Скорбь Гвиннеда - Кэтрин Куртц

Эти путы были куда действеннее, чем веревка на запястьях, порвать которую Целитель мог бы в любой момент.., очень мощная магия! Осознание этого подействовало отрезвляюще: хотя Кверон, в общем-то, доверял своим новым товарищам, но он не ожидал, что они подвергнут его доверие столь серьезному испытанию - и так скоро!

Ему казалось, что воздух уже стал заметно тяжелее, и сердце колотилось бешено, он чувствовал это, прижимая к груди связанные руки.., но все же заставил себя расслабиться. Он добровольно подвергся этому обряду; и прежде чем ночь сменится рассветом, его ждут куда более серьезные испытания. Если дышать редко и неглубоко, он спокойно протянет, пока его не освободят.

И все же только после нескольких ровных вдохов и выдохов он сумел заставить себя поднять глаза на Анселя, который невозмутимо взирал на него по ту сторону мерцающей стазисной вуали. Несколько секунд юноша пристально смотрел на него, словно желая убедиться, что с Квероном все в порядке, затем уважительно поклонился и медленно направился по ступеням к своему месту на возвышении, точно напротив северной двери. Кверон, чтобы поменьше думать о своем положении, принял решение как можно внимательнее наблюдать за происходящим вокруг.

Вуаль приглушала даже свет и звуки, и все же он достаточно хорошо мог разглядеть, что творится в кииле.

Увиденное вызывало уважение - тем более, что он хорошо понимал скрытый смысл действа. Вот Ансель замер на ступенях, обернулся и поднял за концы темную, почти невидимую во мраке веревку.

Он затянул узел, замыкая тем самым кольцо вокруг возвышения - почти забытая ныне традиция, отметил Кверон про себя, но вполне соответствующая торжественности момента. Покончив с этим, Ансель в последний раз взглянул на Целителя, а затем занял свое место у восточной стороны алтаря.

В общих чертах последовавший обряд был знаком Кверону, хотя в деталях наблюдались незначительные отличия. Первой задачей любого магического обряда было установить границы рабочего пространства, очистить его, а затем воззвать к присутствию и покровительству надлежащих Защитников.

Поэтому его не удивило, когда Ивейн начала обходить алтарь с востока, по движению солнца, окропляя круг святой водой, в то время как Джорем читал Псалом Пастыря, делая остановки в южной, западной, северной и восточной точках для положенных поклонений. Факелы, горящие по углам, символизировали четырех великих архангелов, которые будут призваны позднее; помимо этого в зале не было никаких источников света.

Затем Джорем воскурил благовония с восточной стороны. Кверон отметил, что михайлинец для сегодняшней церемонии облачился в традиционное синее одеяние своего ордена: видимо, этот привычный наряд давал ему уверенность в своих силах.

Вновь читая псалом, Джорем продолжил обход алтаря; цепочка кадила мелодично позвякивала в такт его словам. Дым благовоний струйкой поднимался и неподвижно повисал в воздухе, все выше и выше с каждой новой остановкой, однако запах не мог проникнуть сквозь стазисную вуаль.

Когда Джорем наконец завершил обход и поставил кадильницу на алтарь, Грегори взял в руки меч, чтобы замкнуть круг. С решительным лицом он повернулся к востоку.

Там он на миг опустился на одно колено, склонил голову к крестовине оружия, затем поднялся, по-военному отдал честь и изящным движением упер клинок в каменные плиты. Повернувшись, он единым взмахом очертил острием меча круг. Там, где металл касался камня, оставался серебристый след, пролегший по верхней ступени возвышения, рядом с черным вервием.

Содеянное Грегори повергло Кверона в изумление: Целитель не мог и предположить, что тот так силен в ритуалах. Но Грегори прочертил круг с великолепной точностью, ни разу не взглянув за его пределы, не задержавшись ни на миг, пока не замкнул черту на востоке. А затем сделал нечто такое, от чего Кверон едва не лишился дара речи.

Серебристая лента еще сверкала там, где прошел клинок, - и вдруг Грегори застыл на мгновение, а затем, обернувшись к югу, поднял меч, а затем широко взмахнул им над головой с востока на запад, словно следуя за солнцем.

И светящаяся лента поднялась в ответ, как будто Грегори сумел привязать ее к клинку, - и растянулась У них над головами сверкающим пологом. Серебристый треугольник расширился и медленно опал, окутывая людей у алтаря, подобно лунному куполу. Кверон не верил своим глазам.

Но невозмутимый Грегори словно ничуть не удивился содеянному. Он выждал несколько биений сердца, держа меч неподвижно, а затем вытянул клинок прямо перед собой, с запада на восток: он замкнул купол в сферу у них под ногами! - внезапно осознал Кверон. И наконец Грегори повернулся в последний раз к востоку и поднес рукоять меча к губам, после чего вновь отдал честь.., и почти небрежным жестом уложил оружие обратно на алтарь, между собой и Джессом.

Все это время Кверон сдерживал дыхание, не смея поверить тому, чему стал свидетелем. То, что делал с этим мечом Грегори, было невероятно, он никогда не слышал ни о чем подобном! Он с трудом мог осознать, что это означало - особенно, когда купол был замкнут в сплошную сферу под ногами. Какие же еще неожиданности готовятся нынешней ночью, если простое сотворение круга стало событием, полным сюрпризов?!

Он испытал нечто похожее на облегчение, когда Ансель, Ивейн, Джорем и Джесс одновременно повернулись и отошли к краям возвышения, каждый лицом к своей стороне света - хотя это и означало, что скоро ему самому придется принять участие в обряде. Сейчас они будут призывать Хранителей круга правда, теперь Кверон боялся и подумать, в какой форме сие будет совершено. Он лишь в этот миг начал осознавать, сколь глубоки были знания, накопленные Советом из древних рукописей, и дрожал от возбуждения при мысли, что вскоре и сам получит к ним доступ.

- Обрядом древним и могущественным приготовили мы место сие, - негромко произнес Грегори, касаясь пальцами меча на алтаре, но не беря его в руки. Теперь же древним молением призываем мы великих архангелов.

На восточной стороне Ансель запрокинул голову и молитвенно воздел руки. Юношеский голос звенел, наливаясь уверенной силой:

- Во имя Света восходящего, призываем мы тебя, Рафаил, Исцелитель, Страж Воздуха, Ветра и Бури, дабы хранить собравшихся здесь и засвидетельствовать принесенные обеты. Приди, великий Рафаил, почти нас своим присутствием.

С этими словами он создал магический огонь.

Золотистый огненный шар вырос у него над головой, а затем устремился вверх, под купол киилля, где слился с восточным факелом в золотисто-белой вспышке.

Потрясенный, Кверон, который никогда прежде не видел ничего похожего, не сразу ощутил присутствие архангела из-за стазисной вуали, но по лицу Анселя понял, что тот видит его.