Секс-пуля - Михаил Серегин

– Дай ведро! – Сдувая залезшие в глаза волосы, Дарья влетела в Зинкино царство.

– Можете воспользоваться кастрюлькой, – посоветовала Зина. – Я бы и сама могла, но боюсь, что уволят.

– Мне это не грозит.

Она набрала из-под крана литров пять холодной водички и направилась в кабинет Шустрикова.

Опоздала.

Он сидел на диване, опустив к полу руки промеж расставленных ног.

– Не суетись, Даша, – промямлил он заплетающимся языком. – Я вчера напился кофе и уснуть не мог. Потом в комнате было холодно, хотелось согреться и бай-бай.

– Иди в душ.

– Как прикажете. – Он, покряхтывая, поднялся, пряча в пол виноватые глаза, и пошел в сторону Дарьи. – Чуть не забыл, звонил Павел, задержать беглеца им не удалось.

Пуля пробила стекло и, просвистев прямо перед носом Шустрикова, ввинтилась в стену. Дарья отбросила кастрюлю с водой в сторону и упала на пол.

– Вниз! – закричала она. – Падай, дубина!

Спустя секунду на полу был и Шустриков. Он старался протрезветь как можно скорее. И у него это уже получалось.

– Лежи. Я сейчас.

– Куда?! – вырвалось у Дарьи.

Он пополз по-пластунски в сторону шкафа с книгами. Сзади зрелище то еще. Открыл нижние створки. Дарья увидела сейф.

Несмотря на то что разлившаяся вода намочила ей свитер, Данилова продолжала лежать, предпочитая прилипнуть к полу квартиры, нежели ко дну деревянного ящика под названием «вечный покой».

– Что такое? – Зина, вытаращив глаза, влетела в комнату.

Дада словно кошка подпрыгнула и, зацепившись за фартук, рванула домработницу вниз. Та грохнулась рядом с ней, больно ударившись о стоящий рядом стул.

– Извини. Но над головами свистят пули.

– Стреляли только один раз, – уточнил Шустриков, спрятавшись за шкафом и вставляя магазин в нарезной «ТОЗ». – Эти козлы у двери даже и не чухают, что здесь у нас война. Должны же были услышать звон бьющегося стекла.

– Где телефон? – Дарья отползла и уселась в дверном проеме, который не мог простреливаться.

– В коридоре, – пропищала перепуганная Зиночка, продолжая мокнуть в луже.

– Ползи сюда, – посоветовала Дарья.

– Как говорят в кино, «обещаю не быть героем», – заверил женщин Шустриков, сидя на полу и сжимая в руках карабин.

Милиция приехала через пятнадцать минут. Еще через полчаса в квартире Шустрикова материализовался Павел.

Осмотрев отверстие в стене, он пробормотал еле слышно:

– Дом старый, кладка кирпичная. Похоже, пуля попала прямо в застывший раствор между кирпичами, иначе срикошетила бы. Доставать умучаются. Глубоко засела. Позвольте представиться, как положено: Павел Викторович Грегор, начальник районного отдела по борьбе с организованной преступностью.

Он сел на диван, на котором провел прошедшую ночь Шустриков, и закурил.

– Скорее всего пуля, которую достанут из стены, окажется родной сестрицей той, что смертельно ранила Розанова. Как думаете?

В кабинете были Дарья, Шустриков и не участвующие в разговоре, занятые делом криминалисты.

– Я, честно говоря, – Виталий Алексеевич до сих пор предпочитал не светиться в оконном проеме, – никак не думаю. Вы можете сказать, откуда в меня стреляли?

– Могу предположить. Окно вашего кабинета выходит на Волгу. Строений никаких. Второй этаж не так и высоко. Скорее всего стреляли из машины, – он подошел к окну, – вон оттуда. Подойдите, я покажу.

Дарье и Шустрикову потребовалось собрать волю в кулак для того, чтобы встать у окна.

– Видите, у самого берега Волги дорога забирается чуть в горку, до этой кочки от нас сотня метров. И никакой растительности по директрисе.

– По чему? – не поняла Дарья.

– Стрелять удобно. Растений никаких. Как же вы про шторы забыли, Виталий Алексеевич?

– Пил я в ночь, к концу подходил, – признался толстяк. – А стрелок ведь мог и долго ждать, пока я с дивана поднимусь. По себе знаю, на охоте иногда просто все немеет, пока дичь в скрадке караулишь.

– В котором часу шторки двигали?

– Ну разве ж я вспомню? Ну три, может, два ночи!

– Свет горел при этом?

– Да, на столе лампа. Силуэт был вполне различим.

– Таким образом, по максимуму он ждал пять часов. Машину, конечно, не приметили.

– Может, и приметил, да только после пары бутылочек хорошего коньяка... Знаете, майор, как это бывает.

Грегор ничего не ответил и повернулся к Дарье.

– А вы мне можете рассказать что-нибудь?

– Я спала.

– Понятно. Я видел у вас здесь женщину. Кто она?

– Это моя домработница Зина, помогает по хозяйству. – Шустриков вздрогнул и полез к бутылкам. – Извините, мне надо пропустить рюмочку, иначе туман в голове будет стоять весь день. Не хотите, Павел Викторович?

– На работе – исключено. С этой Зиной можно поговорить?

– Она на кухне, да и вряд ли от нее будет толк.

Майор ничего не ответил и вышел из комнаты. Коньячок булькнул, и в рюмочку одним махом упало граммов тридцать светло-коричневого напитка.

Шустриков молча хлопнул стопку.

Не в силах наблюдать этот процесс лечения, Дарья отвернулась.

Вернулся Грегор.

– Вы были правы, она ничего не знает. Я предлагаю отправиться к Лоскутову. Другие предложения есть?

– Позавтракать, – в один голос произнесли Дарья и Шустриков. После чего переглянулись и улыбнулись друг другу.

– Я бы с этим делом не затягивал, – возразил начальник отдела.

– Мы недолго, пятнадцать минут, – успокоил Шустриков. – Зиночка! – крикнул он на всю квартиру. – У вас все готово?!

Прислуга появилась в кабинете. Она успела переодеться. На ней был белоснежный фартук, новая блузка и шерстяная безрукавка.

– Можно к столу. Я накрыла на троих.

– Все верно, – похвалил Шустриков. – Что у нас сегодня?

– Рисовая каша на молоке. Какао.

«Что б я так жила», – отметила Дарья.

На столе, кроме вышеперечисленного, гости обнаружили: масло сливочное и шоколадное, несколько фруктовых джемов, четыре сорта сыров, три поллитровые упаковки с йогуртом, небольшие, нет, не вазочки, а скорее бадейки со сметаной и медом, отменный белый хлеб и горшочек с сахаром.

Прошло полчаса, прежде чем поднялись из-за стола. Даша клялась себе и божилась, что когда-нибудь доживет до такого. И дело здесь даже не в продуктах, а в сервировке и в том, что это все подается на стол, а ты сидишь прямо как принцесса. И это не ресторан, может быть, не совсем заурядная квартира в городе Саратове, но здесь так каждый день. Рано или поздно ей стоит нанять мускулистого повара, который будет выполнять все ее желания.

Въехали на территорию фирмы. Майор трясся в одиночестве на служебной, но не раскрашенной машине с мигалками, а Дарья с Шустриковым на «Мерседесе». Виталий Алексеевич прихватил с собой двух охранников, которые «проспали» выстрел, что было вполне объяснимо и отнюдь не удивительно. Из опросов всех и вся выходило, что стреляли из оружия с глушителем. Стоя в подъезде, расслышать хлопок, раздавшийся на улице в ста метрах от дома, в принципе возможно, но придать ему значение... это уже из области психиатрии.

В восемь утра директор был на работе, что облегчало задачу по его поиску и вытаскиванию на свет. Подняв голову на неожиданно явившихся к нему посетителей, он дернулся, будто от удара электротоком. Та, кого он не так давно насиловал, стояла перед ним в окружении четверых мужчин. Охранники у Шустрикова были ребятами телом крепкие, а взглядом цепкие.

– Я не виноват, – промямлил он, пытаясь вынуть свою широкоплечую комплекцию из-за стола.

– Сидите, – майор вышел вперед. – В чем вы не виноваты?

– Ни в чем, – поспешил отступить Лоскутов.

– Как найти Фролова?

– Я не знаю, где он.

– А я вас и не спрашиваю, где он, я спрашиваю, как его найти. Вы разницу улавливаете?

– Не могу вам помочь.

– Можно мне поговорить наедине, – тихо осведомилась Дарья, легонько выпихивая за дверь Шустрикова вместе с охранниками.

– Три минуты, – определил Грегор, закрывая за собой дверь.

Лоскутов смотрел на Дарью так, словно она в следующее мгновение должна была отсечь ему детородный орган.

– Ты хочешь, чтобы я им рассказала?

Он нахмурил брови и самопроизвольно вытянул вперед руку.

– Так они не знают?

– Пока нет. Но я ведь могу и заговорить. Как найти Фролова?

Он встал со своего места, поставил перед своим столом стул и торопливо попросил:

– Сядь, сядь, пожалуйста.

Дарья не имела ничего против.

– Они приехали сегодня утром и забрали мою дочь. Ей всего двенадцать. Если я, – он волновался, и не понарошку: Дарья увидела проблески испарины на лбу. – Если кто-нибудь их побеспокоит, крайним буду я. Если только менты выйдут на Фролова, мою дочь убьют. У них там что-то случилось, и теперь все боятся, что менты их крепко прижмут.

Немного опешив от столь неожиданного поворота дела, Дарья смутилась.