Начало немыслимого - Ярославцев Александр

Многие ожидали, что вернувшийся домой Георгий откажется от жены и подаст на развод, но майор Петров был из иного теста. Получив приглашение на торжественное вручение правительственной награды в Дом офицеров, он явился на него с красавицей женой и лично представил ее наркому Ворошилову. Возможно, это, возможно, назначение наркомом внутренних дел Берии и его знаменитая «оттепель» поставили крест на деле Эльги Петровой. Больше следственные органы ею не интересовались.

Войну подполковник Петров встретил под Псковом, от которого отступал до самого Тихвина. Затем участвовал в нескольких попытках прорыва блокады Ленинграда, а когда она наконец-то была прорвана, летом 1943-го получил ранение, но остался в строю и продолжил службу. Вместе со 2-м Белорусским фронтом дошел до Варшавы, где получил тяжелое ранение и был отправлен в тыл. В действующую армию подполковник Петров вернулся только в конце апреля, когда войска маршала Рокоссовского уже добивали разгромленного врага. Открытое неприятие трусости, некомпетентности и расхлябанности, вкупе с наличием собственного мнения, тормозили рост званий и наград Георгия Владимировича. К концу войны китель подполковника украшал второй орден Красного Знамени, орден Кутузова 3-й степени и медаль «За отвагу». Вступив в командование полком, слишком умный «якут» обрел нового недоброжелателя в лице замполита полка товарища Деревянко. Проигнорировав несколько предложений идейного вдохновителя солдатских масс относительно ведения боевых действий, подполковник получил ответный удар в виде сигнала в особый отдел. В нем замполит указывал на факт морального разложения командира полка, имевшего связь со своей квартирной хозяйкой Мартой Кнаух. В мирное время подобный сигнал имел совершенно иной вес в отличие от военного. За связь с иностранкой можно было загреметь под трибунал, но полковой особист не дал делу хода. Прошедший всю войну от звонка до звонка, он прекрасно разбирался в людях и хорошо видел, кто что собой представляет. Переговорив с Георгием Владимировичем, особист поставил на письме пометку «неподтвержденные данные» и спокойно отправил в архив.

Отбив очередной наскок Деревянко, Петров взял трубку одного из аппаратов, стоящих на столе, и стал вызывать командира полковой артиллерии.

– Аристов! Срочно отправь наблюдателя в батальон капитана Симочкина для определения реперов, и будьте готовы открыть огонь по семнадцатому квадрату. Там большое скопление живой силы противника.

– Может, стоит передислоцировать вторую минометную батарею? Времени это займет не много, но прикрыть позиции батальона они смогут.

– Отличная идея. Действуйте, майор.

Быстро сделав новую пометку на карте, Петров уже снова держал трубку телефона.

– Дайте дивизию! – потребовал у связистов подполковник и, когда ему ответили, стал неторопливо докладывать: – Товарищ седьмой, это пятнадцатый. В квадрате семнадцать немцы атакуют соединения моего полка. По докладу комбата около роты танков и не меньше батальона пехоты. Первая атака врага отбита, есть уничтоженные танки, но, зная характер немцев, можно с уверенностью сказать, что вскоре они повторят атаку новыми силами. Мною уже отдан приказ полковой артиллерии поддержать батальон огнем, однако если немцы предпримут массированное наступление, я буду вынужден просить о помощи со стороны дивизии.

– Не пори горячку, Петров, – раздраженно проквакала трубка, – не у тебя одного немцы наступают. Час назад они большими силами форсировали Эльбу и теперь рвутся на Виттенберг. Там сейчас такая каша…

Комдив сделал многозначительную паузу, после чего продолжил разговор:

– Что касается тебя, то штаб фронта изначально предполагал нанесение противником второстепенного удара в район Людвигслуста. И нанесен он будет по полку Свириденова, там сейчас тоже стреляют. Так что против твоего полка идет банальная разведка боем с целью отвлечения сил и внимания.

– Разведка боем с применением танков, в то время когда у немцев каждая машина на счету? Кстати, одна из подбитых моими бойцами машин «тигр». – По-моему, это говорит о многом… – не сдавался Петров, но его слова были гласом вопиющего в пустыне.

– Ни о чем это не говорит, Петров! Почудилось твоим бойцам! Почудилось, понятно?! Орденов и премиальных денег им захотелось, вот и увидели то, чего нет! Смотри на эти вещи проще и делай правильные выводы! Ты что – первый год замужем?! – гневно вопрошала эбонитовая мембрана.

– И все же нельзя исключить, что это не разведка боем, а массированное наступление. В этом случае мне потребуется поддержка гаубичного полка дивизии.

– Послушай, подполковник! Тебе же русским языком сказали – против тебя ведется разведка боем, для отражения которой сил и средств у тебя вполне хватает. Ясно?! – взвился комдив.

– Так точно. Но может быть, для прояснения обстановки следует провести воздушную разведку? Времени много это не займет, но тогда будет точно ясно, что это.

– Будет нужно, проведем. Это не твоя забота, Петров! Воевать надо, а не рассуждать! – прорычал генерал и разъединился.

– Что, нервничает? – сочувственно спросил у Петрова начальник штаба.

– Да никак не могут определиться, где немцы наносят свой главный удар, здесь или под Виттенбергом, – ответил подполковник, задумчиво держа трубку в руке и что-то сосредоточенно обдумывая.

– Значит, еще не настало время для этого, – вступил в разговор Деревянко.

– Вы правы, время, скорей всего, еще не настало, но мы не можем ждать и гадать на кофейной гуще, – Петров решительно закрутил ручку телефона. – Дайте одиннадцатого!

Под этим номером числился командир гаубичного полка полковник Полупанов, с которым у Петрова были хорошие отношения.

– Михаил Семенович! В семнадцатом квадрате батальон капитана Симочкина атакуют немецкие танки. Полковая артиллерия уже получила приказ и поддержит их огнем, но может случиться так, что потребуется помощь твоих канониров. Все указывает на то, что дело будет жарким.

– Рад бы тебе помочь, Георгий, но без приказа комдива не могу.

– Единственное, что я тебя прошу сейчас, отправить в семнадцатый квадрат толкового офицера-наблюдателя. Чтобы когда приказ поступит, не было упущено время.

– Что же, послать наблюдателя я смогу, – согласился Полупанов, – лейтенант Скворцов вполне поедет, толковый парень.

– Вот и прекрасно.

Немецкая атака, о которой так упрямо твердил подполковник Петров, не замедлила себя долго ждать. Пополнив свои ряды еще одним взводом, немецкие танкисты с нетерпением ждали, когда же саперы проделают проход в минном поле. Проклятые русские устроили его так, что ролики полковника Винца не имели возможность для маневра и были вынуждены атаковать только в лоб.

Загнанные в свои бронированные коробки, не смея высунуть из них носа, они изнывали от жгучего желания скорейшей сатисфакции. К тому же время работало против них. Вперед, вперед и только вперед. Пока против них только сорок шесть гавриков со стрелковым оружием. Пока на помощь им не подошли противотанковые орудия и легендарные «зверобои». Пока есть еще возможность раздавить их стальными гусеницами танков и расстрелять из курсовых пулеметов.

Наконец в шлемофонах танкистов прозвучала долгожданная команда «Форвертс!», и их машины устремились в атаку. Поднявшееся из-за горизонта солнце заиграло на бронированных боках танков, нет-нет да мешая водителям вести машины на позиции противника.

«Тигров», «пантер» и прочих «элефанов» в распоряжении полковника Винца не имелось. Весь танковый зверинец приказал долго жить, но модернизированные старички Т-IV вкупе со штурмовыми орудиями представляли собой грозную силу. Быстро и без потерь пройдя минное поле, они устремились на вжавшихся в землю русских солдат. Любой танк, «тигр» или «четверка» страшен для любого пехотинца, будь он новобранец или ветеран. У каждого из них сдают нервы при виде огромной махины, идущей прямо на тебя с одной только целью – убить, уничтожить, вдавить в землю лязгающими гусеницами. В такой ситуации от человека требуется огромное напряжение сил и воли, чтобы не потерять голову и не броситься со всех ног от этих чудовищ, а терпеливо ждать их приближения, вжавшись в землю.