Последний довод - Сергей Самаров

Около самой дороги я «забронировал» места для солдат взвода охраны внутренних войск и милицейского спецназа из Барвенкова. Две пулеметные точки решил расположить в кустах у самой дороги, а две – на чердаках ближайших к дороге домов. Самые боеспособные подразделения должны были в корне пресечь возможность прорыва даже нескольких машин в село. В принципе, мне больше негде было разместить людей, и я позвонил майору Головину, чтобы он больше никого не присылал. Выставлять позицию в поле было опасно, противник может заметить. А на рытье окопов у нас уже не было времени, автоколонна могла вскоре появиться.

Головин дал мне номер трубки старшего в группе, что расположилась в лесочке на нашем правом фланге. В группу входили минометные расчеты, снайперы и автоматчики прикрытия. Я прямо по телефону, не боясь быть подслушанным, поскольку при «прослушке» моя трубка отключилась бы, дал удаленной группе подробный инструктаж. После этого, не поленившись, отошел на полкилометра от села, чтобы с дороги рассмотреть свои позиции, и убедился, что противник, не подозревающий о засаде, ничего не увидит. Не каждый бандит из «Правого сектора» или из милиции имеет наметанный глаз подполковника спецназа ГРУ. Тем не менее я отметил три момента в маскировке, которые приказал тут же исправить. Их исправили быстро. Но во второй раз отойти, чтобы проверить позицию, я не смог. Чей-то голос крикнул:

– Едут…

Я перешел ближе к пулеметам, где четверо бойцов взвода охраны готовили оружие для меня: уже подготовленный к стрельбе одноразовый огнемет «Шмель-М» и пять гранатометов «РПГ-7». Два из них зарядили, как я и просил, осколочными сорокамиллиметровыми гранатами, один – бронебойной гранатой, два – термобарическими, конечно, не имеющими мощи огнемета, тем не менее тоже оружием серьезным, и не только убивающим, но, что в нашей ситуации было важно, сильно пугающим противника. Сломать психику врага, превосходящего нас в количественном составе, как я считал, гораздо важнее, чем просто вывести его из строя, убить или ранить. Всех убить или ранить мы, естественно, не сможем, но враг со сломленной психикой уже не поймет своего преимущества в живой силе, более того, он будет бояться и в следующий раз. Он перестанет быть бойцом. Пока еще в нашу сторону ехали бойцы. Вернее, люди, считающие себя бойцами и мечтающие такими стать в реальности. Но я уже знал по опыту, что будет после первого же выстрела из огнемета. И у меня лежали в стороне еще три огнеметные тубы. Подготовить их к стрельбе – дело нескольких секунд. Первый «Шмель» я взял в руки не сразу, как услышал звук двигателей. Постоял немного, рассматривая ползущую по дороге колонну в бинокль, и насчитал двадцать три машины. Столько примерно их и должно было быть по моим подсчетам. Колонна двигалась медленно, и эта медлительность немного нервировала. Я даже испугался, что грузовики остановятся, командиры бандитов посовещаются, решат развернуться и двинут в обратную сторону. И помешать этому мы не смогли бы – слишком далеко от нас находилась колонна. Но время шло, и звук двигателей становился громче и уверенней. Я взял в руки тубу огнемета и в оптический прицел определил не одну, а сразу несколько предпочтительных целей. После моих выстрелов должны вступить в бой минометчики, поэтому я позвонил в лес, где стояла минометная батарея, и спросил, выверены ли прицелы. Меня заверили, что там все готово к стрельбе.

– Я сделаю два выстрела из огнемета. По началу колонны и по концу. Ваша задача – расстреливать середину.

– Мы так и выставляли прицелы, – заверили меня.

– Ждите…

Ко мне подошел старший лейтенант Радий Нечипорук, до этого выверявший прицелы крупнокалиберных пулеметов.

– Товарищ Последний довод… Пора уже…

Если уж у офицера нервы не выдерживали, то у невоенных людей в засаде они могли не выдержать тем более.

– Прорваться смогут… – высказал свои опасения Нечипорук.

А вот не допустить этого – задача моего огнемета. Здесь важно, как во всякой засаде, точно рассчитать момент, когда и противника не подпустишь на опасное для себя расстояние, и не дашь ему возможности уйти. А это позволяет рассчитать только опыт боевых действий. Старший лейтенант такого опыта не имел и потому торопил меня.

– Не мешай, Аккуратист… – потребовал я достаточно громко, понимая, что даю старшему лейтенанту прозвище и, возможно, даже позывной. Он действительно выглядел человеком очень аккуратным, и во внешности, и в одежде. Хотелось надеяться, что и в исполнении своих обязанностей. Пока, по крайней мере, он это демонстрировал.

Я снова поднял к глазам прицел огнемета. Но не потому, что меня торопил Нечипорук, а потому что опасался, что у кого-то из гражданских в засаде не выдержат нервы, и прозвучит очередь, и я в этот момент могу потерять время на прицеливание. Хорошо помню случаи, когда не выдерживали нервы даже у солдат спецназа ГРУ и преждевременная автоматная очередь едва не срывала эффект засады. Случалось такое в основном с молодыми необстрелянными солдатами, поэтому обычно за каждым молодым солдатом присматривал «наставник» из более опытных. Здесь у меня не было «наставников», да и времени найти опытных и распределить их среди других не было. Мои опасения оправдались. Я хотел подождать еще секунд тридцать или даже целую минуту, позволив автоколонне приблизиться, когда прозвучала сначала одна нервная и истерично-длинная очередь, а за ней сразу включилось еще несколько автоматов. Значит, нервы были у многих напряжены до предела.

Прицел моего «Шмеля» вел цель. Стрелял я прямой наводкой по кабине головной машины. Используя термобарический заряд, не обязательно было целиться в кузов, где находились бойцы. Аэрозольное облако перед воспламенением все равно накроет всех в радиусе пятидесяти метров, то есть три-четыре машины, идущие следом за первой. Если бы нервы моих новобранцев были покрепче, машины вошли бы в поворот, и тогда облако смогло бы захватить еще пару машин, которые вписывались бы в предельный радиус.

Колонна машин состояла из «КамАЗов», и я не знал, какие двигатели на машинах, бензиновые или дизельные. Но первый же выстрел огнемета показал, что двигатели были бензиновые. Сначала над дорогой поднялось белое облако. Уже через несколько секунд оно вспыхнуло огненным грибом – это загорелись и взорвались сразу пять головных машин. А еще через несколько секунд взорвались бензобаки у двух следующих. Избыточное тепло дошло и туда. Сразу заговорили все четыре пулемета и множество автоматов. Но стреляли не по первым, уже уничтоженным машинам, а, как я и приказывал, дальше – по всей остановившейся колонне.

Я поднял и подготовил к выстрелу следующий «Шмель». Последние машины колонны находились на дистанции около семисот метров, то есть почти на пределе дальности, и мне требовалась особая аккуратность в прицеливании. Но тут, когда из леса начали с воем вылетать мины и ложиться в середине колонны, не выдержали нервы то ли у водителя, то ли у кого-то из командиров, сидящего в кабине одной из замыкающих машин, и командир этот приказал водителю разворачиваться. Машина развернулась, ее примеру последовали и другие. Это значительно облегчило мою задачу. Оптический прицел легко нашел цель, прицельная марка позволила мне не на глазок сделать скидку на уже вымеренное лазерным дальномером расстояние, и я произвел выстрел. Даже если бы я не попал в грузовик, огненное облако все равно накрыло бы все в радиусе пятидесяти метров. Но я все же попал. Таким образом, автомобильной колонне были отрезаны пути движения и вперед и назад. А минометы, пулеметы, автоматы и снайперские винтовки продолжали планомерное, хотя и излишне торопливое уничтожение противника. Конечно, там, в середине колонны, бандиты покинули машины и, несмотря на отсутствие боевого опыта, сообразили, что тот, кто заляжет, становится менее уязвимой мишенью. Но это не могло спасти от термобарической аэрозольной смеси, которая затекала в каждую щель, в каждую ямку, в любой окоп. У меня оставалось еще два одноразовых гранатомета, и я тут же использовал оба. И следом послал еще две термобарические гранаты из «РПГ-7». По сути дела, практически всю колонну я уничтожил четырьмя выстрелами из огнемета «Шмель-М». Все остальные только добивали противника, если кому-то удалось спастись чудом от адского пламени на дороге.

Я вспомнил о задании, которое дал старшему сержанту Волоколамову, и тут же позвонил ему.

– Слушаю, товарищ Последний довод, – ответил Паша.

– Как у тебя дела?

– Успел только одну заправку уничтожить. Сейчас подъезжаем к следующей.

– Отставить мероприятие. Бандиты уничтожены. Им уже нечего заправлять. И, кажется, некому. Возвращайся в Пригожее и начинай формирование своей роты. Потом составь план занятий по подготовке ДРГ и представь мне на утверждение.

– Понял. Возвращаюсь…

Подводить итоги можно было только после того, как горящая техника на дороге остынет. Тогда можно будет и подсчитать погибших. Считать их необходимо и в поле, потому что бандиты разбегались от дороги в разные стороны, и бойцы из засады «снимали» их автоматными очередями, а снайперы отстреливали выборочно, хотя только с одной стороны – на левом фланге у нас снайперов не было. Убежать и спастись сумели только те, кто побежал через поле вдоль дороги. Гарь и дым прикрывали их бегство. Я прикинул на глазок – спаслось не больше полутора сотен человек. С нашей стороны, если никто по неопытности своего соседа не подстрелил, потерь быть не должно. Бандиты не думали о сопротивлении. Их головы были заняты мыслями о собственном спасении. Оружие, мешающее бежать, было брошено сразу. Правда, я послал вдогонку бегущим в обратную сторону две осколочные гранаты из «РПГ-7», но результат из-за дыма был мне не виден.