Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков

– А парни говорили, ты какой-то там поляк... Имя скорее английское.

– Это я его перевел для удобства,– сказал Мазур.– Потому что настоящее ты вряд ли произнесешь, у нас имена заковыристые... Куда нам?

– Да вот сюда,– Шарль указал на лесенку, ведущую куда-то вниз, такое впечатление, в подвал.

Точно, подвал. Вдаль уходит длинный коридор со сводчатым полукруглым потолком. Мазур направился было вперед энергичными шагами, но Шарль придержал его за локоть:

– Эй, куда разбежался? Вон она, твоя дверочка...– Он вынул из кармана ключ, сноровисто отпер первую дверь справа, распахнул: – Туда и шагай. Тут у нас для белых специально оборудовано... Да, я, может, к тебе еще загляну, через полчасика, тут с тобой другие хотят познакомиться... Валяй!

Мазур осторожно спустился по узенькой крутой лесенке. Над его головой лязгнул замок. Глаза понемногу привыкли к темноте, да и лунный свет проникал в окошечко под самым потолком. Скоро он рассмотрел, где очутился: большая комната с тем же полукруглым сводом, несколько кроватей, на двух вроде кто-то лежит...

В углу вспыхнул свет, Мазур от неожиданности зажмурился. Настольная лампа бросала узкий конус света на пол и две ближайших кровати, и тут же кто-то поднял рефлектор чуть повыше. Мужской голос с интересом осведомился:

– Кого там еще занесло? Пополнение? Эд, протри глаза, к нам – новенький...

– Ну и что? – лениво, с зевком отозвались из темноты.– Стоило будить...

– Вставай, лежебока, скучно же...

Мазур рассмотрел говорившего – лет пятидесяти, с дубленой хитрой физиономией старого бродяги. Вторая кровать заскрипела, в круге света показался низенький толстячок со скупыми остатками волос на голове, в очках.

– Еще одного зашанхаили,– констатировал тот, что заговорил первым.– Судя по свежему, непотасканному виду, будет использоваться в постельных целях... эй, парень, ты кулаками не вздумай махать, я шучу! Мы с Эдом и сами в форменном рабстве... Виски хочешь?

– Нет, спасибо,– сказал Мазур, присаживаясь на свободную постель.– Вот от сигаретки не откажусь.

– Держи. Как звать? Я – Патрик.

– Ник.

– Англичанин?

– Поляк.

– Ну, встречал я и поляков... Это Эд. Ты не обижайся, Ник, дело твое, кем ты там у нее служишь... Я, например, механик. А Эд – бухгалтер. Давненько уже работаем на здешнюю сахарную королеву... Тебя как, зацапали или сам пришел?

– А вас? – осведомился Мазур.

– Сами пришли, конечно. Платит-то она хорошо, хоть и малость тронутая, этого у нее не отнимешь.

– Глупости, Патрик,– зевая, сообщил лысый Эд.– И вовсе она не тронутая. Это у нее нечто вроде идеологии, Ник. Ты африканских детективов не читал? Которые они сейчас сами пишут?

– Да нет,– сказал Мазур.

– Патрик у нас тоже ничего не читает. А я люблю иногда полистать книжку, как цивилизованный человек... Так вот, Ник, я в африканских детективах отметил одну любопытную черту. Главный суперагент, как легко догадаться, черномазый. И в любом романе он по ходу дела непременно трахает белых красоточек. И каждая красоточка, если верить автору, остается жутко довольна, в такой экстаз приходит, какого с белым ни за что бы не испытала. Ник, улавливаешь суть? Это они комплекс неполноценности тешат, если ты понимаешь такие слова.

– Понимаю,– сказал Мазур.– Самоутверждаются, а?

– Вот именно. Компенсируют невольничье прошлое, кое-где совсем даже недавнее. В точности так и обстоит с нашей очаровательной хозяйкой. Никакая она не чокнутая, это только невежественный, не читающий книг субъект вроде нашего Патрика может так думать. У девочки своего рода идеология. Ставит белых на место черных, как встарь, и это ей доставляет несказанное удовольствие...

– Ну да, я заметил,– признался Мазур.– Вас что же, все время здесь и держат?

– Я и говорю,– кивнул Эд.– Рабы, понимаешь ли, должны обитать под замком, в специальных комнатах – как черненькие в старые времена. Вот и обитаем... Ничего, за те деньги, что она платит, можно немного и пострадать... Невелика беда. Ну, сам все узнаешь. Ты-то как в наши места забрел?

Подумав, Мазур отважился сказать правду. Точнее, полуправду:

– Схватили в лесу, связали и привезли...

– Бывает,– хмыкнул Патрик.– Не ты первый.

– И чем это может кончиться?

– То есть как – чем? Будет с тобой забавляться, пока ей не надоест. Потом даст денег и вышвырнет на все четыре стороны.– Он наклонился к Мазуру, обдав свежим запахом виски.– Только ты, Ник, не вздумай ей перечить и вообще держись осторожнее. Ходят слухи, парочку белых в окрестных болотах в свое время ее черномазые холуи утопили. За дерзость и нежелание играть по хозяйкиным правилам.

– Вот именно, имей в виду, Ник,– поддержал Эд.– Она в этих местах полная хозяйка. Вторая по величине плантация на острове, куча родственников в парламенте и правительстве, а главное, куча денег. Уж я-то знаю, через меня, скромного бухгалтера, все ее финансовые секреты проходят. Одним словом, в случае чего либо откупится, либо через родню уладит проблемы.– В его голосе, такое впечатление, появилось нечто вроде восхищения.– Бестия, я тебе скажу, Ник, жаль, я старый и лысый, вернуть бы те времена, когда был в твоих годах, и, ты не поверишь, кудрявым... Впрочем, я и теперь не жалуюсь.

Сон с него как рукой сняло – должно быть, они слишком много времени провели вдвоем с Патриком в этом подвале, успели наскучить друг другу, и свежий человек оказался как нельзя более кстати.

– Не жалуетесь? – усмехнулся Мазур.

– Ну конечно, Ник. Эта ночная резиденция,– широким жестом обвел он подвал,– не более чем временное неудобство. Когда-нибудь я отсюда уеду со всем заработанным. А что до причуд крошки Эжени... Ник, я семейный человек. Между нами говоря, подкаблучник с двадцатилетним стажем. После моей ведьмы Эжени со всеми своими заскоками покажется лесной феей из доброй детской сказочки... Пат, дай-ка бутылочку. В кои веки пришлось посидеть с внимательным слушателем и, несомненно, образованным человеком.– Он шумно отхлебнул в темноте.– Да уж, после моей пилы...

– А я, дело прошлое, сиживал в каталажках на трех континентах,– признался Патрик, забрав у него бутылку.– После иных легавок, особенно в Азии, это сущие апартаменты. Утречком выпустят, накормят, будут именовать «господином главным механиком»... Цветные девочки тут сговорчивые. Точно, Ник, жить тут можно. А тебе и вовсе грех жаловаться, будешь при нашей шоколадке штатным трахальщиком. Точно, выпить не хочешь? Странно. Я в Маниле пил с одним поляком, так он мог заглотнуть целый стакан вискаря не отрываясь, граммов двести. Всю жизнь считал, что русские и поляки с утра не просыхают, а уж пить мастера...

– Ну, такой вот я нетипичный поляк,– сказал Мазур.

– Это точно, и выговор у тебя, вон Эд точно подметил, как у парня из Гарварда. Слыхивал я англичан из Англии... Получил образование, а?

– Было дело,– сказал Мазур.

– Только как же тебя занесло в нашу глушь? Ребятки Эжени – парни сообразительные, ни за что не прихватят джельмена, натурального, которого потом обязательно будут искать.

– Жизненные превратности,– веско сказал Мазур.– Бывает.

– Ага, понятно. Не лезь другому в душу, и он к тебе с немытыми ногами в душу не полезет... Ладно, твои проблемы. Мы с Эдом не сыскари какие-нибудь, верно, Эд? Понимаем насчет превратностей.

Мазур решился наконец. Спросил насколько удалось беззаботнее:

– Парни, а где мы, собственно, находимся? Откровенно говоря, я и не представляю наше место на карте...

– Хорошо тебя помотало! – присвистнул Патрик.– Спьяну, что ли?

– Да занесло тут в один городишко, а потом из него пришлось срочно сматываться,– сказал Мазур, в общем, чистейшую правду.– В такой спешке, что было не до географии...

– Понятно. Бывает. Эд, дай бумаги, у тебя, как у бухгалтера, где-то целый запас...

Он взял у лысого листок бумаги, принялся чертить по нему дешевой шариковой авторучкой. Вскоре получилось нечто, напоминавшее очертания острова Баэ.

– Гляди,– наставительно поведал Патрик.– Вот это – Виктория. А вот тут примерно – мы и расположены. Усек?

– Ага,– сказал Мазур.

Он и в самом деле быстро разобрался в корявом рисунке – как-никак остров был невелик. Со всеми неизбежными поправками на полнейшую безграмотность Патрика как картографа выходит, что особняк расположен самое большее в полусотне километров к западу от Виктории. А эта информация облегчает дело. Точно знаешь, в каком направлении двигаться...

– Ты мне вот что скажи, Ник...– начал Патрик.

Замолчал, услышав скрежет ключа в замке. Тихонько бросил:

– Что-то новенькое. За тобой, видимо, Ник... Служба зовет...

И точно. Шарль, не заходя внутрь, негромко позвал:

– Ник, выходи!

Человеческий мозг работает быстро. Чертовски быстро. Шагая к двери, Мазур вдруг задумался над несложной истиной: собственно, не пора ли откланяться? Он узнал достаточно, новые подробности не столь уж необходимы. Как-никак не отставший от корабля беспутный матрос, к серьезному делу приставлен...