Не жизнь, а роман! - Юлия Викторовна Меллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утомлённые познанием друг друга они легли рядом, и по-новому оценивали свою жизнь, которая вдруг разделилась на «до» и «после». Бертран повернулся набок и, проводя рукой по нежной коже Катиного живота, чуть хрипловато поделился своими желаниями:
— Я ещё хочу! Почему мне так хорошо с тобою? Потому что у тебя уже был муж? Ты ведь рожала? У тебя есть дети?
Катерина повернулась к нему и грустно улыбнулась:
— Мы всё повторим и не один раз, но не сейчас. Мне надо приготовить травы, не дающие мне забеременеть.
— Это грех!
— Бертран, у тебя есть сын и один замок, а что ты можешь оставить другим сыновьям?
— Это неправильно так рассуждать!
— И всё же, давай не будем торопиться. На второй твой вопрос я не знаю ответа. Почему одним людям хорошо друг с другом, а другим неприятно даже находится рядом? А про мужа… хочешь верь, хочешь нет, но я никогда не вела себя так храбро в постели, как с тобою. И последнее, о чём ты спрашивал.
Катя приподнялась и показала рукою на свою грудь:
— Ты же видишь, форма груди у меня не девичья, и я не собиралась скрывать, что у меня есть дети.
— Дети?!
— Да.
— Как ты могла оставить их?!
— Никогда не оставила бы, но не всегда всё решает жена, — не удержалась и голос сорвался, да ещё слёзы потекли из глаз.
— Почему ты не захотела вернуться домой? — Бертран хмурился, только сейчас осознавая, что ничего не знает о своей жене, а дело уже сделано.
— Я очень хочу, но не могу, — прилагая усилия держаться с достоинством, чтобы не скатиться в истерику, Катя старалась отвечать ровно. Этот рыцарь не должен думать, что она доставит ему проблемы. — Это слишком далеко, — ей не удалось скрыть отчаяние.
— Есть корабли… ты же говорила, что тебе нужен был корабль, — вспомнил Бертран из громко озвученной версии её пребывания на этих землях.
— Это пустое, — совсем тихо, обессилев от накативших эмоций, призналась она. — Мне не вернуться домой самостоятельно, я не знаю дороги обратно, — она отвернулась. Весь этот разговор ей не по силам. Каждое слово доставляет боль.
— Мне жаль.
Катя прильнула к нему, благодаря за сочувствие, за понимание, но он вдруг резко оттолкнул её:
— Нет, мне не жаль, я рад, что ты со мной! Можешь ненавидеть меня!
Растерявшись и больше чувствуя происходящее, чем логически осознавая, она подвинулась к нему ближе и робко погладила, пытаясь успокоить.
Катерина не раз была свидетелем того, что люди здесь ярче и сильнее реагируют на всё происходящее. Это пугало и завораживало. Она не тратила столько сил на чувства, сглаживая их остроту составлением планов по разрешению проблем или продумывая варианты развития событий и вновь их последствия.
Даже боль от поступка Славика она перекрыла волнением за детей, а потом всю тревогу и пустоту будто бы размазала поиском выхода, составлением наиболее вероятных планов развития событий для мальчиков и для неё здесь. Привычка всё продумывать наперёд и работать на будущее не давала потеряться в горе, но в то же время не давала ощутить полноту хороших чувств. Это был правильный подход для не очень счастливой женщины.
Порыв Бертрана удивил и выбил Катерину из колеи. Их близость поразила её, а теперь ещё его слова. Невольно пришла мысль, что перед Богом именно он — её настоящий муж.
Полнейшая растерянность и смятение чувств…
— Мне не за что ненавидеть тебя, — наконец произнесла она, — сегодня началась наша совместная жизнь, и в ней было только хорошее.
Что ещё сказать в их непростой ситуации? Катя погладила его, прижалась, а он тут же воспользовался и подмял её под себя. Возражать было неуместно, и пришлось чуть направлять раздухарившегося мужчину, чтобы получить свою порцию удовлетворения. Бертран показал себя чутким и податливым к обучению, хотя в этот раз он взял инициативу в свои руки.
И всё же, уже выйдя из своих покоев и занявшись делами, Катерина поняла, что этот рыцарь готов к ней прислушиваться, уступать, но хозяин положения — он, и он будет делать так, как посчитает нужным, а ей надо подлаживаться.
Она привыкла подлаживаться под Вячеслава, но при этом она оставалась независимой хозяйкой. Его не интересовала её жизнь и дети, что давало ей свободу в действиях, но он обеспечивал её. У Кати всегда был выбор… ну, она так считала, что был, и что она могла в любую минуту уйти от Славика. За ней стояли родители, общество, а здесь есть только благорасположение Бертрана. Это унизительно, но в то же время оказалось надёжней любви гения.
«Правда, это только пока!» — осадила свои мысли Катерина, но видя, какую ответственность за всех несёт Бертран, она понимала, что ему чаще легче приказать, чем что-то объяснять. А ей надо стать той, к кому он будет прислушиваться, не сожалея о том, чего достигла политика равноправия и толерантности её века. Во всём есть положительные и отрицательные стороны.
Катерина прошла на кухню и посмотрела, как организована там работа. Одна женщина моет горшки, кастрюли, тесаки, а две помогают Манон с разделкой продуктов. Как она успевает со всем управляться, уму непостижимо! Немного понаблюдав за работой, Катя заметила, что помощница постарше хотя бы понимает, чем занимается и не дёргает лишний раз Манон вопросами, а вот вторая явно недоумевает, зачем мелко резать морковь, почему её заставляют мыть зелень и едва шевелится.
Нам в этой картинке интересен размер очага. Печи на кухне появились оказывается позже.
Управляющая увидела сеньору, её взгляд, обращённый на копушу, и подошла к ней:
— Это Тео. Её родители не смогли выдать её замуж и отдали нам дюжину породистых гусей, чтобы пристроить сюда. Но я её не из-за гусей взяла, не подумайте плохого, сеньора, мне нужны помощницы.
— Я думала, что все стремятся работать в замке, это все же лучше, чем торчать в огороде!
— Желающих много, но я устала обучать девушек. Только вложу в них душу, а они выскакивают замуж и вынуждены уходить. Эту дурищу никто не возьмёт, а мне с ней хоть и мучение, но польза от неё есть.
— А вторую как зовут?
— Анет. Она вдова, и хотя старый сеньор не любит привечать вдовиц с детьми, я рискнула. Наш хозяин редко бывает в замке, его не раздражают бегающие дети. Да и Анет строга с девочками, всё же тут
