Хронос Изгоев (СИ) - Карнов Тихон

«Полисы и сапоры не один год находятся в симбиозе — в том числе и благодаря торговым маршрутам, протянувшимися через Нулевую Высоту. Многие товары отсюда оказываются затем и на прилавках наших магазинов», — камера остановилась на ящиках с овощами, готовых к погрузке в фургон. — «Некоторые эксперты считают, что однажды Нулевая Высота оживёт целиком и вновь станет частью Единой. Ну а пока», — Керимов улыбнулся, перекладывая камеру на плечо, — «нам стоит здесь как следует осмотреться».

— videre.eo, Э. Керимов, «ТРИАДИЦА: ЖИЗНЬ СРЕДИ РУИН».

Эпизод шестнадцатый

Нулевая Высота

контрольно-пропускной пункт «Тренцейас»

9-17/999

Песня ознаменовала конец света, но мир не исчез. Напротив. Над горизонтом всё также высились небоскрёбы, и манящие огни неонового рассвета манили людей к полисам. Жизнь продолжалась — как и в иные времена. Единая Высота жила, но и Нулевая не отставала: воспряли многочисленные деревни, отделённые от цивилизации стеной отчуждённости.

Контрольно-пропускной пункт «Тренцейас» располагался в двадцати километрах на север от Архива. Несколько серых бетонных зданий и перегородивший дорогу стальной шлагбаум с наблюдательными вышками, на которых были установлены стрелковые позиции. По обе стороны дороги протянулся ров с колючей проволокой.

До границы путников довёз грохочущий автобус, курсирующий от полиса. Краска на его кузове облупилась, кожаные сиденья были исцарапаны, стёкла замутились. К конечной, которой и был контрольно-пропускной пункт, из всех пассажиров доехала только троица — большая часть остальных вышла ещё либо на окраине полиса, либо в пригороде, где находились фермы.

За окном пограничного пункта стоял молчаливый странник, на шее которого висел шнурок с золотистым клювом. На груди крылатки виднелась нашивка с фамилией — Дайомисс. Красморовец безотрывно смотрел в свой планшет, совершенно не реагируя на подошедшего к нему сослуживца. Ландони — ничуть не смущённый — демонстративно покашлял и улыбнулся, когда пограничник едва отодвинул экран.

— О, привет, Марк, — энергично поздоровался Эммерих, просовывая через отверстие в стекле свой паспорт.

— Опять ты со своими дружками? — спросил Дайомисс, глянув на стоящих в нескольких метрах от будки Кегана и Нину. — Впрочем, даже такая стабильность кажется вполне приемлемой.

— Э-э… Ты о чём? — Эммерих растерянно улыбнулся.

— Ни о чём, — одной рукой открывая его паспорт и ставя печать штампом, ответил красморовец. — Можешь идти.

Ландони, казалось, пребывал в замешательстве, когда перед окном его сменил Кеган. Тогда Дайомисс даже отложил планшет и внимательно просканировал паспорт. Однако Аматрис услышал явно не тот вопрос, на который рассчитывал:

— А что у тебя с глазами?

— В смысле? — Кеган даже посмотрел на себя через фронтальную камеру на протофоне. — Да вроде… всё нормально с ними.

— Ну, они тёмные.

— Они карие… да.

— А, понятно, — Дайомисс поставил печать в паспорт Кегана.

Музыкант оставил контрольно-пропускной пункт с не менее озадаченным видом, чем Эммерих. Настала очередь Нины — видя, с какими недоумёнными лицами отходили её компаньоны, она приготовилась к страшному, однако Дайомисс, взявшись за её паспорт, сначала молчал. Казалось, он даже внимательно просмотрел его, пока вдруг не спросил:

— Если ты собираешься снова таскать с собой эту игрушку, то рекомендую лучше прятать.

— Что? — Нина вытянула шею, чтобы рассмотреть то, что за стойкой. — О чём это вы?

— В боковом кармане твоего рюкзака, — ответил Дайомисс, не поднимая головы. — Если я не смотрю, это не значит, что я не вижу.

Обеспокоенная, Нина нерешительно перебросила свой рюкзак вперёд и сунула руку в карман. Прежде он был пустым, однако сейчас девушка вытянула из него…

— Но как?.. — на её ладони оказалась серебристая перчатка, та же — или похожая на ту — которую Нойр видела в тайнике Кипера.

— А мне откуда знать, — сказал красморовец, ставя штампом печать. — Иди, Нойр, и пригляди за младшим.

Услышав это, девушка снова посмотрела на Кегана и Эммериха — едва ли кто-то из них был младше неё. Впрочем, сообщить об этом Дайомиссу она не решилась и, забрав паспорт, убрала его в рюкзак. Надев его поудобнее, Нина направилась к своим компаньонам.

— Вот лир, — она глухо выругалась, поняв, что забыла убрать перчатку. Однако, вместо того, чтобы спрятать её, Нойр нацепила её на руку. — А что, вполне стильно…

Тем временем Эммерих болтал с другими нёсшими дежурство странниками. Те, не в пример столичным сослуживцам, были облачены в плотные кожаные плащи и вооружены штурмовыми карабинами Vannamart, а на поясах, заместо трофеев, висело по связке осколочных гранат. Лица красморовцев привычно скрывали белоснежные клювастые маски, но потёртые да с потускневшими линзами.

— Снова отправили в командировку, Ландони? — прозвучал искажённый модулятором голос, когда один из странников заинтересованно повернулся к Эммериху. — Разве ты не только вернулся?

— Да не, просто халтурка, — нарочито небрежно отмахнулся тот, — решил попробовать себя в качестве проводника: вот, веду гражданских на экскурсию в Заповедник.

— Застраховать их хоть не забыл?

— Нет, что ты, — прозвучал ответ, хотя Кеган, услышавший его краем уха, заметно напрягся.

Когда Нина подошла, пограничники подняли шлагбаум.

— Вот и всё, — проговорил Эммерих, делая шаг. Всего полметра, и он уже на Нулевой Высоте. — За мной! Кто последний, тот экзитозный опарыш.

Кеган и Нина обменялись изумлёнными взглядами, и, плутовато ухмыльнувшись, Аматрис спешно пересёк границу.

— Ну ты и жук! — возмутилась девушка, устремляясь за ним.

— От экзитозного опарыша слышу, — со смехом ответил ей Аматрис.

Первые полтора километра за контрольно-пропускным пунктом ничем не отличались от приграничных земель. Осень едва коснулась деревьев и трав. Однако чем дальше продвигались путники, тем чаще потрескивал дозиметр.

— Мы уже близко, — вполголоса уведомил Ландони. — Самое время надеть маски. Не забыли? — Нина мотнула головой. — Да, я ж сам тебя собирал… Пташка, а что насчёт тебя?

Промолчав, Кеган просто продемонстрировал респиратор, до этого висевший на лямке рюкзака. Натянув маску, музыкант вдохнул очищенный фильтрами воздух. Сперва было непривычно, но постепенно мужчина приспособился, выравнивая участившееся дыхание. Тогда Аматрису вспомнились слова Патрика о том, что он убежит с Нулевой сразу же, как только представится возможность. Из груди вырвался короткий смешок.

Путь пролегал по старому автомобильному шоссе, за минувшие годы превратившемуся в грунтовую дорогу: почти ничего не напоминало о прежде асфальтированном дорожном полотне. Сорная трава давно прорвалась сквозь него, разрастаясь во все стороны. Затем она поредела — под ногами толстым слоем пролёг пепел, иной раз обувь даже проваливалась в нём.

Шли быстро, стараясь быстрее миновать очаг Воздействия. Он закончился довольно быстро — элегические осадки задели местность лишь краем. Вскоре природа вновь ожила, и Эммерих разрешил снять респираторы.

За первый час путники миновали несколько автозаправок, на которых давно не осталось и канистры бензина, и заброшенный придорожный отель. Его вывеска, прежде горевшая неоном, давно выцвела и пожелтела от времени, местами в ней обозначились рваные дыры. У крыльца валялся проржавевший флюгер, свалившийся с кровли. Глубокие трещины бежали и по стенам, расширяясь ближе к фундаменту. На веранде стояли полусгнившие столик и кресла.

За покинутой гостиницей начался обширный каменистый пустырь. До ближайшего леса оставалось несколько километров, древесные стволы вставали впереди плотной стеной. Окрестности выглядели совершенно лишёнными признаков присутствия человека, не считая остатков дороги, рассекающих далее чащу.

— Да быть не может, что здесь не ловит! — засопела Нина, сняв протофон с запястья. — Я слышала, что спутники МакЭлони…

— Да-да, всем бесплатный интернет и прочий кал, — Эммерих перешнуровал ботинки. — Не, если веришь в это — вперёд, экспериментируй.