Призыв к оружию - Алан Фостер

Второй аппарат делал своё дело без всяких помех, день за днём обозревая всё новые территории и передавая на корабль подробную информацию. Его уже собирались было отзывать обратно, как вдруг он исчез. Примерно тем же способом, что и первый. Тщательно проведённый анализ вынес безжалостные итоги: зонд был уничтожен искусственными средствами. Непривычно мрачный руководитель по науке собрал всех на совещание.

– Наши зонды запрограммированы на случай, если бы представители местной цивилизации попытались установить с ними контакт. Так вот, если бы они действительно попытались это сделать, то получили бы ответ. Однако никакой видимости контакта не замечено. Я прав?

– Совершенно, – ответил второй помощник руководителя по науке, который осуществлял непосредственное наблюдение за обоими зондами. Его чешуйки блеснули на свету. – Насколько нам удалось установить, ни с одним зондом контакт не устанавливался. Их просто уничтожили.

– Я всё ещё чувствую, что мы кое-что упускаем из нашего внимания, – проговорил Кальдак, обведя строгим взглядом собравшихся за столом специалистов. – А вдруг к этому причастны амплитуры? Он ничего не знал наверняка, и это его бесило. Он так сильно разнервничался, что его губы и кончик носа мелко-мелко задрожали. Кальдак отвернулся, чтобы не смущать аудиторию. Хотя мог этого и не делать: все представители других рас давно привыкли к этой особенности поведения массудов.

Когда контакт со вторым зондом прервался, корабль был приведён в состояние боевой готовности. Но так вечно продолжаться не могло.

– У нас не такой уж богатый выбор. Мы можем продолжать изучение с орбиты. До тех пор, пока не лишимся всех зондов. Потом вернёмся домой, предоставим всю информацию учёным Узора и позволим властям решать, как быть с этой проблемой. Наконец, мы можем остаться здесь и проводить исследование всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами.

Он ровным взглядом обвёл аудиторию. Все его напряжённо слушали.

– Я бы не принял командование экспедицией, если бы знал, что придётся отступать перед трудностями. Мы с вами проделали уже великую работу. И лично я не хочу смазать концовку рейса.

Зонды хороши для наблюдения и считывания информации. Они не могут реагировать на те обстоятельства, которые не были предусмотрены их программой. Значит, это наблюдение в узких, ограниченных рамках, которые требуют, чтобы их расширили. Поскольку аппаратура не в состоянии предоставить нам все интересующие нас сведения, я предлагаю получить их лично.

Комнату тут же наполнил шелест реплик, произнесённых на всех языках Узора. Чувствовалось общее волнение и напряжённость. Поначалу именно командир категорически отказывался совершать где-либо посадку, а персонал уговаривал его пойти на это. Затем пропали два зонда. И участники экспедиции тут же поменялись местами. Это произошло потому, что после последних событий в командире проснулся солдат, а в остальных проснулась справедливая тревога.

Один из гивистамов встал и выразил общее настроение персонала:

– Если уничтожены оба зонда, то спускаемый аппарат с живыми существами на борту будет подвергаться той же опасности.

– Об этом я уже думал.

После этих слов шепотки прекратились и всё внимание обратилось на капитана. Тот продолжил свою мысль:

– Оба зонда совершали полёты на одной и той же высоте и в рамках заданной программы. Мы не будем вилять, как они, а непосредственно спустимся вниз. Если с планеты осуществляется враждебное нам наблюдение, то они просто не успеют нас засечь. Во время посадки челнок будет частично замаскирован. На земле же его можно будет полностью спрятать от нежелательных глаз… Предположим, наши зонды были действительно уничтожены жителями этой планеты. По опыту обоих случаев мы можем заключить, что им требуется какое-то время для того, чтобы засечь цель и сбить её. Значит, у них всё-таки ограничены возможности слежения и реагирования… Наконец, вспомним, что зонды – согласно программе – осуществляли полёты над крупными городскими центрами. Мы будем в этом смысле более осторожны и подберём безопасное место для посадки.

 У Соливик не было возражений. Т’вар и З’мам выразили осторожное одобрение. Руководитель по науке и второй его помощник выразили негативное отношение к плану командира. Но это были гивистамы, стало быть, их реакция была предсказуема. Кальдак мог бы обойтись и без их согласия, но он заговорил снова, желая показать, что заботится о том, чтобы опасность была минимизирована, как только возможно.

– В группу контакта войдут представители разных рас, – объявил он. – С’ваны и гивистамы, на которых будут возложены задачи по наблюдению и накоплению сведений. Отряд массудов на случай осложнений всякого рода на поверхности планеты. И, наконец, вейс в качестве переводчика. Снаряжение и оружие, – в соответствии с целями и характером миссии. И не забывайте о том, что мы всё же можем ошибаться в наших заключениях. Может ещё оказаться, что в аварии зондов на самом деле повинны метеорологические либо ещё какие-нибудь феномены природного происхождения, свойственные этой планете. А то, что мы все видели на экране чужой объект, ничего ещё не значит. Кто знает, может, это живое существо? Да, опасное! Да, летающее! Но живое, а не искусственное.

Даже с’ваны были приятно удивлены обстоятельностью речи командира. Ведь обстоятельность не была присуща массудам, и её можно было ожидать от кого угодно, только не от массуда.

Но у Кальдака не было времени благодарить их за такую реакцию на своё выступление.

– Соливик, вы со З’мамом останетесь на корабле за меня. – Он оглянулся на руководителя по науке. – Посадку следует произвести вблизи одного из тех крупных материков, где пролетали наши зонды, но чтобы наш режим посадки ни в одной точке не пересекался с их курсом. Не станем подставляться. Итак, вблизи материка. Достаточно близко, чтобы можно было проводить наблюдения, достаточно далеко, чтобы не быть замеченными. Это должно быть такое место, где можно было бы без труда замаскировать челнок. Но так, чтобы это не ограничивало наших исследовательских возможностей. Не в пустынном месте. Чтобы было кого изучать.

Главный техник шумно выдохнула.

– Будет очень трудно подыскать место, которое удовлетворит всем вашим требованиям, капитан. Особенно отсюда, с орбиты. Вот если бы подойти к планете ближе… Конечно, идеально было бы в верхних слоях атмосферы…

– Об этом и не мечтайте, – покачал головой Кальдак. – Нам ещё неизвестны возможности аборигенов. Пока не будем иметь достоверной информации, я не разрешу подводить корабль ближе. Неоправданный риск. Техника маскировки несовершенна и действует только на достаточной удалённости.

Он повернулся к Т’вару.

– Составьте список группы посадки и соберите её. С учётом того, что нам придётся взять с собой довольно много всякого снаряжения и оборудования. Мне нужны технические специалисты, которые не испугаются при одном виде аборигенов. – Кальдак перевёл взгляд на Соливик. – И солдаты, которые сначала думают, а потом стреляют.

Несмотря на свой строгий и уверенный тон, в глубине души Кальдак чувствовал неуверенность. Уж больно нестандартной выглядела ситуация. Неуверенность нарастала и среди присутствующих. Поэтому свои приказы он отдавал быстро, чтобы споры не успевали возникать. Он догадывался, что Т’вару и Соливик будет не так-то трудно сколотить подходящую группу. Участники экспедиции слишком долго пробыли на корабле, в условиях искусственной атмосферы и ограниченной территории. Невзирая на опасности, любой из них согласился бы войти в группу. Ведь предоставлялся ни много ни мало шанс размять ноги на твёрдой земле и вдохнуть живого, свежего воздуха.

Другой командир на его месте, возможно, плюнул бы на потерю двух зондов и от греха подальше убрался бы поскорее домой. Но Кальдак на это пойти не мог.

Он объяснил обстановку Яруселке, которая, естественно, попросила взять её с собой и которой он, естественно, отказал. За этим последовала бурная перепалка, обычная среди массудок, которая окончилась торжеством Кальдака, который посоветовал своей подруге использовать время разлуки для серьёзной работы и размышлений об их будущей семейной жизни. Он заверил её в том, что не станет попусту рисковать собой. Он не собирался расставаться со своей мечтой увидеть детей.

Выбор места посадки явился поводом для возникновения жарких споров среди научного персонала. Каждый отдел выдвинул собственные приоритеты и собственный вариант. Для того чтобы покончить с этим вопросом, Кальдаку пришлось напомнить учёным о том, что до тех пор, пока они не будут обладать достоверными данными о планете, вести научные споры просто бессмысленно, и лучше отложить их до лучших времён. Кто-то мимоходом предположил, что эта планета – родной дом сразу для нескольких разных цивилизаций, которым трудно слиться в одну прежде всего из-за множества их языков. Эта версия была опрокинута сразу же, как только были проанализированы телевизионные программы аборигенов. Стало совершенно очевидно, что на этой планете доминирует только одна раса двуногих и, по всей видимости, млекопитающих. Участников экспедиции, – не только учёных, – изумила гениальная простота строения тел аборигенов. Кальдак не раз уже вздыхал с облегчением по этому поводу. Аборигены отнюдь не выглядели чудовищами. У них было что-то общее со с’ванами. Меньше они походили на массудов. Но вообще-то они резко отличались как от первых, так и от вторых.