Черный престол - Андрей Посняков

— А, тот, что чуть было не угробил нас в Таре? — вспомнил Никифор. — Смею заметить, это вполне достойный соперник, вполне.

— Еще бы! — усмехнулся Ирландец. — Друиды были сильны, когда здесь еще не было людей. И их черные знания еще не угасли.

— И мы встали на их пути! — восхитился Никифор. — Вот, поистине, Божье благоволение. Даст Бог, мы остановим черное исчадие Ада! Верно, Снорри?

— Конечно, остановим, — хмыкнул тот. — Думаю, если мы доберемся до этого друида, — ему от нас не поздоровится!

— Славно слышать ваши речи, друзья! — улыбнулся Хельги. — Что такое? — Он провел рукой по коре дуба. — Похоже, здесь что-то нацарапано! А ну зажгите-ка факел.

В оранжевом пламени факела на темной коре дуба явственно проступили две зигзагообразные руны.

«Сиг» — руны победы.Коль ты к ней стремишься,Вырежи их на меча рукояти! —

продекламировал Хельги. — Я догадываюсь, кто мог написать их.

— Ладислава. Она видела их на рукояти твоего старого меча!

— Значит, мы на верном пути!

— И Черный друид причастен к ее похищению!

— Тем хуже для друида, — самонадеянно заключил Снорри.

Они решили подождать до утра. Чтобы не привлечь внимания друида, жертвы вновь вздернули на деревья. Заночевали у реки, привязав коней под деревьями.

За день солнце высушило землю, и спать на траве было приятно, тем более что не очень-то докучали комары — сгинули куда, что ли? Не спал один Порубор. Всё вздыхал, ворочался, думал. Вспомнилось вдруг ему, что раньше — матушка рассказывала — не было таких кровавых обрядов, они появились лишь после того, как в Киев пришли варяги. Значит, варяги — враги? Но вот эти — молодой насмешливый ярл, и внешне нескладный, но такой ловкий Снорри, и загадочный Ирландец, и Никифор наконец, в котором угадывался христианин — а их много повидал Порубор среди ромеев, — неужели все они — враги? Пожалуй, нет. Порубор принялся перебирать всех своих знакомых варягов. Получилось не так уж и мало. Встречались, конечно, среди них и мерзавцы, но были и вполне достойные люди. Взять хотя бы того же бельмастого Греттира из Вика. Вроде бы и скупой он, и врун, каких мало, однако в голодный год кто помог Порубору? Он, Греттир. Ну, не один он, в числе многих, но ведь протянул же лепешку! А дочки его, Векса и Трендя, если разобраться, тоже вполне неплохие девки. Ну и что с того, что приставучие? Как зайдет к ним Порубор, так сразу орать начинают, в краску вводить, и говорят по-нашему хорошо, не как Греттир: «Ой, кто к нам пришел! Поруша, зайчик. Ой, кого-то сейчас защекочем! А ну-ка, иди сюда, иди!»

Один раз до икоты защекотали, змеюки! Порубор их потом за версту обходил, никуда и не деться было, даже на рынке, как увидят его, так в крик: «Поруша, зайчик!»

И не видел, не замечал Порубор, чтоб Векса с Трендей, либо тот же Греттир, либо еще кто из хорошо знакомых варягов так уж держался за старых своих богов. Многие давно в местных богов поверили, а кое-кто — и подумать страшно — вообще ни во что не верили. Правда, слыхал он и злое про варягов, как не слыхать. Но злое можно про тех, кто далеко, рассказывать, и тогда многие будут верить. А вот про тех, кто рядом...

Ну как хотя бы вот про этих злое скажешь — относились они к Порубору очень даже неплохо, да и меж собой дружны, смешливы. И, к примеру, уж никак не поверил бы Порубор в то, что, допустим, Векса с Трендей тайно приносят своим богам человеческие жертвы, ну не поверил бы, потому что слишком хорошо их знал. Обычные люди варяги, и всё тут. Не лучше полян, не хуже.

Порубор поворочался еще, подгреб под голову хворосту и незаметно уснул, свернувшись калачиком под густыми лапами ели. Спал спокойно, без всяких сновидений, а когда проснулся, все вокруг давно уже встали. Перекусили на скорую руку и, оставив Никифора с отроком сторожить лошадей, решили осмотреть местность. Проводник им пока вроде не требовался — далеко уходить не собирались. Покрутиться малость вокруг да около урочища, мало ли что на пути попадется. Для начала подошли к урочищу, обнаружили у самого частокола чьи-то обглоданные кости, затем Снорри забрался на дуб, осмотрел окрестности. Посовещавшись, все решили расспросить-таки Порубора. Спустились к берегу, подозвали:

— Что там за высоченная сосна на закате солнца?

— Нет там никакой сосны, — уверенно ответил парень. — И не было никогда. Показалось вам.

— Да как же показалось? — рассердился Снорри. — Полезай-ка на дуб да посмотри, коль не веришь!

Делать нечего, — хоть и боялся Порубор высоты сызмальства, а поплевал на руки, да полез. Как белка, с ветки на ветку. Вот один сук, вот другой — не заметил, как уже и вершина. Глянул вниз — мама дорогая! Высотища-то! Эдак кувырнешься — костей не соберешь. Глянул на закат и обомлел. И правда, не соврал Снорри — верстах в пяти от капища высилась одинокая сосна. Но ведь раньше ее там не было! И вырасти она не могла за год, ну никак не могла, не могла — и всё тут! Но ведь вот она! Порубор помотал головой, помолился Перуну с Ярилой — сосна не пропадала. Как высилась нагло, так и высилась.

— Чудо какое-то, — спустившись, пожал плечами отрок. — Ну не было раньше ее! Не было.

— Что спорить? — со смехом воскликнул ярл. — Пойдем посмотрим, что там за невидаль.

— И меня возьмите, — попросил проводник. — Сам, своими глазами взгляну.

— А живот не схватит? — спросил Снорри. Все засмеялись, и Порубор обиженно покраснел.

Небольшой острожек открылся для отряда Хельги неожиданно. Едва выбрались из оврага, так сразу чуть было не уперлись в высокий частокол.

— А вот и сосна! — шепнул Порубор, показывая на узкую, замаскированную сосновыми ветками башню. — Ловко придумано! Издалека на башню уж нипочем не подумаешь.

— Молчи. — Обернувшись к нему, Снорри приложил палец к губам. Они еле успели укрыться в овраге, как из лесу к острогу вылетели всадники — видимо, с охоты. Довольно большой отряд — человек с полсотни, — и первым скакал князь. В блестящем шлеме, с коротким копьем, с плащом, развевающимся за спиною, как алые крылья. Носат, рыжебород, бледен.

— Дирмунд! — узнав, прошептал Хельгй.

— А рядом с ним — Лейв, — показал Снорри. — Эх, сбить бы стрелой эту Копытную Лужу.

— Пока не время.

Прогрохотав по небольшому мостику через узкий ручей, кавалькада скрылась за частоколом острога. Слышно было, как заскрипели засовы в воротах.

— Будем брать? — азартно потер руки Снорри.

— Нет, — сказал ярл. — Их слишком много. Устроим засаду, возьмем языка. И может быть, удастся сразиться с князем.

— Ты хотел сказать, с Дирмундом Заикой?

— С ним.

Кивнув, ярл снова укрылся в овраге — по дороге к острогу на взмыленном коне скакал одинокий всадник. Лупоглазый, словно бы прилизанный, с бородавкой на левой щеке.