Внебрачный ребёнок генерального (СИ) - Романовская Ирина

— Нет, спасибо, я ограничусь водой без газа. Мне еще с Тимуром делать школьные задания, что он пропустил из-за болезни. Поэтому моя голова должна быть ясной.

— Идет на поправку?

— Если судить по степени его ворчливости, я бы сказала он уже давно здоров, — рассказы о сыне всегда вызывают у меня улыбку, — Но кашель еще остается. Поэтому мы все еще на домашнем лечении и обучении.

Приносят наш заказ и некоторое время мы поглощены поеданием вкусных блюд. Андрей, видимо, как и я достаточно голодный, потому что с половиной стейка справляется за какие-то пять минут.

— Почему ты не берешь больничный? Или Титов такой тиран и на работе, что не отпускает никуда? — он будто плюется, произнося фамилию моего босса.

— В смысле, и на работе? — колкость в сторону Олега не могу оставить незамеченной.

— Да так. — Андрей уходит от ответа, завуалированно съехав на должностные обязательства, — хоть Олег больше и не мой клиент, но разглашать информацию о нем не я не имею права. Извини, вырвалось с языка. Больше не повторится.

— Вы больше не работаете вместе? — Олег передумал работать с Андреем из-за меня что ли?

— Да, Олег решил прекратить сотрудничество.

Решаю не развивать тему дальше, так как вижу, что Самсонов уже напрягся. Хотя сам же и вспомнил об Олеге.

— Не беру больничный, потому что мне необходимы деньги на аренду квартиры. Сама себя она, к сожалению, не оплатит.

— Давай я помогу. Ты ведь знаешь, что мне это ничего не стоит.

— Спасибо, Андрей, но не стоит. — теперь уже напрягаюсь я.

— Или, Ян, я понимаю, что это может прозвучать достаточно неожиданно, — Андрей прикрывает рот салфеткой, откашливается, — Переезжайте с Тимом ко мне. Будем жить втроем. Вместе. Тебе не нужно будет платить за жилье, не нужно будет возить Тима на другой конец города к твоим родителям. Моя квартира недалеко от них находится.

— Андрей, подожди, — негромким голосом стараюсь остановить предложение Андрея.

Я вижу, как он волнуется, сильно сжимая в руках вилку, когда на эмоциях произносит все эти слова.

— Яна, да чего ждать. Мы уже два года встречаемся. С твоим сыном у меня прекрасные отношения. С тобой у нас тоже все серьезно. Да, возможно, частично я предлагаю это именно сейчас, потому что ревную тебя.

— Андрей…

— Я начал более активно проявлять к тебе заботу и внимание. Но это лишь от того, что мне не нравится, что ты работаешь помощницей Титова. Да, я сам виноват, что посоветовал тебе попробовать пойти к нему. Но тогда я не видел, как он на тебя смотрит.

— Да никак он на меня не смотрит, — пытаюсь возразить ему.

— Мне как мужику виднее, Яна. В идеале, конечно, мне бы хотелось, чтобы ты, после переезда ко мне, ушла с этой работы. Чтобы из нашей жизни исчез источник моей ревности, и мы спокойно жили с тобой, как и раньше, — Андрей на пару секунд замолкает, видимо подбирая слова, которые даются ему труднее всего, — Но я приму любое твое решение. Если хочешь продолжать работать там, то я пойму.

— Остановись, пожалуйста. Я не дала тебе согласия на переезд тебе. В принципе я еще не успела тебе ничего сказать.

— Ты отказываешься от моего предложения?

— Послушай, — я стараюсь очень сильно, чтобы смотреть в лицо Андрею. Но слова будто застряли в гортани, пока я вижу в его зрачках свое отражение. Все-таки отвожу взгляд немного в сторону. Фокусируюсь на пустом столике за спиной Самсонова, — Я не могу согласиться на твое предложение, как минимум по одной причине. Мой переезд к тебе никак не уберет из нашей жизни твою ревность. Дело ведь не в Титове. НА меня может посмотреть не так любой другой мужчина — Иванов, Сидоров, Петров. Не важно, на самом деле. Дело ведь не в них, а во мне, правда? Ты не уверен во мне. Я сама в себе не уверенна. Это правда. Мне очень хорошо с тобой, Андрей. Но я не готова к такому шагу, как переезд. Мне комфортно с сыном вдвоем. И я думаю, что нам не стоит переходить эту черту.

— И ты не хочешь большего?

— Прости.

— Ответь честно, это из-за Титова? Он тебе нравится.

— Андрей, пожалуйста. Дело не в Титове. Дело во мне. Я запуталась и хочу оставить все как есть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А если я хочу большего? Хочу больше нас?

— Прости меня… — как я не храбрилась, но у меня не выходит сдержать слез. Я не хочу делать Андрею больно. Но мне приходится.

Самсонов и тут ведет себя достойно. Он подает мне салфетку, чтобы я могла вытереть бегущие по щекам слезы.

— Андрей, я правда очень дорожу тобой. Я тебя люблю как родного человека. Но я правда не готова. И не хочу, чтобы из-за моей неопределенности ты изводил себя ревностью, злостью. Не хочу заставлять тебя нервничать.

Какое-то время мы оба молчим. Просто смотрим друг на друга. Каждый понимает к чему идет разговор.

Я не могу сказать. Не могу поставить точку. Боюсь сделать больно ему. Он хороший мужчина и заслуживает, чтобы его любили. Не хочу, боюсь сделать шаг и остаться одна. Боюсь оставить его одного. Не в состоянии.

— Наверно, нам стоит отпустить тогда друг друга? — Самсонов и сейчас берёт самую тяжелую часть на свои плечи.

— Я не знаю, Андрей, правда, не знаю. Не хочу тебя терять из своей жизни. Но прекрасно тебя пойму, если ты перестанешь со мной общаться после сегодняшнего ужина.

— Теперь уже и я не знаю, Яна. Но думаю, нам действительно необходимо на какое-то время прекратить общение и перестать видеться. Чтобы окончательно понять, как дальше быть.

— Прости меня, еще раз, Андрей.

Ладонь Самсонова накрывает мою лежащую на столе руку, в знак поддержки и понимания моего решения.

На душе больно и гадко. Я готовила себя к тому, что он будет ругаться, обвинять, а в реальности он еще меня успокаивает и пытается поддержать. Надеюсь, я не пожалею однажды, что отпустила его.

Мы еще какое-то время сидим молча в ресторане. Каждый думает о своем. Стараемся не смотреть друг на друга.

Андрей, как и обещал, после ужина отвозит меня к родителям забрать Тимура. Спокойно отказывается от настойчивых приглашений моей матери посидеть попить чаю. Ловлю укоризненный взгляд матери. Кажется, мне не удалось от нее скрыть своих красных заплаканных глаз.

Уже стоя у подъезда, не могу решиться, чтобы подойти и попрощаться с ним. Отдаю ключи Тимуру и отправляю его в квартиру, чтобы тот не стоял и не смотрел на нас.

Мне даже кажется, что если бы Андрей курил, то сейчас непременно бы закурил, лишь бы деть куда-то свои руки. Впервые вижу его растерянным. Стоит у машины, спрятав руки в карманы своего пальто. Стоит и просто смотрит.

В любой другой день, он бы проводил меня до самой двери, но только не сегодня.

Делаю несмелый шаг к нему.

— Можно я тебя обниму? — осторожно спрашиваю я.

— Нужно. — он раскрывает свои объятия, и я тут же ныряю к его груди. Обнимаемся на прощание.

— Спасибо тебе, — шепчу ему на ухо, — ты еще встретишь ту самую, Андрей. Не сомневайся.

Самсонов лишь усмехается мне. Сжимает крепко-крепко, как и я его.

— Все, беги домой. Я подожду, пока ты не появишься в окне. Увижу, что ты нормально добралась до квартиры и сразу поеду.

— Хорошо.

У двери подъезда еще раз оборачиваюсь и смотрю на Андрея. Очень надеюсь, что у него все в жизни будет хорошо.

Прощальный взмах рукой, и я скрываюсь за тяжелыми железными дверями.

Через пару минут оказываюсь в квартире. Слышу, как работает телевизор в комнате Тима. Но я спешу на кухню к окну.

Как и договаривались, выглядываю в окно. Он машет мне.

Увидел. Все хорошо. Пока. Садится в машину и неспешно покидает мой двор.

Надо бы напомнить сыну, что пора садиться делать уроки. Но вместо этого я просто сижу на кухонной табуретке у окна, рассматривая уличный фонарь, и плачу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

19

Расставание с Андреем мне далось не так легко, как я полагала. Все же я сама приняла такое решение. На деле вышло, что отпускать спокойно я не умею.

Всю ночь порывалась взять сотовый, набрать номер Самсонова и нажать кнопку «вызова». Зачем? Сама не знаю. Просто чтобы услышать его голос, просто чтобы знать, что он не пропал из моей жизни и что мы все еще можем общаться как друзья.