Девочки лета - Нэнси Тайер

Джульетта пожала плечами.

– Тридцать шесть. Может быть, тридцать семь.

– Понятно, – Лиза улыбнулась. – Спокойной ночи, милая. – Она вошла в свою комнату.

Джульетта вскинула голову. Что имела в виду ее мать? Как только она задала себе этот вопрос, она узнала ответ. Джульетта влюбилась в мужчину на десять лет старше ее. Так было ли неправильно, что ее мать влюбилась в мужчину на десять лет моложе?

Что ж, решила Джульетта, ему лучше не разбивать сердце ее матери.

У Лизы была собственная ванная, но Джульетта и Тео делили ванную вверх по лестнице. Господи, как Джульетта и Тео ругались. Он был настоящим парнем. После бритья Тео оставлял крошечные волоски по всей раковине, которые были похожи на жуков. Почему он не мог взять бумажное полотенце и убрать за собой? Не говоря уже о мокрых полотенцах и потной спортивной одежде, которые он разбрасывал по полу.

В старших классах, когда Тео был прямо богом, таким красивым, таким привлекательным, и собирал вокруг себя толпы девушек, Джульетта угрожала сфотографировать, в каком виде он содержит свою спальню и их ванную, но Тео только смеялся, совершенно об этом не беспокоясь.

В своей детской спальне Джульетта скинула городскую одежду и надела старую пижаму, которую оставила в комоде. Ее кровать была аккуратно заправлена, на тумбочке, как обычно, лежали стопка книг и коробка салфеток. К стойке ее кровати была прикреплена небольшая современная лампа для чтения. Она выключила верхний свет, и чистый белый свет от лампы отразился на ее подушке. Маленькое полнолуние. Она залезла в кровать, натянула одеяло, посмотрела на знакомые стены и лежала, думая о физическом влечении, о прихотях судьбы и о том, существует ли что-нибудь, похожее на настоящую любовь.

Глава 6

Шесть недель назад захватывающая поездка Тео на пляж Ньюпорт закончилась тем, что Клин [11] швырнул его на дно моря. Итог: сильный выброс адреналина, перелом плечевой кости, а еще у него было небольшое сотрясение мозга. После рентгена врачи заверили, что операция ему не нужна, но он пролежал в больнице несколько дней, потом носил жесткий фиксатор еще месяц (как же он мог не думать о Нантакете?) и теперь повязку. Отек прошел, но он все еще принимал окси. Его врач сказал продолжать принимать окси и постепенно переходить на тайленол по мере того, как боль будет становиться терпимей.

Все мы когда-то покидаем родительский дом, так ведь? Тео сделал все, что мог, чтобы начать свою жизнь заново. Но оксикодон, который прописал ему врач, заставил его вспомнить об Аттикусе, Аттикус, в свою очередь, напомнил ему о доме на другом конце континента, мысль о котором привела его к Бэт, которую он любил всю свою жизнь и которая никогда об этом не знала.

Но какой же он был придурок, что жалел себя здесь, будучи живым, находясь всего в нескольких шагах от Тихого океана, с почти сросшимся переломом плечевой кости. А Аттикус был мертв. Был мертв уже очень много лет.

Тео был лучшим другом Аттикуса еще с детства. В детском садике «Маленькие друзья» они подружились сразу же, как только вошли туда, и продолжали дружить до средних классов. Они оба были красивы (оба это знали, как же не знать при таком внимании девушек), энергичны и умны. Тео был белокурым спортсменом. Аттикус был черноволосым буйным интеллектуалом типа Хитклиффа, из-за чего девчонки сходили по нему с ума. Они были лучшими друзьями и не особо интересовались девушками.

В восьмом классе все стало меняться. Они говорили о девочках, отпускали глупые и порой грубые шутки, которые никогда бы не смогли произнести в присутствии своих родителей, но постепенно оба стали более вежливыми. Отчасти из-за обязательного курса наук о жизни, отчасти из-за собственных бурных гормонов.

Они одновременно заметили Бэт Уитни. Ну, они, конечно, знали ее всегда, но по-настоящему заметили ее летом после девятого класса, когда все купались в Серфсайде. Казалось, за одну ночь она превратилась из маленькой девочки в красавицу. Когда она сняла футболку и побежала к воде в бикини, Тео сказал: «Вот, черт», а Аттикус ответил: «Согласен».

Это была не просто подростковая похоть – Бэт была такой милой, веселой, умной и солнечной. У них обоих были с ней общие уроки, и их средняя школа была относительно небольшой, поэтому они всегда здоровались, когда проходили мимо друг друга в коридорах. Но однажды Тео пошел за чем-то к своему шкафчику и увидел в коридоре Аттикуса и Бэт, которая стояла рядом с ним, глядя на него и улыбаясь.

Тео и Аттикус всегда ходили домой вместе. Той весной Бэт стала ходить вместе с ними. Аттикус всегда был посередине, и часто они с Бэт держались за руки. Тео пытался понять, так ли ощущалось разбитое сердце? – жгучая боль от ключиц до внутренних органов, которая овладевала им, даже когда он улыбался и шутил с ними обоими. Возможно, это была еще и бушующая ревность. Он перестал ходить с ними домой, задерживаться на игру в баскетбол или просто болтаться – перестал делать все вместе с ними, лишь бы оставить их наедине. К одиннадцатому классу Аттикус и Бэт уже были настоящей парой. Тео начал встречаться с другими девушками. Он мог закадрить любую, какую бы захотел, что было тщеславно с его стороны, и он знал об этом, но это было правдой, а еще все это было не важно, потому что единственной девушкой, которую он по-настоящему хотел, была Бэт.

Поздним субботним утром ранней весной, когда он учился в выпускном классе, мать постучала в дверь его комнаты.

– К тебе гость.

– Хорошо, – откликнулся Тео, зевая. Он валялся на кровати, глядя в потолок и жалея себя. – Пусть заходит.

Дверь открылась, и появилась Бэт.

– Привет! – вскрикнул Тео, присев в постели. На ночь он надевал только боксеры, так что он был обнажен выше пояса.

– Прости, что разбудила, – сказала Бэт. У нее были длинные светлые волосы, большие зеленые глаза, а одета она была в узкие джинсы и свободный свитер. – Мы можем быстренько поговорить?

– Эм, конечно.

Бэт присела на край его кровати.

– Об Аттикусе.

Конечно, об Аттикусе, подумал Тео.

– И что с ним?

– Ты его лучший друг. Самый близкий друг. Ты избегаешь его последнее время и, наверное, поэтому не заметил, что он стал каким-то… депрессивным.

– Думаешь, это потому, что я с ним не общаюсь?

– Я не знаю. Он говорит, что у него иногда бывает такое настроение. Его родители хотят, чтобы он пошел к психиатру, но он, понятное