интернете цитату из Апокалипсиса, где говорится, что это символ блуда и всяких мерзостей, – сказал Самсонов.