Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди - Дамбиса Мойо

Если намечается пузырь, то «лучше», чтобы это был пузырь производительных активов, финансированный за счет фондового рынка. В пример можно привести технологический бум 1995–2000 годов. Через некоторое время пузырь лопается, стоимость собственного капитала срывается вниз, но нет того страшного процесса уменьшения левериджа, который засоряет банковскую систему и вызывает сокращение кредитов. Потери поддаются сдерживанию. Вдобавок, когда пыль уляжется, производительные активы возвращаются к своей реальной стоимости, и в конце концов их снова начинают покупать и продуктивно использовать.

«Худший» вид пузыря — это непроизводительные активы с банковским финансированием. Пузырь недвижимости в Японии в 1986–1990 годах является примером такого пузыря. Индекс японской фондовой биржи Nikkei 225 взлетел примерно до 38,915 в декабре 1989 года. Когда пузырь лопнул, банковская система рухнула и утащила за собой хорошие компании (не по их вине), которые не смогли получить доступ к капиталу. Цены на землю и курсы акций потеряли в боях около 60% своей стоимости, оставив более 250 миллиардов долларов (6,5% ВВП Японии) для рекапитализации банков.

Помимо того, хотя кое-кто нажил состояние на земельной спекуляции, этот пузырь ничего не добавил к производительным активам страны. По сей день большинство экономистов соглашаются, что Япония до сих пор не сумела по-настоящему от него оправиться.

Кризис недвижимости 2008 года — наихудший пузырь Запада со времен Великой депрессии не только из-за его воздействия на финансовый сектор, но и из-за последствий для реальной экономики — для рабочих мест, компаний и самого государства.[40] Настоящую глубину отрицательных последствий еще предстоит ощутить. Мир не так охотно признает, что правительство США стояло во главе, создавало и продолжает создавать и раздувать наихудшие пузыри: пузыри непроизводительных активов, финансируемые банковской задолженностью (жилищный пузырь).

Вот что сказал конгрессмен Барни Фрэнк 27 июня 2005 года в зале палаты представителей США: «Те, кто утверждают, что цены на жилье готовы лопнуть, как пузырь, мне кажется, упускают из виду нечто очень важное. В отличие от предыдущих известных нам примеров, когда чрезмерное раздувание цен позднее привело к проблемам, здесь мы говорим о чем-то реальном, о собственности, о домах, где нет такой степени левериджа, которую мы видели в других случаях. Это не пузырь интернет-компаний. У нас были проблемы с людьми, которые инвестировали в бизнес-планы, которых не существовало в реальности, с людьми, прокладывавшими волоконно-оптические кабели, в которых не было потребности. Возможно, что цены на дома, в которых живут, будут колебаться в пределах некоторых процентов. Но такого краха, какой имеют в виду, говоря о пузыре, вы не увидите, и поэтому мы в нашем комитете, в частности, продолжим поощрять домовладение».

Он, конечно, прав. Потребность в жилье существует всегда. Проблема в том, что пузыри создали «слишком много» спроса на недвижимость. Он прав и в том, что пузыри не одинаковы. Но он ошибается, думая, что жилищный пузырь «лучше» волоконно-оптического. Он хуже, гораздо хуже, особенно потому, что его финансирует банковский сектор, а не фондовый рынок, как было в случае с оптоволокном.

Почему это так? В основном потому, что традиционный банковский сектор, где финансовые институты ссужают деньгами компании и частных лиц, подвергся преобразованию, которое значительно увеличило способность банков выдавать больше денег и аккумулировать долг.

Как это произошло? Откуда взялись все эти деньги?

Жизнь во время дефляции

Рассказать о том, как людей, компании и страны на Западе смыло денежной волной, довольно просто.

Представьте себе это так: положим, есть западная компания по производству плащей. У себя в стране она производит высококачественный плащ по цене 100 долларов и продает его в розницу за 150 долларов, получая прибыль 50 долларов. Со временем снижение расходов на сообщение и транспорт, технологический прогресс, который помогает добиться точного управления материально-техническими ресурсами, глобализация (больше торговых связей и деловых сетей между странами всего мира) и доступность дешевой рабочей силы, особенно в развивающихся странах, приводят к тому, что такой же плащ такого же качества компания производит за границей всего за 10 долларов (а дома продает за те же 150), получая солидную прибыль в 140 долларов.

Хотя часть этой прибыли снова идет в дело, а часть, может быть, на повышение зарплаты западным сотрудникам, часть этого нового богатства откладывается на хранение в сейф местного банка. Банковские сундуки разбухают, и значит, банк может давать больше денег в долг — для чего, собственно, и существуют банки. Мистер Икс, желая купить плащ, решает занять денег в банке, и банк, заваленный лишними деньгами, с радостью дает ему кредит. Но новый плащ хочет не только мистер Икс; его хочет и мистер Игрек, и мистер Зет, и многие другие.

Тем временем за океаном, на расстоянии тысяч миль, когда спрос на плащи начинает расти, к производству привлекают новых потенциальных работников, что снижает их заработок и стоимость продукции. Теперь плащ можно произвести гораздо дешевле — скажем, за 5 долларов. Дома прибыль производителя теперь составляет 145 долларов. Как видите, относительно дешевая рабочая сила — одна из причин, почему иностранные рынки часто более конкурентоспособны, чем внутренний (американский).

Возросший спрос и прибыль означают, что компания может положить в банк еще больше денег, заплатить еще больше своим работникам на Западе и выплатить дивиденды акционерам, — у всех становится больше денег. Конечно, жители покупают не только плащи; они покупают большие телевизоры, машины, игрушки, часы и т. д. Иными словами, последствия для производства просто огромны.

Но и этим дело не ограничивается. Работники с увеличившейся зарплатой и акционеры с увеличившимся доходом теперь могут пойти в банк и взять большие кредиты, так как кредиты становятся все более доступными. Естественно, это приводит к повышению цены на активы (акции, облигации, недвижимость и т. д.) и к тому, что люди берут все больше кредитов.

Вначале груда дешевых денег, наводнивших финансовую систему США, дала стране возможность импортировать неинфляционный рост, при котором цены не повышались пагубным образом (отсюда неспособность американской финансовой политики предвидеть такое развитие событий и принять меры). Рост цен на большинство активов, которому способствовало дешевое финансирование, подстегивает неправильное распределение капитала и трудовых ресурсов, так как люди в заблуждении чрезмерно вкладываются в жилищные активы, и способные сотрудники выводятся из производственных секторов, таких как наука, в сектор финансовых услуг на Уолл-стрит.