Мастер мыльных пузырей - Анна Штомпель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это не может быть планетой, – сказала Алеся в жалкой попытке снять с себя ответственность. – Она… она такая маленькая!
Мастер засмеялся, и Алеся поняла, сколь нелеп ее довод: что значит «маленький» или «большой» для Вселенной?..
– Не бойся, – сказал он. – Ты прекрасно справилась. Первый Опыт обычно всем удается: на впечатлениях пройденного и энергии нерастраченных эмоций. Каждый новый Мир творить труднее…
Алеся подула на Шар, и этого оказалось достаточно, чтобы он медленно поплыл прочь и затерялся среди звезд.
– Он не лопнет, – успокоил Мастер. – Не ручаюсь, что он вечен, но срок ему отпущен такой, чтобы желтая звезда, чью орбиту он выберет, согревала его до тех пор, пока не станет красной. А это очень и очень немало…
Алеся стояла и смотрела в окно, распахнутое во Вселенную.
«Я чувствую себя божественно», – подумала она и усмехнулась. А как еще может чувствовать себя тот, кто творит Миры?..
Никогда за всю свою не слишком удачную жизнь она не чувствовала себя такой счастливой, такой красивой, такой значимой. Вот вам и «мыльные пузыри»!.. Вот вам всем – потешавшимся, не верившим, отвергшим, смевшим ее не любить, не желать… Бедные людишки, погрязшие в серости Реального Мира; бедные творцы, малодушно отказавшиеся от божественного дара; бедный старик Лжемастер, заплутавший в своих мертвых формулах, вместо того чтобы искать и найти формулу Живого Творения!..
Почему же Мастер смотрит на нее так странно, с такой печалью? А, пустяки, он хоть и Мастер, но всего лишь мальчишка. Он изобрел эту чудесную пену (после многих неудачных попыток), но вряд ли… гм… вряд ли его Миры лучше созданного ею. Да он и сам это понимает – вот и загрустил. Что он там плел про трудности Творения? У нее нет и не может быть никаких трудностей!
Энергия бурлила в ней, с шумом заливая уши, и зуд – тот самый – наполнял тело жаром. Губы горели от желания вновь слиться с трубкой, опалить ее своим дыханием и увидеть, как голубым светом пеленает себя новорожденный Мир…
– Дай мне колбу и трубку, – не попросила, а потребовала она.
Мастер коротко покачал головой. Да что он себе позволяет, этот мальчишка!
– Ты не смеешь, – злясь, воскликнула она. – Ты губишь во мне Миры.
– Нет, я их спасаю. В таком состоянии ты не создашь ничего жизнеспособного.
– С чего ты взял? – высокомерно заявила она. – Я могу выдуть десять, двадцать Миров!
– И все они будут серыми и мертвыми. Сейчас в тебе говорит не Энергия Созидания, не Любовь Творящая, не Самоотречение и Смирение – а Гордыня Всевластия. Как у многих и многих до тебя, кому удался Первый Опыт и кто теперь проводит остаток жизни в радужных пузырях…
– Да как ты смеешь сравнивать меня с этими неудачниками?! Вспомни еще тех идиотов, что слушают лекции Лжемастера!.. Я прошла там, где остальные сгинули. Я всю жизнь к этому шла! А теперь ты хочешь помешать мне… Да ты просто боишься, что я окажусь куда лучшим Мастером!
Даже в том ослеплении, что владело ею сейчас, она немного испугалась последних слов.
– Алеся, посмотри на меня, – тихо и серьезно сказал мальчик. – Я навсегда останусь ребенком. Я прикован к этому окну во Вселенную. Меня преследуют навязчивые мысли: как улучшить раствор, какие краски в него добавить, как вдохнуть еще больше жизни в каждое новое Творение… Люди плетут про меня небылицы: «Всемогущий повелитель Миров». Все наоборот – это Миры мною повелевают. Вне созданного моей фантазией я не существую. У меня нет ни радостей других, ни желаний. Поверь, Алеся, это слишком дорогая цена за то, чтобы быть Творцом и даже Мастером. Оставшись здесь, ты разделишь мою участь. Вновь станешь ребенком. Будешь создавать Мир за Миром, но жить и любить в них будут другие!
Алеся пренебрежительно улыбнулась.
– О, я уже перешагнула это. Как ничтожно плотское наслаждение в сравнении с тем, что я испытала, творя новый Мир!.. А у одной из радужных сфер меня ждет Любимый – Бывший Любимый. Но я к нему никогда не вернусь.
– Твой Любимый, – сказал Мастер, – не ждет тебя у сферы. Твой Любимый – не бывший, а тот, кого ты по-прежнему любишь, – остался в Реальности и в эту минуту ласкает твою Соперницу.
20. Истина
Почему ее так обожгла эта ложь? Почему она вдруг перестала чувствовать себя богиней?..
Она искала в глазах Мастера намек на то, что он ей солгал, или хотя бы сочувствие, но Творец Миров сейчас был ребенком больше, чем когда-либо: он говорил то, что думал.
Просто и безжалостно.
– Алеся, в этой истории твоя выдумка переплетается с реальностью. Точнее так: твоя выдумка переплетается с чьей-то еще выдумкой, которая для тебя – реальность. Они равноценны для Вселенной, ибо она сама – грандиозная выдумка Мастера Мастеров… И только тебе решать, какую выдумку считать за правду. Если ты вернешься к тому месту на Дороге, где вы встретились, то действительно найдешь там того, кто тебя ждет. Но он – не твой Любимый. Он – всего лишь образ. Проекция. Любимый бросил тебя, ушел к другой. Ты не смогла с этим смириться. И создала ситуацию, при которой уже ты бросаешь его… Стало легче, правда?
– Я тебе не верю, – прошептала она.
Мастер протянул Алесе стеклянный шарик ее детства, который она кинула на кровать, перед тем как взять в руки колбу и трубку.
– Годится не хуже любого другого, – сказал он так, словно это все объясняло.
– Что мне с ним делать?
– То же, что и раньше. Тогда ты была в Реальном Мире и при помощи этого шарика переносилась в Мир Воображаемый. Теперь будет наоборот… только и всего.
С неприятным предчувствием Алеся поднесла шарик к правому глазу, зажмурив левый. И почти сразу увидела…
Они стояли на автобусной остановке – Любимый и Соперница. На грязной автобусной остановке со сломанной лавочкой и разбитым стеклом. Окурки и скомканные билетики валялись под ногами… Серая отвратительная Реальность. Но вокруг этих двоих мир странным образом не был серым.
Алеся жадно вглядывалась в их лица. Любимый был все такой же небритый, с добрыми глазами и безыскусной улыбкой, в нелепой дутой куртке, которая делала его еще милей. Счастливая Соперница едва доставала ему до плеча. Студенточка в куртке-коротышке и обтягивающих попку джинсах. Легкомысленные кудряшки треплет ветер. Ей явно холодно – щеки и ушки порозовели. Но шапку она ни за что не наденет… Хорошенькая дура из разряда «на кого ты меня променял»; но недаром Алеся
