Однажды в СССР. Повесть вторая: «Как верили в себя...» - Дмитрий Колесов

— До сих пор, я по другому представлял задачи идеологической партийной работы, — откровенно смеялся капитан, депутат Верховного Совета СССР.

Но просьбу мою выполнил, видимо просто пожалел молодого старательного парня.

Он еще меня и успокаивал, когда я вечерком завалился к нему в номер с трехлитровкой сухого белого вина «Совиньон» и провяленной до каменной твердости бастурмой. Остатками роскоши, которую привез из очередного отпуска в Крыму. Естественно, что сеанс терапии венчали водка, икра, крабы выставленные уже кэпом: от нашего стола — вашему. В следствии чего, я заночевал у него в номере на диванчике гостинной люкса.

Важная персона успокоилась, но как оказалась не надолго. Уже после обеда с приличным возлиянием, в обществе коллег и почитателей, его потянуло на клубничку. Потому он возжелал встречи с комсомолом, нашей молодой сменой и бодро пропел чувственным тенорком:

— «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!»

И после этого сольного выступления, намекнул мне:

— Массовка должна быть необязательно женского рода, главное помоложе, — при этом приобнял меня за талию и его рука скользнула ниже… Инстинктивно.

Я успел с утра опохмелиться и стописят хорошо легли на старые дрожжи, поэтому мягко отстранил Вильяма нашего и жестко пробил ему правой по корпусу. Когда он выблевал все, что съел и выпил в обед, на ковер гостиничного номера, я задумчиво стоял над ним и раздумывал с какой ноги ему врезать… Хорошо, что меня оттащил от него капитан-наставник.

Скандал возник колоссальный, вся творческая интеллигенция требовала сурово наказать зарвавшегося функционера, жестоко избившего выдающегося актера и режиссера всех времен и народов.

Капитан-наставник спас меня от очень больших неприятностей, так как написал заявление на имя секретаря обкома в котором указал, что лично слышал, как этот половой гигант перепутал инструктора обкома партии с пидаром-сутенером. И когда член КПСС Валерий Ткаченко возмущенно его оттолкнул, то этот товарищ который нам не товарищ, не удержался на ногах упал и начал блевать на дорогой гостиничный ковер. Так как был в состоянии тяжелого алкогольного опьянения в рабочее время, а это недопустимо в нашем социалистическом государстве.

Это своевременное заявление и то, что на потерпевшем не было следов избиения, спасло меня от очень крупных неприятностей. Важное лицо было спешно отправлено в аэропорт «Сокол», в зал ожидания важных персон и первым рейсом отбыло в Москву. Однако хабар в виде икры и остального оно не забыло, сказалась крепкая школа социалистической творческой интеллигенции.

Тем не менее, экзамена на соответствие партийной номенклатуре я не выдержал.

— Партийной выдержки и житейского опыта не хватило, написал бы на него заявление и мы бы ему хвост прищемили. Уже на партработника полез, скотина. — Так определил мое поведение заведующий отделом, — а так получилась ничья. Моя карьера зашаталась и было необходимо, что-то предпринимать, так как я начал сомневаться в правильности выбранного жизненного пути, а это было чревато… Последствиями.

И в это смутное время объявился Колян Псих, который пришел в Бухту Провидения с караваном из Мурманска, где его со скандалом сняли с судна и вручили повестку о призыве на военные сборы, как офицера запаса с соответствующей специальностью. А затем доставили на переподготовку в Вилючинск вместе с разношерстной командой таких же пиджаков. Там, значительно увеличившейся гоп компании морских партизан, стало известно, что они попали и по крупному. Дело было в том, что запасники с военно-учётной специальностью: командиры электронавигационной группы на дизельных подводных лодках, в ближайшее время будут распределены на атомные подлодки для прохождения стажировки. А это дальний поход на боевое дежурство в Тихий океан. В свое время я тоже был в таком походе, только на БДК и в Индийском океане.

Прокачав ситуацию, Колян подсуетился, а он это умеет. Посему, сумел получить четверо суток увольнения, для решения личных дел и ринулся в аэропорт Елизово на ближайший рейс до Магадана.

Рейс ожидался через три часа и он пошел отобедать в аэропортовский ресторан. Там он увидел инженер-контр-адмирала без свиты, одиноко ожидающего заказа за столиком. Морской волк с орденской планкой во всю грудь, как затем оказалось, ожидал рейс во Владивосток и поторопился отпустить машину с адъютантом. Погоды — с, так сказать.

Следует отметить, что Псих — не просто кличка Коляна, это его образ жизни. А посему, он попросил разрешения подсесть за столик адмирала и нагло заявил подошедшей официантке:

— Мне повторить заказ товарища адмирала, я всегда беру пример со старших и опытных товарищей.

Официантка странно взглянула на Коляна, а адмирал откровенно веселился и кивнул ей головой в знак согласия.

Причину его веселья он понял, когда им принесли заказ — все протертое, растертое, перетертое. Какие-то травки-водоросли и в завершение всего — молочный кисель, который он ненавидел с детства.

Делать было нечего и он с каменным лицом съел, диет стол номер хрен знает какой, но кисель пить не стал. Из принципа. На этот демарш адмирал одобрительно хмыкнул, а затем потребовал предъявить документы и внимательно с ними ознакомился:

— Понятно, на переподготовку значит прибыл. Все на базе знают, что зам по тылу, — здесь он скривился, — на диете и садится за столик один, чтобы не портить хорошим людям аппетит. А ты попал… второй (вахтенной помощник капитана). Девушка, принесите пожалуйста товарищу пивка, а то он еще ненароком траванет.

«Вот ведь весельчак», — с тоской подумал Колян.

— Извините, вы зам по тылу? — И Николай выразительно посмотрел на наградные планки и знаки отличия на груди адмирала.

— Не всегда же я был по тылу. Откуда пришел и куда собрался, мореман? — поинтересовался адмирал.

И у них завязался разговор двух скучающих пассажиров, в ожидании рейса. Без чинов, так сказать. Ну, почти.

Затем они перешли в комнату ожидания для высшего офицерского и начальствующего состава, благо там никого не было. Адмирал выпотрошил Николая до основания, еще немного и он стал бы рассказывать заму начальника базы какие типы женщин ему нравятся. Нужно было срочно переломить ситуацию или сбежать.

«Может прикинуться засранцем? Сейчас это у меня должно естественно получиться, после такого праздника желудка.» — Уже планировал Колян.

Но в этот момент адмирал сказал:

— Ну-ка вытаскивай, что у тебя в кармане.

— Дык докУменты, товарищ адмирал, — прикинулся фуфайкой Николай.