Медленнее, ниже, нежнее… (сборник) - Татьяна 100 Рожева

– Классная у нее жопа! Повезло мужику, – по-болгарски говорит Андон.

– Че ты сказал? – переспрашивает Гена, а Тодор и Жора разглядывают женщину.

Жора отводит взгляд. Да, неплохая задница. Но у его жены лучше. Она тренер по аэробике и младше его на десять лет.

Острая тоска по жене и сыну прокалывает сердце.

Андон не успевает перевести с болгарского. Мужик в белых шортах оборачивается.

– Да, я тоже так думаю, – отвечает он по-болгарски, а его подруга смеется.

– Ой, простите, как неудобно, мы были уверены, что вы не понимаете, – оправдывается за ребят Жора.

– Да все нормально, – отвечает болгарин. – Мне даже приятно.

– В знак того, что вы не обиделись, пойдемте с нами пивка выпьем, мы угощаем! – выступает Андон от имени бригады, довольной еще и тем, что бесцельная прогулка закончена.

Ребята с севера Болгарии. Стоян и Василка. Оформили разрешение на работу в Италии и живут здесь. Он работает водителем, она в магазине.

– У вас на юге еще что-то растет, этим можно жить, а у нас после перестройки совсем хоть вешайся, – говорят они.

О Болгарии даже не вспоминают. Здесь такое же солнце, ребенок родился, все хорошо, они довольны.

– Вы не обижайтесь на нашего гандона, он вечно чего-нибудь ляпнет! – вспоминает Руслан.

– Сам ты гандон! – надувается Андон. – И мое имя, между прочим, означает «неоценённый»! А Василка – значит «королева». У меня девушка была Василка, я поэтому знаю!

– Неоценимый, – поправляет Жора, и все смеются.

– А у меня правда классная жопа? – насмешливо щурится Василка, слизывая пивную пену.

Договариваются встречаться по выходным. Но в следующие выходные ребята не смогли, в следующие – ребенок заболел, в следующие – им надо встречать кого-то, в следующие уже не договаривались.

Через три месяца Жора стоит у окна готовой спальни. Чтобы увидеть свою картину, ему приходится расшторить и раскрыть окно. Он упирается локтями в подоконник и высовывается из окна, словно окрепший птенец из гнезда. Картина теряет раму, но обретает дымчатую гору вдали с терракотовой штопкой крыш и иглой вышки сотовой связи.

Жора набирает жене. Она недоступна.

Приезжают хозяева. На празднование окончания работ приглашают местных друзей – три русские супружеские пары, архитектора, управляющего и Жору. Выпивают, говорят тосты, по традиции пускают во дворе небольшой салют, прыгают в бассейн.

Потом все собираются в зале у камина. Пьют и разговаривают.

Жору спрашивают о Ванге. Правда ли то, что о ней говорят, знаком ли с ней, бывал ли у нее. Что еще спросить у болгарина.

– Нет, сам не бывал, соседи мои были, – рассказывает Жора. – У них была ужасная история, и они даже ходили в муниципалитет, чтобы им разрешили без очереди. К ней ведь запись была на три месяца вперед.

– И что это за история? – спрашивает одна из жен.

– Там семья была: муж, жена и две дочки. Вроде муж застал жену с другим или еще что, короче, развелись, но он приезжал к детям. И вот однажды приехал, взял детей и уехал с ними. И все. Пропал. Звонили его родителям, но его нигде не было, он к ним не приезжал. Стали искать, спрашивать, нашли туфельку старшей дочери на берегу озера. Там рядом озеро огромное, двенадцать километров в диаметре.

– Больше, чем наше Лаго-Маджоре? – зачем-то уточняет жена.

– Побольше, думаю. Там берега не видно, – вспоминает Жора. – В общем, стали водолазы искать, не нашли. Ну и пошли к Ванге. Она сказала точно, в каком месте искать, полезли туда и вытащили всех. Он на машине с детьми прямо в озеро…

– Ой… А я в бассейне только что плавала! – в ужасе говорит жена.

– Дорогая, в этом бассейне нет болгарских утопленников! – успокаивает ее муж и добавляет, смеясь: – Не знаю, что делать с ее впечатлительностью!

Внимание с Жоры переключается. Он чувствует, что ему нехорошо. То ли не пил давно, то ли не ел нормальной еды, все копил, чтобы денег собрать. Он уходит в свою комнатку в техническом этаже, где уже стоит собранная сумка. Назавтра билеты на самолет, домой, в Москву, к жене и сыну.

Окошко его комнаты выходит на ворота и старую оливу, корявыми корнями вцепившуюся в землю. Стоя у окна, Жора снимает рубашку и видит, как в ворота въезжает машина и из нее выходят Стоян и Василка. Первая его реакция – радость, вторая – удивление. Зачем они приехали, и кто их звал? Ответ напрашивается сам: не позвали бы, не приехали. Возвращаться в зал неудобно. Жора роется в собранной сумке в поисках аптечки, глотает пригоршню таблеток от всего: от поноса, от живота, от головы. Ждет пять минут, прислушиваясь к себе. Вроде ничего. Выходит во двор. Темно. В кроне старой оливы шепчутся, посверкивая, озеро и небо. Олива снизу обросла толстыми ветвями и стоит точно напротив окон зала и спальни.

Вспомнив свои мальчишеские навыки лазанья по деревьям, Жора, не так шустро, как в детстве, но устраивается довольно удобно на толстой ветке, оборвав несколько сочных прохладных листьев для обзора. Листья не долетают до земли, застряв в кроне, а Жора застревает взглядом в окнах зала.

Сквозь дымку штор видно как в тумане, или этот туман в его голове… Он видит, как гости пьют и перемещаются, как Стоян делает минет хозяину, а хозяйка стоит рядом с бокалом в руке. Как Василку раздевают и пускают по кругу, а русские жены смеются и обсуждают это. Как болгарская пара занимается сексом на ковре возле камина перед гостями. Василка в позе наездницы, отблески огня играют с ее телом. Жора вспоминает, что Василка означает «королева» и только сейчас понимает ее насмешливый взгляд и вопрос, правда ли у нее классная жопа…

Потом хозяин рассчитывается с болгарами на крыльце, и они уезжают. Хозяин поднимается в спальню, в одежде падает на кровать и засыпает. Кровать стоит в центре комнаты, откуда, если смотреть в окно, озеро и небо поровну делят мир бисером крыш дальнего берега Лаго-Маджоре.

Хозяйка еще с гостями, они пьют и вяло двигаются в тумане штор, но Жора уже не смотрит. Он плачет в листьях старой оливы, думая о жене и сыне, которых не видел полгода. У них с женой отличный секс, она инструктор по аэробике и младше его на десять лет, но дело не в этом. У них любовь. И он очень соскучился. Телефон и скайп лишь усиливают тоску.

Ну ничего, уже завтра…

Из аэропорта он летит домой. В кармане заработанная сумма, которой хватит на двухкомнатную квартиру в Москве. Не в центре, но все-таки. В первую ночь, не в силах насытиться родным телом, он не слышит недовольной тишины. Во вторую слышит.

«Что-то не так?» «С чего ты взял?» «Чувствую». «Все хорошо, тебя просто слишком долго не было».

В третью ночь она говорит: «Не трогай меня так, мне неприятно». «Я всегда тебя так трогал, ты никогда не говорила». «А сейчас говорю». «Ты с кем меня сравниваешь?» «Ни с кем! С чего ты взял?» «Чувствую». «Что-то ты слишком много стал чувствовать, как с Италии вернулся».