Безмолвные узницы - Илана Касой

Поначалу муж был очарователен, пока не заставил вас полностью зависеть от него во всем, и вам некуда стало бежать. Однажды вы узнали, правда? Вы узнали, а потом рассказали мне, что он убивает женщин. Это невозможно себе представить! Это привело вас в отчаяние и очень напугало. Но поскольку он полицейский, вы думали, что вам никто не поверит.

Жанета, моргая, слегка отступила:

– Откуда вы знаете, что он из полиции?

– Я только что видела, как он выходит в форме, прежде чем постучаться в вашу дверь. По своему опыту знаю, что случаев, подобных вашему, множество. Тот факт, что он полицейский, уже делает его хорошим кандидатом на роль убийцы, и никто ничего не узнает.

– Вы тоже полицейский, донья Вероника. Это делает вас хорошим кандидатом, не правда ли? – теперь Жанета использовала вызывающий тон, готовая спорить, что означало значительную подвижку в разговоре. Она понемногу раскрывала свой ум и пыталась подловить меня на нестыковках. Хорошо, очень хорошо… Поддразнивая меня, она высунула голову из норы, не осознавая этого. Пришло время продемонстрировать свои знания и заслужить уважение.

– Да, Жанета, я тоже хороший кандидат. Несмотря на то, что женщины почти никогда не бывают серийными убийцами. Мужчины практически являются хозяевами этой вселенной. Полицейские – очень специфические личности, что позволяет им выполнять работу, с которой не каждый справится. Они смелые, сильные, кажется, в их жилах больше адреналина, чем у других, они сталкиваются с опасностью каждый день. Уверяю вас, ваш муж может быть чувственным, когда ему нужно завоевать вас, но в схватке с вами он превращается в твердый лед. Я права? – Жанета заинтригованно посмотрела на меня, неуверенная, хочет ли услышать продолжение, но уже обдумывая такую возможность. Еще один шаг. Она опустила глаза и снова вцепилась в край своего фартука, разглаживая шов рюши. Я осмотрелась, отмечая при дневном свете то, что уже видела в ту ночь, когда проникла сюда. Слово, пришедшее на ум, было «безупречно». Вся мебель, безделушки, белье в самом идеальном порядке, какого никогда не будет в моей гостиной. Я тоже вздохнула, охваченная легкой завистью. Паулу испытывал мое терпение, убеждая стать хорошей домохозяйкой, ему бы понравилось, будь я Жанетой. Я снова сосредоточилась на женщине, сидящей напротив меня. В таком разговоре молчание необходимо и важно не меньше, чем вопросы, – все дело во времени.

– Жанета, когда вы мне звонили, вы сказали, что ваш муж – убийца женщин. Вы уверены в этом? Все, что вы говорите, останется между нами. Давайте представим, что я сегодня не на дежурстве, ладно? Вам необязательно называть меня доньей. Я ваша подруга Вероника, – добавила я, мягко улыбаясь, чтобы наладить контакт. – Вы можете мне рассказать, и, возможно, мы ничего не будем предпринимать, не будем выдвигать обвинения. Это – только ваше собственное решение, я не намерена на вас давить, но уверяю, наша беседа пойдет вам на пользу.

Она трясла головой, словно составляя в уме список плюсов и минусов. Я продолжала описывать профиль убийцы подобного типа, разумеется, в общих чертах. И с каждой характеристикой, озвученной мной, движений становилось меньше, взгляд ее все чаще встречался с моим. Когда я начала рассматривать профили жен, узнавших, что их мужья были убийцами, Жанета заинтересовалась еще больше.

Это была лучшая часть: реализовать на практике то, чем многие мои коллеги занимались в комнате для допросов в полицейском участке. Тактика, очень похожая на приемы гадалок, которые интерпретируют сигналы тела клиента, чтобы понять, на правильном ли они пути. Бросаешь фразу, ждешь реакции и выбираешь следующий шаг, а человек неосознанно отвечает.

Я намеренно использовала исключительно общие термины, звучавшие для Жанеты как догадки о ее жизни: «женщины, подвергшиеся насилию», «подчинение и изоляция», «чувство утраты». Мой пунктик. Я разволновалась:

– Женщины, подобные вам, сильные, но очень одинокие. Мужья заботятся о том, чтобы вы дистанцировались от всех, лишились семьи, работы, друзей, чтобы иметь возможность полностью контролировать вашу жизнь и избежать рисков. Одиночество и пустота растут и поглощают все. Жанета, вы правда думаете, что лучшее в жизни – это часами смотреть в экран телевизора и разгадывать кроссворды?

– Откуда вы знаете, что я разгадываю кроссворды? Я об этом никогда не упоминала! Или вы хотите обмануть меня, говоря, что те женщины тоже так делают?

– Не нервничайте, дорогая, успокойтесь. Это был просто пример… – солгала я, пытаясь замаскировать оговорку. Я и мой язык без костей! Не прощу себе, если потеряю Жанету.

– Вы пытаетесь меня обмануть.

– Нет, нет. Поверьте, я случайно упомянула кроссворды. Не так много дел, которыми можно заняться, когда весь день проводишь в замкнутом пространстве. Вязание спицами и крючком, но вы для этого слишком молоды.

Она пожала плечами, мол, неважно. Уж поверьте, это меткий выстрел: не существует женщины, которой не нравится слышать, что она молода. Жанета тоже улыбнулась, но затем ее губы задрожали, и слезы беззвучно потекли по щекам. Это стало сигналом: прикоснуться к ней, вызывая большую близость. Я осторожно взяла ее руки в свои, призывая продолжать. Она опустила голову, и я понимающе обняла ее. Провела рукой по длинным волосам Жанеты и сказала:

– Мужайтесь, милая, мужайтесь.

Жанета вытерла мокрое лицо фартуком:

– Я никогда не видела, чтобы он кого-то убивал. Когда это происходит, у меня всегда закрыты глаза, я могу только слушать.

– Он завязывает вам глаза? Тканью?

– Маска, как в самолете. Надеваю в машине. А потом он запихивает меня в деревянную коробку.

– То есть? Запихивает в гроб?

– Нет, нет… Коробка только на голове.

– Он все это делает в машине?

– Нет, Вероника. Когда мы добираемся туда.

– Туда – это куда? Жанета, успокойтесь, давайте помедленнее.

Это был первый раз, когда она выразила свою трагедию словами. Мало того, мне впервые признались в подобном.

– Вы находитесь с ним вместе, когда он убивает? – неправильный вопрос. Она разразилась рыданиями, словно от мучительной боли. Затряслась всем телом.

– Вот видите, вы не понимаете! Я не убийца! Он заставляет меня, вынуждает меня делать эти вещи! – она кричала, не останавливаясь. У меня чуть сердце изо рта не вылетело. Тихо, Веро, успокойся, повторяла я себе. Я снова обняла ее, издавая этот успокаивающий звук – тсс, тсс – и убаюкивая ее взад-вперед, словно она ребенок. Не знаю, сколько минут мы так простояли, пока прерывистые рыдания не прекратились. Я отпустила ее и взяла за руки:

– Готово. Вы уже сказали мне самое худшее, и я вас не осуждаю. А теперь расскажите все с самого начала. Я знаю, что вы никого не убивали. Я верю вам, вижу ваше отчаяние.