Конвоиры зари - Дон Уинслоу

— Вот люди все ищут снежного человека где-то в лесах, — подлил масла в огонь Джонни, — а могли бы просто приехать в ПБ и поискать его на пляже.

— «Снежный человек на сёрфе», — продекламировала Санни. — Типичный фильмец для одиннадцати часов вечера.

Они посидели на пляже еще немного, посмотрели на собак, покидали им фрисби. Затем отправились на Ньюпорт-авеню, где обнаружили, что выступающие против «Старбакса» уже устали сидеть на тротуаре и разбрелись кто куда в поисках других тротуаров и, возможно, даже чашечки кофе для восстановления сил.

Одним словом, Оушн-Бич не может не понравиться.

Бун свернул на Брайтон-авеню, припарковался у входа в четырехэтажное здание, где находилась квартира Анджелы Харт, и повернулся к Петре.

— Знаю, знаю, — не дала она ему открыть рот. — Ждать в кабине.

— Ты представитель судебной власти, — сказал ей Бун, перелопачивая гору хлама в задней части фургона в поисках инструментов. — Неужели ты и вправду хочешь присутствовать при взломе и проникновении? Останься лучше здесь, на стреме.

Бун выудил из кучи тонкую металлическую фомку.

— А что мне делать, если я замечу что-нибудь необычное? — подала голос Петра.

— Предупреди меня, — вылезая из машины, ответил Бун.

— А как?

— Ну, посигналь, что ли, не знаю.

— А сколько раз? — продолжала уточнять Петра.

— Да посигналь просто, и все, ладно?

Бун вошел в здание и поднялся на третий этаж. Он был готов вскрыть замок квартиры, но обнаружил, что его уже кто-то опередил. Несколько секунд Бун прислушивался, не выдаст ли взломщик себя шумом, но в квартире стояла тишина. Если только взломщик сам не услышал, как я поднимаюсь по лестнице, хмыкнул он про себя, и не прячется сейчас за дверью с дубинкой в руках.

Бун приоткрыл дверь на пару сантиметров, затем быстро захлопнул ее обратно. Вроде ничего подозрительного. Он пинком широко распахнул дверь и ввалился внутрь, готовый ко всему.

Тишина.

Кем бы ни был таинственный взломщик, он уже ушел. И это плохо — возможно, он забрал Тэмми с собой.

Буна охватило дурное предчувствие.

Убийцы редко изменяют своему почерку. Парень, убивший и сбросивший с балкона не ту женщину, скорее всего постарается исправить свою ошибку, и тогда его жертвой станет еще одна женщина, которую он тоже убьет и точно так же сбросит с балкона.

Бун заметил, что в маленькую гостиную ведет скользящая дверь. Она была приоткрыта, и Бун мог видеть, как легкий ветерок колышет занавеску.

Пробежав через комнату, он вышел на балкон и посмотрел вниз.

В крошечном садике ничего не было.

В том числе переломанного и распластанного женского тела.

Бун глубоко вздохнул и отступил в глубь комнаты. Это была типичная для Сан-Диего квартирка — однокомнатная конура, в которой гостиную от кухоньки отделяла лишь барная стойка. Вся мебель — из «Икеи». Следы борьбы, как отметил бы Бун в бытность свою копом, отсутствуют. Все аккуратно и чисто — никто не скидывал журналы с кофейного столика, не тащил тело по синему ковру.

Если Тэмми кто-то и увез, то без малейшего сопротивления с ее стороны. А она бы и не сопротивлялась, подумал Бун, особенно если они наставили на нее пушку.

Плохие новости состояли в том, что взломщик оставил квартиру нетронутой. Он не пытался выяснить, где находится Тэмми. Может, потому что застал девушку на месте.

Бун прошел на кухню. Стеклянная чаша в кофеварке больше чем наполовину была заполнена ароматной жидкостью. Красный огонек говорил о том, что кофеварка еще работает. На стойке поблескивала полупустая чашечка из-под кофе с молоком, на боку которой красовались улыбающиеся гиппопотамы с красными воздушными шариками в лапах. На маленькой оранжевой тарелке лежала половинка тоста без масла.

Рядом стоял небольшой пузырек лака для ногтей.

Не закрытый, а всего лишь прикрытый колпачком.

Добровольно или нет, но Тэмми определенно ушла в спешке.

Бун отправился в спальню.

Постель не убрана, и запах в комнате стоит очень «женский».

Как же там дразнил меня Джонни, пытался вспомнить Бун. «Нюхач простыней»? Точно. И он был прав. Кровать Тэмми пахла так, словно в ней совсем недавно спала женщина. Одна. Кровать двойная, но одеяло откинуто только на левой стороне.

По комнате сразу было видно, что тут живет девушка. Все такое игривое, девчачье, розовое. На кровати, прислонившись к спинке, сидел плюшевый мишка с красным бантиком на шее. Ох уж эти стриптизерши со своими плюшевыми игрушками, подумал Бун.

Он перешел к изучению фотографий в рамках, стоящих на верхней полке шкафа. Анджела с другой женщиной, судя по всему, матерью. Анджела со своей сестрой. Анджела и Тэмми. Как же грустно и странно было смотреть на эту улыбчивую девушку, ее семью, друзей и вспоминать, как лежало ее тело в луже крови у бассейна.

Бун внимательно рассмотрел фотографию Тэмми — пышные рыжие волосы, резко очерченное лицо с длинным носом, который, правда, ее совсем не портил, тонкие губы.

Что в ней привлекало внимание, так это глаза.

Сияние зеленых кошачьих глаз было заметно даже на фотографии.

Как будто крупная и опасная кошка смотрела на вас из темноты. Глаза сильного человека, властного. Это удивило Буна. На фотографии, которую он нашел в интернете и показывал Шестипалому, он увидел всего лишь типичную тупую стриптизершу. То ли дело этот снимок — в нем было что-то такое, чего Бун пока не мог понять.

На нем Тэмми улыбалась, обнимая Анджелу за плечи. Девушек сфотографировали на природе, где-то на прогулке — возможно, велосипедной. На Анджеле красовалась белая кепочка, рыжие волосы собраны в хвост. Она счастливо смеялась — неудивительно, что именно этот снимок поместили в рамку. Добрая память о хороших временах. Бун был уверен, что в квартире Тэмми найдет такую же фотографию.

Открыв шкаф, он быстро просмотрел висевшие там наряды. Все они принадлежали Анджеле — Тэмми сантиметров на пять выше и немножко стройнее. Так что если Тэмми и провела тут какое-то время, то свою одежду она привезла в сумке, которую, по всей видимости, не распаковывала и забрала с собой. И это хороший знак — обычно похитители не позволяют жертвам возить с собой чемодан барахла. Если только ее не обдурили — не пообещали, например, отправить в путешествие, а чемодан велели собрать для пущей убедительности.

Бун направился в ванную.

Приоткрыв шторку в душе, он обнаружил, что пол и стенки до сих пор покрыты каплями воды. Зубная щетка на полочке все еще была влажной, как и колпачок от тюбика с очищающим молочком.

Она спала одна, думал Бун, проснулась поздно, приняла душ, привела себя в порядок, сделала тост и кофе и, завтракая у барной стойки, дожидалась, пока высохнет лак.

Но она так и не закончила — ни маникюр, ни завтрак.

Бун открыл шкафчик в ванной. На полках валялись обычные для любой девушки вещи: всего одно лекарство по рецепту — антибиотик биаксин, да и тот Анджела не допила; несколько таблеток тайленола, аспирин, кремы и всякие приспособления для макияжа. Что удивило Буна, так это отсутствие противозачаточных таблеток.

Закрыв дверь спальни, Бун направился к выходу, захватив по пути пузырек лака для ногтей. Он аккуратно прикрыл за собой дверь в гостиную.

Даже в Сан-Диего никогда не угадаешь, будет дождь или нет.

Глава 32

— Ну? — нетерпеливо спросила Петра, как только Бун подошел к фургону.

— Ты ведь тоже что-то вроде женщины, да? — ответил вопросом на вопрос Бун. — Может, помнишь, какими духами она пользовалась?

— От Кельвина Кляйна, — быстро ответила Петра, не обратив ни малейшего внимания на оскорбительное замечание, — а что?

Вытащив из кармана лак для ногтей, Бун протянул его Петре.

— Да, и лак у нее такой же был, когда я с ней встречалась.

— Она совсем недавно была здесь! — воскликнул Бун, в сердцах даже стукнув по колесу. — Буквально только что…

Петра немного удивилась и одновременно обрадовалась, увидев его отчаяние. Господи боже, подумала она, неужели у этого человека есть сердце? Кроме того, он еще и запах духов в состоянии запомнить — поразительно!

— Возможно, она уже в их руках, — огорченно бросил Бун и рассказал Петре, что увидел в квартире.

— И что нам теперь делать?

— Покатаемся по району, — решил Бун. — Возможно, она где-то рядом и не знает, куда ей податься. Если не найдем ее, ты поедешь на такси к себе в офис, а я пока прощупаю тут обстановку.

Конечно, он мог сказать: «А я пока поговорю тут со знакомыми», но это понравилось бы Петре гораздо меньше. Кроме того, броская фразочка должна была отвлечь ее от первой части сообщения, усылающей ее обратно в офис.

Должна была, но не отвлекла.

— А почему это мое отсутствие так принципиально? — тут же насела она на Буна.