Журнал «Вокруг Света» №09 за 1975 год - Вокруг Света

— Витторио! Здравствуйте. Читал вашу книжку для ребят. Рассказывайте, как живете, как трудитесь?

Бородка и усы Леонида Алексеевича совсем поседели. Резче обозначились морщины у рта. И вокруг глаз тоже были морщины, и очки не могли их закрыть. Он казался безмерно усталым и в то же время излишне возбужденным, нервным. Однако руки его, обнявшие меня, были по-прежнему железными и голос бодрым.

Мы говорили долго. Леонид Алексеевич рассказывал о своих последних экспедициях в «страну мертвого леса». Раскопки, бурение, магнитометрические измерения, внимательнейшее «прочесывание» склонов сопок — все было сделано. И — ни одного осколка!

Однако уверенность, что именно то место, где он искал, есть конечный пункт траектории, полета гигантского метеорита, встретившегося с Землей, его не покинула. Правда, теперь Кулик выдвигал гипотезу: метеорит не распался над землей на осколки, которые вонзились в землю, а рассыпался на мельчайшие частицы при взрыве.

— От нашего (он опять говорил — «нашего»!) метеорита обязательно что-нибудь осталось. Основная масса его, наверное, превратилась в пыль. Но эти мельчайшие частицы его вещества все же там быть должны! И я их добуду. Обязательно, Витторио, обязательно!

Потом Кулик стал допытываться у меня, насколько надежны новые летательные аппараты — автожиры (теперь они называются «вертолеты») инженеров Камова и Миля. Я обещал познакомить Леонида Алексеевича с изобретателями этих машин. На автожире можно было бы из Кежмы прямо долететь до нашей заимки у края Большого болота. Кулик, очевидно, вынашивал такую мысль.

...Захлопнулась дверь за Леонидом Алексеевичем, и мне стало грустно. Может быть, потому, что десять лет разрыва с ним — это моя личная большая потеря? Теперь, уже в пору зрелости, немало повидав разных людей и среди них по-своему замечательных, я совсем по-иному понимал тех, кого называют «одержимыми». Теперь я знал, что такие люди почти всегда трудны для окружающих и, пожалуй, особенно для своих коллег. Но они ведь такие, потому что слишком увлечены! Слишком любят свое дело и в то же время намного больше знают о нем, чем тот, кто высказывает сомнение в их заключениях и выводах. Оставим за ними человеческое право быть бескомпромиссными и будем уважать их за это.

Больше Леонида Алексеевича я не видел.

В конце июля трагического сорок первого он вступил в народное ополчение, в Московскую дивизию имени В. И. Ленина. Она вскоре ушла на фронт. По пути к огневым рубежам в районе Спас-Деменска штаб дивизии получил письмо из Академии наук с просьбой, на основании предписания Наркомата обороны, вернуть в Москву бойца Л. А. Кулика. Страна не могла даже тогда рисковать своими учеными.

Леонид Алексеевич отказался покинуть часть.

...Фашистские самолеты бомбили передний край и ближние тылы нашей обороны в районе Мясного бора на Волхове с раосвета и до темна. А ночь наступала поздно. Кончался май. Уже много дней 59-я армия, где служил я, вела бои, сдерживая врага, стремившегося закрыть коридор в лесах и болотах, через который выходили из окружения остатки Второй ударной армии. В эти тяжкие дни из Москвы, из Союза писателей, мне переслали письмо от брата из осажденного Ленинграда. Он сообщал, что вслед за отцом зимой умер наш младший брат. В конверте было и второе письмо — треугольник, сложенный из листа школьной тетради. В нем несколько карандашных, плохо разборчивых строк.

«Витторио! — писал Леонид Алексеевич. — Если мое послание дойдет до вас, сообщите свой номер полевой почты. Уверен, что вы где-нибудь летаете и бомбите фрицев. Может быть, и поблизости? Желаю полного успеха. Моя болотная полевая почта... Обнимаю, до победы!»

До Дня Победы Леонид Алексеевич не дожил. В бою в районе деревни Митяево на Северо-Западном фронте он был ранен в ногу. Его части угрожало окружение. Товарищи пытались вынести ученого. Он настаивал: оставьте меня в укромном месте, в какой-нибудь лесной сторожке. Иначе сами не выберетесь. И настоял.

Прочесывая оставленный нашими войсками район, немцы обнаружили раненого. И вот лагерь — лазарет около местечка Всходы, потом около Спас-Деменска. Советских воинов лечили здесь плохо, кормили впроголодь. Сила воли все же подняла Леонида Алексеевича на ноги. Он пытался связаться с партизанами, стал готовить побег группы товарищей по лагерю. Его заподозрили, заперли в сырой холодный подвал. И здесь 14 апреля 1942 года трагически оборвалась жизнь замечательного человека.

Много лет прошло с тех пор.

Известный астроном, академик Фесенков, выдвинул новую теорию Тунгусского метеорита. По этой теории, над тайгой за Подкаменной Тунгуской 30 июня 1908 года приблизилось к земле ядро небольшой кометы, которое взорвалось от динамического удара в плотных слоях атмосферы и распылилось в воздухе. Эта теория сейчас признана большинством ученых.

Феномен Тунгусского метеорита привлек внимание молодых научных работников и студентов в Томске, Свердловске и Ленинграде. Благодаря современным средствам сообщения, и прежде всего авиации, район падения «метеорита» стал доступнее. Десятки экспедиций, нередко самодеятельных, побывали там в пятидесятых и шестидесятых годах. Они, конечно же, искали осколки, как и мы когда-то, или крупицы вещества «небесного скитальца». Они последовали весь район Большого болота и сопки вокруг -^-и тоже ничего не нашли...

Одна группа молодых ученых из Уфы, обнаружив в годовых кольцах немногих оставшихся «в живых» деревьев повышенную радиоактивность, соответствующую по времени 1908 году, выдвинула гипотезу об атомном взрыве, как причине, породившей «страну мертвого леса». Интересно, что на много лет раньше писатель Александр Казанцев в научно-фантастическом рассказе «Гость из космоса» высказал предположение, что этот взрыв произошел в результате аварии... инопланетного космического корабля!

Есть и еще кажущаяся более фантастической, но подкрепленная серьезными математическими расчетами гипотеза американских ученых Альберта Джексона и Майкла Рейна. Они утверждают: за рекой Хушмой в землю врезалось космическое тело — «черная дыра». Вещество немыслимой плотности (миллион миллиардов тонн в одном атоме!) пронизало нашу планету, как игла. Сопутствующие явления — плазменный огненный шнур, наблюдавшийся в небе, и ударная волна воздуха были причиной пожара и вихря, свалившего тайгу.

Советский ученый академик Г. И. Петров придерживается иного мнения. Скорее всего 30 июня 1908 года над сибирскими просторами разрушился массивный, но очень рыхлый снежный ком. Могут ли быть такие комья во вселенной? Могут, считает ученый. В 1965 году над Канадой произошел очень похожий взрыв, правда, в неизмеримо меньших масштабах, чем в Сибири. Но как образуется в космосе такой снежный ком, сколько времени живет — это пока неизвестно.

Одним словом, тайна Тунгусского метеорита остается еще тайной.

...Высокий лиственный лес шумит теперь на сопках вокруг Большого болота и в долине Хушмы. Теперь это уже не «страна мертвого леса». Но там до сих пор стоят потемневшие от времени и дождей избушки и лабазы, построенные руками Леонида Алексеевича Кулика и его спутников. Воля, мужество, стремление к познанию тайн природы были у этого человека безграничны.

Я любил его.

Виктор Сытин

Солнце на Земле

— Иди по этой стежке — она тебя прямехонько к деревне Татево приведет, а оттуда до деревни Филимоново рукой подать, — объяснил мне словоохотливый веселый старичок, когда остановился автобус.

Еще раньше, узнав, что я еду туда, он оживился, завспоминал:

— Как же, село известное! Когда-то их горшки да свистульки во многих городах знали и покупали. Справно мужики жили, хотя земля вокруг — песок да глина. А теперь этих свистулек давно что-то не видно... Может быть, и мастера перевелись?

Выйдя из автобуса, я направился к лесу, куда юркнула тропинка. Августовское утро выдалось на редкость теплым и тихим. В сладкой дреме застыли молодые березы и осинки; не шелохнется на дереве лист, даже птицы молчат, только где-то вдалеке за лесом еле слышен стрекот комбайна.

До деревни Филимоново я дошел довольно быстро и вскоре отыскал дом известной мастерицы Александры Гавриловны Карповой. Навстречу мне вышла невысокая худощавая женщина, повязанная простеньким, в горошек платком. Взглянув на меня острым взглядом неожиданно молодых темных глаз, видимо, догадалась, зачем к ней пожаловал гость: в последние годы в Филимоново зачастили и корреспонденты, и искусствоведы, и художники.

Хозяйка смахнула передником пыль с лавочки, притулившейся у стены. Пригласила сесть. Помолчали, поговорили о том, о сем. Потом Александра Гавриловна вздохнула, поправила выбившуюся из-под платка седую прядь волос и тихо, как об обыденном, стала рассказывать: