208 избранных страниц - Аркадий Арканов

В коридор высыпали остальные родственники и гости и начали петь и танцевать кто во что горазд. Потом Лешу подхватили под руки и потащили в комнату. Там он взял гитару и стал петь песни Пахмутовой на слова Гребенникова и Добронравова… Влили в него стопку, и он начал мрачнеть, а вскоре и совсем замрачнел и вышел на кухню. Сел на табурет и задумался. За окном по-прежнему заливались соловьи.

Гости начали расходиться, и постепенно все разошлись, кроме одного, по имени Сергей. На нем повисла Клавдия Мартыновна и приговаривала, абсолютно захмелевшая:

— Куда ты идешь? Куда?! На работу тебе завтра не идти, Лидка, поди, к утру вернется, а то и совсем… А?..

— Да неудобно, Клава, — отвечал Сергей, тоскливо глядя на дверь. — Неловко… И этот на кухне… Нет. Я пойду…

Леша заерзал на табурете. В кухне появилась Клавдия Мартыновна.

— Ну чего ты маешься? — сказала она совсем не по-доброму. — Чего ты сидишь, как куль?.. Сказано тебе русским языком: в ресторане они гуляют… Не дождешься!.. Кабы хотела, так позвала бы!..

— Лида гордая, — тихо и не так уверенно произнес Леша, не двигаясь с места.

Входная дверь хлопнула.

— Пришла, — облегченно вздохнул Леша.

Клавдия Мартыновна высунулась в прихожую и безнадежно произнесла:

— Ушел… И ты иди… Не высидишь ничего. Точно тебе говорю…

— И все-таки, Клавдия Мартыновна, — сказал Леша, как бы обретая второе дыхание, — не знаете вы Лиду, хоть и мать… Она натура цельная. Не может у нее не быть ко мне чувства. Вот она вернется, вы увидите!..

— Ах, я не знаю?! Лидку не знаю?.. Чувство у нее к тебе?.. Не держит она тебя в голове!.. И иди домой, а то на метро опоздаешь…

Леша медленно встал с табурета. Ком застрял у него в горле. Жизнь дала трещину. Разве к этому его готовили в комсомоле? Разве об этом писал Чернышевский и пел Эдуард Хиль? Неужели же он, простой, откровенный парень, каких тысячи, недостоин искреннего девичьего чувства?..

— И соловьи, как назло, рассвистались, — почему-то сказал он, застегивая пиджак на все пуговицы.

— Это не соловьи, Леша, это местные хулиганы, — сказала Клавдия Мартыновна, и Леша, наконец, понял, что не судьба ей стать его тещей…

…На набережной Москвы-реки в эту ночь мы с ним и встретились. И рассказал он мне свою беду так, как она здесь написана. Я посоветовал ему тут же броситься в воду, но он решительно отказался и зашагал прочь, напевая: "Крепись, геолог, держись, геолог…"

Что же касается меня, то я в таких парней верю! Окончит он институт, станет инженером и каждый свой отпуск будет проводить в туристическом походе… С гитарой… У костра… С песней…

В конце концов, есть очень много песен, которые по-настоящему бодрят.

Алеша — друг детства

Выспаться мне в то воскресенье не дали. Телефон взбесился. Я срывал трубку и, не соображая, с кем говорю, соглашался на все. Лишь бы от меня отстали и дали поспать. Меня можно было брать голыми руками. Я простил в то утро двадцать три рубля долга. Назначил, не помню кому, не помню где, свидание. Взял кого-то на поруки. Купил сенбернара. Продал славянский шкаф. В довершение всего признал себя виновным в убийстве американского президента. Но это мне уже приснилось. Боясь худшего, я схватил подушку, вбежал в комнату сына и хлопнулся на диван. Здесь не было телефона. Вернее, был, но игрушечный.

— Спать будешь? — спросил мой трехлетний парень, натягивая колготки.

— Ага.

— Не выспался, что ли?

— Ага.

— А я выспался.

— Ну и что тебе снилось? — спросил я автоматически.

— Сначала дом, а потом крыша.

— Очень интересный сон, — пробормотал я и отключился.

Очнулся я от какого-то назойливого "дз-з-з-з". Я открыл глаза и увидел, что это дзыкает мой парень. Он дзыкал сосредоточенно, с короткими паузами.

— Ты чего дзыкаешь? — спросил я ошалело.

— Я не дзыкаю, — ответил он. — Это телефон звонит.

Он снял трубку игрушечного телефона:

— Кто говорит? Алеша? Здравствуй, Алеша! Как ты спал? Я — хорошо. Мне сперва приснился дом, а потом крыша… Папа дома. Он спит… Загулял, наверно…

— Перестань болтать ерунду! — рявкнул я.

— Проснулся, — продолжал он. — Сейчас дам… Пап! Тебя Алеша к телефону.

— Какой еще Алеша? — спросил я, не открывая глаз.

— Мой дружок.

— Пусть позвонит позже. Я сплю.

— Он опять спит, Алеша. Позвони позже…

Я провалился.

Потом снова услышал дзыканье. Я сел и тупо уставился на моего парня.

— Опять дзыкаешь?

— "Позже" уже наступило. Это, наверно, Алеша звонит, — сказал он и снял трубку. — Алеша?.. Проснулся. Даю… Пап! Тебя Алеша к телефону.

Я понял, что мне не отделаться, и приложил к уху игрушечную трубку.

— Алеша! — сказал я довольно мрачно. — Тебе чего надо? Ничего не надо? Ну, будь здоров, Алеша…

— Спроси, что ему снилось? — сказал мой парень.

— Что тебе снилось, Алеша?.. Сначала дом, а потом крыша? Ну, молодец… Прощай, Алеша.

Я снова рухнул.

— Пусть не врет, что ему сначала снился дом, а потом крыша, — произнес мой парень. — Это мне снилось…

…Я открыл глаза от прикосновения детской ручки. Он держал передо мною игрушечную трубку.

— Алеша пошутил, — сказал он. — Ему приснилась кротость.

— Что-о? — промычал я.

— Кротость. Поле и много-много кротов… Не веришь — спроси у него.

— Алеша, — обреченно произнес я в трубку. — Тебе снились кроты? Очень рад за тебя… Алло! Алло!..

Я положил трубку.

— Что? — спросил мой парень.

— Алешина мама позвала его завтракать и просила больше не звонить, — сказал я, зевая и опять укладываясь.

Он внимательно посмотрел на меня:

— Алешина мама не могла позвать его завтракать. Она вчера уехала в Ленинград.

— Значит, бабушка.

— Алешина мама уехала в Ленинград к бабушке.

— Ну тогда это была просто какая-то женщина, — произнес я, полагая, что наконец-то тема закрыта.

Мой мальчишка нахмурился.

— Это плохо, — сказал он тихо, а потом добавил: — Ты должен позвонить в Ленинград Алешиной маме и сказать, что в ее доме какая-то женщина.

Я взял игрушечную трубку и позвонил в Ленинград. Позвал Алешину маму, сообщил ей, что, пока ее нет, у нее в доме какая-то женщина, потом долго слушал, что мне говорила в ответ Алешина мама.

— Ну что? — нетерпеливо спросил мой парень, когда я положил трубку.

— Она знает, — сказал я. — Эта женщина — сестра Алешиного папы.

— Врешь ты все, — неожиданно обозлился мой парень. — Все папы заодно. Против мам. Я сейчас сам позвоню.

— Это правильно, — вздохнул я облегченно и закрыл глаза, но подумал, что, может быть, с точки зрения мужской солидарности, это не совсем правильно.

Мой парень растормошил меня довольно скоро:

— Я дозвонился. Алешина мама прилетела из Ленинграда. Алешин папа испугался и спрятался в шкаф, но Алешина мама его нашла, и он сказал, что больше не будет…

…Честно говоря, уже спустя много лет я продолжал сомневаться. Мне иногда казалось, что придуманный Алеша действительно существует. Мальчишка мой время от времени сообщал все новые подробности из Алешиной жизни, требуя от меня сочувствия, поддержки, совета…

И вот недавно, будучи уже двадцатитрехлетним дылдой, мой парень сказал мне:

— Пап! Помнишь моего старого дружка Алешу?

— Помню, — ответил я. — Что с ним?

— Ничего. Он женился… Ты не подкинешь мне рублей пятьдесят… для свадебного подарка?

И он с напускным безразличием посмотрел куда-то в окно…

Теперь я боюсь только одного: как бы нам с женой не пришлось нянчить Алешиного сына.

Мы люди принципиальные!

ДВА ВАРИАНТА НАШЕГО ОТНОШЕНИЯ К ВЫСТУПЛЕНИЮ НАЦИОНАЛЬНОЙ СБОРНОЙ ПО ФУТБОЛУ НА ОДНОМ ИЗ ЧЕМПИОНАТОВ МИРА. ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ — В СЛУЧАЕ УСПЕХА, ВТОРОЙ ВАРИАНТ — В СЛУЧАЕ ПРОВАЛА

Наш корреспондент сразу после победного матча с трудом пробился к кромке поля и взял интервью у прославленного капитана. Вот что он сказал:

"Победу ковали все. Прежде всего тренерская группа. Это люди скромные, но требовательные и справедливые. Всегда внушали свою веру в нашу победу. Никогда не заставляли нарушать режим. Это они подвели нас к пику спортивной формы.

Наш вратарь — парень скромный, но требовательный и справедливый. Никогда не заставлял нас нарушать его режим. В свободное время любит ловить бабочку, увлекается чтением книги.

Наши крайние защитники — парни скромные, требовательные, но справедливые. Никогда не нарушали режим и другим не мешали. В свободное время любят смотреть видеокассету. Предпочитают коллективный отбор. Коллекционируют одноразовые шприцы.

Наши центральные защитники — парни скромные, требовательные, но справедливые. Играют жестко, хорошо видят. В свободное от тренировок время увлекаются семьей.