Последний довод - Сергей Самаров

– Я? Минно-взрывное дело, помнится, вам в батальоне преподавал инструктор саперного дела.

– Инструктор болел, и вы читали нам лекцию по правилам безопасности. В прошлом еще году. Помните?

Я вспомнил. Был такой момент. Я не мог читать лекцию непосредственно по теме, потому что обладал только поверхностным опытом несистематического эксплуатанта. Отменять занятия не стал, на бегу проштудировал инструкцию по мерам безопасности и прочитал лекцию. Кажется, лекция удалась, потому что я приводил много примеров из практики.

– Конкретнее говори. Не взорвал меня – спасибо, и что?

– Я знаю на дороге от Богданова одно место, примерно на трети пути от Гавриловки… Там ручей под дорогой течет.

– Мост? – спросил я.

– Нет, моста там нет. Просто в насыпь вкопали бетонную трубу, и ручей под дорогой пропустили. Если в этом месте взорвать, это их надолго задержит. Им тогда придется возвращаться и другой дорогой до станции добираться. Мы успеем подготовиться…

– Сермяжная правда в этом есть, – согласился я. – Но есть и очевидный минус.

Я в уме просчитывал плюсы и минусы предложенных действий.

– Какой, товарищ подполковник? – не понял старший сержант.

– Что нам даст подготовка? Натаскать бойцов мы все равно не успеем. Добавится полторы сотни стволов. Если успеют добавиться, конечно. Головин почти всех отправляет. Сотня человек у него на подхвате. Если вдруг кто-то прорвется, если кто-то в обход двинется, он сумеет их использовать. У нас в Пригожем человек восемьдесят осталось. Без оружия. Дробовик – не оружие. Решит время ситуацию? Едва ли, потому что их все равно около семи сотен на нас идет. Но мы взрывом дороги противника насторожим. Взрыв – это не баловство какое-то. Это серьезное боевое действие. И они будут ждать засаду. На подступах к Гавриловке развернут минометные батареи и начнут село минами «поливать». И нас заодно. У них пока достаточно преимущества, чтобы прижать нас огнем к земле и в это время наступать. А если они попадут в засаду, мы сумеем сильно их ряды проредить. И тогда они о наступлении думать уже не будут.

– Может, пути отступления отрезать? – Волоколамову не терпелось показать свое умение расправляться с дорогами.

– Если взорвать дорогу после их прохождения и не дать им отступить на другую, они смогут в степь съехать. Степь сейчас сухая. Проехать везде смогут. И тогда неизвестно, с какой стороны ждать их атаки. Они все равно будут на станцию прорываться. Или на заправочную станцию. Да… Это вот мысль. Сколько у нас заправок по пути в Барвенково?

– Много. Почти в каждой деревне.

– Значит, там… Взрывы дорог – отставить. Собери небольшую группу и выезжай. Людей с заправок выгоняй, сами заправки взрывай и сжигай. Сначала свою машину заправить не забудь. Впрочем, в Гавриловке бензин сегодня заливали, я бензовозы видел. Нам этого надолго хватит. В Гавриловке заправку не трогай. Прикинь, куда бандиты выехать смогут, там и взрывай…

– Понял, товарищ Последний довод! – Наконец-то и старший сержант назвал меня по псевдониму.

Паша побежал бегом к группе, которая ждала его возле трех машин, а я увидел Хариса, собиравшегося сесть в одну из этих машин, и сделал ему рукой знак. Харис остановился.

– Не успел я отца навестить. Как он там, не знаю, – подойдя, сказал я.

– Я с женой пять минут назад разговаривал. Она его покормила. Сейчас спит. Можешь не волноваться. Куда Волоколамовых отправил?

Я не стал старого товарища приучать к батальонной дисциплине. Придет время, приучу, а задавать ненужные вопросы отучу. Сейчас же мягко произнес:

– Я ему отдельное задание дал. Диверсионное…

Глава 8

– Я поехал на место. Выезжай за мной.

Харис молча кивнул и сел в машину. Там уже сидели вместе с водителем четыре человека. Автоматные стволы были заметны издали. Все хорошо подготовились, лица были угрюмы и полны решимости.

Я завел двигатель в своем внедорожнике, когда мне снова позвонил Головин.

– К нам из Барвенкова прибыл в помощь районный милицейский спецназ. Пятнадцать человек вместе с командиром. Командир, капитан Левченко, мой хороший друг. Надежный человек. Он сам из Краснодара, из России, и потому был устный приказ об отстранении его от должности. Но его бойцы подчиниться такому приказу не пожелали и встали на сторону своего командира. Я их отправляю к вам. Парни не обстрелянные, но в бой рвутся. Готовы до Киева идти, чтобы тамошний «Беркут» выручать. Злы на «Правый сектор». Вообще-то, ребята обученные. И вдохновлены донецкими ментами. Дайте им возможность себя проявить, тогда вся районная милиция к нам примкнет. В райотделе и без того на фашистов злы. Уже сталкивались с ними, когда те выгружались на станции.

– Ладно, Николай Алексеевич. Мы с вами в открытом эфире общаемся. Пока нас еще не прослушивают, но после некоторых событий могут начать. Потому я рекомендую вам придумать себе псевдоним или позывной, как у нас принято говорить. И еще… Имейте в виду, что моя трубка на контроле спутника. Если разговор вдруг прервется, значит, нас пытаются прослушать. Будьте к этому готовы. Все. Я поехал. Машину уже завел. Время торопит…

Головин отключился от разговора сам. Соображает.

Я выехал на дорогу и, воспользовавшись тем, что управляю внедорожником, разогнался. Если легковые машины ехали с определенной осторожностью, не имея клиренса[11] «Ленд Крузера» и значительного запаса свободного хода подвески, то я имел возможность не замечать неровности дороги и не обращать внимания на неизбежную тряску. Я торопился. Главная дорога шла вдоль железнодорожного полотна, но движения по железной дороге не было ни в сторону Барвенкова, ни в сторону Лозовой и Харькова. На перекрестке, с которого уже видно Ковалевку и склады базы внутренних войск, я повернул направо, быстро проехал до ответвленной в сторону части Гавриловки, потом, уже внутри села, еще раз повернул направо и скоро добрался до ближайших к выезду улиц, пересекающих основную дорогу. Там увидел много частных машин. Это на своем транспорте приехали из Пригожего мои бойцы. Как только я свернул на боковую улицу, ко мне сразу подъехала машина, из которой вышел Харис Шихран.

– Я запретил людям пока на выезд выбираться. Мало ли, разведка у бандитов проедет…

– Правильно. Только тебе еще одно задание будет. Пошли людей в ближайшие к дороге дома, пусть попросят, если есть возможность, спрятаться в погреб или лучше совсем куда-нибудь уйти, на другой конец села, за железную дорогу. Здесь скоро начнут стрелять, а пуля ни возраста, но пола не разбирает. Высовываться вообще никому не рекомендуется. И пусть просят вежливо, чтобы на «Правый сектор» не походить.

– А те вообще никого не предупреждают. Сразу или стреляют, или, в лучшем случае, просто бьют. Амирхан звонил родственнице жены в Котовку. У той «украинские герои» выбили кулаком вставную челюсть ее матери и поднять не дали, ногой раздавили. Старуха теперь есть не может. И новые зубы вставить не сможет. По нынешним ценам на это пенсии не хватит. И еще «грязной татаркой» обозвали…

– Вот потому и следует нам с людьми вежливыми быть. Чтобы разницу видели.

– Да я сам пройду по домам, – пообещал Харис. – Пойдем сначала позицию смотреть?

– Пойдем, – кивнул я.

На машине ехать за пятьсот метров не стоило. Пошли пешком. Со мной приветливо здоровались какие-то люди, которых я узнавал очень смутно. Но они и в Пригожем со мной вежливо здоровались, когда встречались. Я всегда отвечал с той же приветливостью. Отвечал и сейчас. У нас в селе, да и во всей округе, народ всегда был приветливый, и надо очень постараться, чтобы этих людей вывести из себя и заставить взять в руки оружие.

Дорога сразу за окраиной Гавриловки резко сужалась, и продолжалось это везде, куда могли достать мои глаза. Это было нам только на руку. Значит, колонна бандитов будет передвигаться медленно. На скорости тряска может создаться такая, что стоит кому-то расслабиться, как сразу за борт вылетишь.

– Хорошая дорога. Подходящая для работы, – оценил я, осматривая возможности позиции.

Честно говоря, она была не самая удобная. Приходилось или растягивать цепь, что не давало бы возможности флангам стрелять прицельно из-за расстояния, или выставлять ее в два ряда, чтобы первая цепь стреляла из положения лежа, а вторая стреляла с колена. Надежда при этом была на то, что встречной стрельбы не будет. Я выбрал второй вариант, чтобы плотность огня была одновременно и значительной поражающей силой. И еще хотелось верить, что никто из первой цепи не надумает резко вскочить и сплясать от удачной собственной очереди, потому что это дает возможность второй цепи попасть в своего. Не каждый человек обладает достаточной реакцией, чтобы вовремя поднять ствол. Подобные случаи бывали даже в подготовленных и тренированных подразделениях. Об этом я особо предупредил Хариса, который расставлял бойцов из Пригожего, и сам делал им внушение.