Пять костров ромбом - Геннадий Прашкевич

Впрочем, меня интересовали более важные вещи.

Например, кто предупредил Лесли о готовящейся против фирмы “Счет” акции? И только ли Джой была им перекуплена?

Закурив, я попытался во всех подробностях восстановить одну весьма интересную беседу с чтецом, состоявшуюся дней пять назад, когда шеф приказал Ленделу ввести меня в курс дела.

“Мои предположения, — сказал тогда Лендел, — могут оказаться несостоятельными. Однако в любой информации, Эл, всегда есть кусочек истины… Так вот, ты знаешь, что именно человек и только человек умеет успешно решать самые разные задачи по классификации и распознаванию объектов, явлений и ситуаций. Это причина того, почему промышленные фирмы так старательно ищут все более и более эффективные способы использования человека в качестве элементов самых сложных автоматических систем. Заменить человека специализированным распознающим аппаратом пока невозможно. Только человек обладает центральной нервной системой, осуществляющей отбор и переработку информации. Только человек умеет предвидеть, то есть чисто интуитивно найти правильный путь к решению внезапно возникающих проблем. У машин, Эл, даже у самых умных машин, таких способностей нет. И еще… Число принятых человеком решений, как правило, всегда конечно, сколь бы ни были бесконечны состояния внешних сред. Например, машинистка, какие бы варианты одного и того же звука ей не предлагали, всегда будет ударять по одной строго определенной клавише. Машина же, повторяю, выбирать не умеет. Точнее — не умела… Потому что с появлением компьютера, созданного Экспертом, положение резко изменилось. Эта машина, Эл, способна давать именно ограниченное, максимально близкое к правильным, число решений при любом множестве изменений характеристик внешних сред. То есть мы получили систему. Систему человек — машина. Единую, цельную, в которой равное значение играет как тот, так и другой элемент…”

Вспоминая слова Лендела, я прозревал.

Что ж… Лендела, действительно, не стояло выведать из игры… По крайней мере беседа с ним была мне теперь просто необходима.

12

Но когда, пообедав, я постучал в соседнюю дверь, мне не ответили.

Лендела не было.

И телефон его был отключен.

Три дня, в течение которых я был предоставлен самому себе, прошли томительно, как в пустыне. Ни шагов, ни слов не раздавалось в пустом коридоре, только хриплый смех Реда время от времени нарушал тишину.

А потом все изменилось. Пришел Лесли.

Держался он прямо — истинный победитель! Но в его холодных глазах я даже не увидел, а просто почувствовал тень тщательно скрываемой им растерянности.

— Ну, — спросил Лесли. — Ты что-нибудь решил?

Я покачал головой:

— Мне мешает пример Лендела.

— Выражайся яснее, Миллер.

— Лендел пришел к нам, в Консультацию, но… его карьера не оказалась удачной. Если я приду и вам, думаете, шеф оставит меня без присмотра? Боюсь, рано или поздно я очнусь в багажнике другой машины.

— Нет! — твердо и, как мне показалось, с вызовом ответил Лесли. — Дни Консультации сочтены, она слишком активно начала вмешиваться в чужие дела, твой шеф переоценил свои силы. Что же касается Лендела, ты прав… он не сделал карьеры. Но ведь Лендел не профессионал. Такие, как он., и Консультации, и нашей фирме нужны временно… Ты же, Миллер! — Голос Лесли окреп. — Ты, Миллер, профессионал! От таких, как ты, всегда зависит многое. В фирме “Счет” ты будешь на месте. Скажу тебе больше, ты уже сейчас можешь приступить к делу!

— Вот как?

— Да! — твердо сказал Лесли. — Несколько часов назад Лендел убил своего опекуна.” Вероятно, у него с головой не в порядке. Он ворвался в технический отдел и завладел хранившимся там оружием нашей охраны. Больше того, Лендел захватил трех заложников и угрожает убить их, если мы не предоставим ему возможность уйти.

— Ну, Лендел! — удивился я. — Я не предполагал такого темперамента!

— Не буду скрывать, — мрачно улыбнулся Лесли, — заложники и сам Лендел для нас не проблема. Все трупы я спокойно могу списать на Лендела. Но мне не хочется шума. И, кроме того, Лендел мне нужен живой! Ты правильно понял, Миллер, мы договорились с твоим шефом об обмене. Он — Эксперта, мы — Лендела или… тебя. Видишь, я откровенен. Решай.

Я задумался:

— Что вы уже предпринимали?

— Пытались пустить газ в отдел, где заперся Лендел. Но этот сумасшедший заставил заложников сунуть шеи в петли ими же самими сооруженной виселицы. При газовой атаке они погибнут прежде, чем мы пристрелим Лендела… Понимаешь, что тебе предстоит?

— Это будет нелегко, — сказал я.

Лесли недоуменно поднял на меня глаза:

— А разве у фармацевтов тебе было легче?

13

Мы прошли весь коридор, очень длинный, изгибающийся под неожиданными углами. Судя по всему, здание, в котором меня держали, было огромным, прекрасно изолированным от остального мира. Поразительно пустые коридоры, хотя где-то рядом явно работали люди… Фирма “Счет” умела хранить тайны.

Остановились мы метрах в десяти от дверей отдела, в котором закрылся Лендел. Несколько молодых людей в штатском (это понятно: никакой полиции! мы, “Счет”, решаем свои проблемы сами!), стояли, прислонившись к стене, держа руки в карманах удобных коротких курток.

Лесли шепнул:

— Действуй!

Остановившись на шаг в стороне от двери, я крикнул:

— Лендел, не стреляй! Это я — Миллер!

Даже по голосу я почувствовал, как измотан чтец. Нервно и суетливо он завопил:

— Хочешь ко мне? Это дело! Я впущу тебя. Они правы — крыс следует держать вместе! Но пусть за тобой никто не идет! Я убью всех!

— Они хотят, Лендел, чтобы я был с тобой!

— Правильно! — дребезжаще рассмеялся Лендел. — Они знают, что у меня в руках армейский автомат. Входи, Миллер! Входи! Но один!

— Будь осторожен! — крикнул я. — Я иду один!

И втиснулся в приоткрытую дверь.

Комната была почти пуста, только в дальнем ее углу возвышалась построенная Ленделом баррикада — перевернутые столы и стулья, разбитые кульманы, чертежные доски. В одном из специально оставленных “окон” я увидел ствол направленного на меня автомата и бледное лицо Лендела.

Заложники — трое — стояли в нескольких метрах от двери. Руки в запястьях им стягивал нейлоновый шнур, и такой же тянулся к шее каждого от вентиляционной трубы. Если бы не блеск страха в глазах, можно было подумать — нелепые игры!

“Странный путь привел меня в эту комнату”, — подумал я.