Место, где зимуют бабочки - Мэри Элис Монро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пожалуйста, приезжай, – горячо зашептала Офелия. – Я буду ждать тебя внизу. В дверь не звони! И поторопись!
– Еду.
Луз включила ночник. На стуле висели джинсы, чистая майка и ее любимый жакет. Она быстро оделась. Натягивая ботинки, успела посмотреть на будильник, стоявший у нее в изголовье. Без нескольких минут три часа ночи. Что могло приключиться с Офелией такого, что она подняла ее с постели в столь несусветную пору? Она подхватила вещи, приготовленные к поездке. В гостинице было тихо. Все спали. Луз на цыпочках спустилась по лестнице, оставила на стойке регистрации записку для Сюзанны и деньги за проживание и заспешила к выходу. Кажется, она догадалась, в чем дело. Стараясь не шуметь, Луз тихо вышла на улицу, осторожно прикрыв за собой дверь.
Город спал. На улице было холодно, густой туман окутал окрестности. В такой глухой ночной час оказаться одной, да еще в таком районе, как этот!.. Луз понимала – опасность может подстерегать ее за каждым углом. Она плотнее запахнула полы жакета, обозревая улицу. На перекрестке вспыхнул зеленый свет, и мимо проехали две машины. Но вот одна из них, седан, замедлила ход и слегка притормозила возле гостиницы. Боковым зрением Луз приметила, что за рулем мужчина. Кажется, он окинул ее изучающим взглядом. Еще чего не хватало! Было слышно, как в салоне вовсю гремит музыка, водитель курил. Луз деловито ссутулилась и, зажав в руке ключи от своего «вездехода», выражая всем видом своим сосредоточенную устремленность, заторопилась к машине, которую вечером припарковала чуть в стороне от гостиницы.
Дошагав до машины, она проворно уселась в кабинку, немного повозившись с дверцей – та не захлопывалась, – и в этот момент увидела, что седан опять проехал мимо нее. Но сработало зажигание, и El Toro дернулся с места. Кажется, пронесло…
Подкатив к дому Офелии, она смогла лишь со второй попытки припарковаться напротив ее подъезда, затем наклонилась к боковому стеклу и стала вглядываться в темноту, ожидая. Через минуту подъездная дверь отворилась и на невысоком крыльце показалась Офелия. На ней было какое-то допотопное атласное одеяние – или плащ такой? Прямо сплошной винтаж… Немыслимо яркого изумрудного цвета, что называется, вырвиглаз! В руках у нее была небольшая дорожная сумка. Что-то в ее облике, в том, с каким усилием она, держась за перила, спускалась медленно по ступенькам, заставило Луз выскочить из машины и броситься к ней на помощь. Офелия посмотрела на Луз, и она, онемев, застыла.
В тусклом свете уличного фонаря, закрепленного на стене дома, ее взору предстала картина свежих побоев: лицо распухло, губы в лепешку, левый глаз заплыл и глядит узкой щелочкой. Видимо, жаркая произошла сцена между ней и Энджелом.
– Негодяй, – со стоном выдохнула Луз, против воли припомнив в этот момент недавний их с Офелией разговор о силе страсти и свежести чувств. – Сукин сын!
– Пожалуйста, едем отсюда! Быстрее, – глухо взмолилась Офелия. Этот голос ее, интонация Луз показались чужими. Офелия никак не отреагировала на высказанные и невысказанные комментарии Луз – ей было совсем не до обсуждения своей незавидной в этот вечер судьбы, – тяжело шагая негнущимися ногами, она мучительно переносила величественное в зеленом балахоне тело с одной ступеньки крыльца на другую.
Но вот они в молчании добрались до машины, и Луз распахнула перед Офелией дверцу:
– Давай мне сюда свой саквояж!
Офелия безропотно вручила ей сумку, но вдруг застыла на месте и в беспокойстве принялась озираться.
– Постой-постой!.. Да где же она?
– Господи, кто еще?
– Собака! Моя собака! Она все время вертелась у меня под ногами… А теперь ее нет… Ты, случайно, не видела? Куда она запропастилась? Послушай, Луз, я схожу за ней…
Офелия развернулась было к крыльцу – откуда прыть взялась, – но Луз, не успев убрать сумку в машину, судорожно схватила ее за руку:
– Что ты делаешь? Самоубийца! Ну чистая самоубийца! Мало тебе? Ты посмотри на себя. Нельзя тебе туда, нельзя. Или не ясно? Поехали скорее!
Но Офелия с неожиданной силой, почти с возмущением, вырвала свою руку:
– Пусти! Это ты не понимаешь! Собака же! Моя собака! И ждет меня. Я только открою ей дверь, и она выскочит.
– А Энджел?
– Он в отключке. А когда проснется, он же ее пришибет! Когда его так несет… Я что, не знаю его? Не могу я ее оставить! Пойми же ты наконец…
Луз чертыхнулась.
– Ладно! Я сама схожу за собакой.
Идти ей было до жути страшно. Идти одной… К пьяному Энджелу, беснующемуся в парах алкоголя… Что с того, что Офелия так уверена, будто он спит? А вдруг не спит? Вдруг только в раж вошел? Тогда появление новой жертвы лишь подстегнет его, придаст ему вдохновения, и она получит свою порцию его – видимо, фирменных – синяков… Хороша же будет она такая вся разукрашенная за рулем оранжевой таратайки! Сладкая парочка!.. Вот она приезжает к родным для знакомства… Луз зажмурилась, чтобы прогнать от себя эти мысли и это видение… И, на ходу поставив сумку на землю, лишь уточнила неверным голосом:
– Он точно… сейчас спит? Энджел?
– Да! И собака там…
Офелия опустила руку в карман балахона и, пошарив там, достала связку ключей. Ключи громко звякнули, нарушив ночное безмолвие.
– Вот. От квартиры! Держи! На втором этаже левая дверь, нижний замок.
Луз схватила ключи и плотно зажала их пальцами, чтобы они не звенели – почему-то ей показалось, что Энджел непременно проснется от этого звяканья.
– Садись в машину пока, – бросила она Офелии, которую, кажется, свои синяки не волновали сейчас, а беспокоила только собака. – Я сейчас.
И она побежала к подъезду. Но на полпути спохватилась, притормозила и задала последний вопрос:
– А что за собака-то?
– Чихуа-хуа. Не бойся, она не кусачая!
– Хорошо хоть маленькая, а не какой-нибудь там питбуль, – тихо бормотала себе под нос Луз, поднимаясь по ступенькам крыльца. Она отперла парадную дверь и слегка приоткрыла ее в надежде, что собака сейчас выпрыгнет ей навстречу и не придется подниматься в квартиру. А ну как встретит ее в квартире сам Энджел? Но в подъезде, судя по всему, было пусто. Ни собаки, ни кошки, ни какой иной твари… Луз приоткрыла дверь шире и стала шарить вокруг глазами, привыкая к темноте. Забыла спросить главное: как зовут-то собаку? Она сложила губы трубочкой и почмокала языком, издав несколько призывных звуков.
– Салли, ты где? – сопроводила она ласково свой призыв. – Иди ко мне, скорее! Иди ко мне, умница! Салли…
Но почему Салли? Так работает подсознание? Луз не успела додумать мысль – откуда-то из глубин послышалось негромкое рычание. Луз переступила порог и вошла в подъезд. На нее пахнуло сыростью и застоявшимися запахами кухни. Она сделала еще шаг вперед и услышала, как дверь за ней неспешно захлопнулась. Кромешная тьма объяла ее.
Сердце учащенно забилось.
– Салли! Иди же ко мне, глупышка, – елейно прошептала она вполголоса.
Кто-то усиленно скреб когтями. У Луз от страха свело челюсти. Держась за перила, она осторожно пошла по лестнице вверх, ничего не видя перед собой. Чем выше она поднималась, тем громче становилось рычание. Но вот на лестничной площадке второго этажа она разглядела съежившийся комочек перед левой дверью в квартиру.
– Ступай ко мне, малышка! Я тебя не обижу! Все в порядке. Иди же, – начала она уговаривать псину. Но не тут-то было: чихуа-хуа категорически отказывалась иметь с ней дело. Она прижалась спиной к двери, подняла одну лапку и злобно ощерилась. Луз подошла ближе, рычание лишь усилилось.
А потом запуганная до полусмерти собака и вовсе сорвалась на жалобный визг. Она визжала на пределе своих возможностей, и вот это действительно было страшно – от такой побудки и мертвый проснется, не то что Энджел, в панике подумала Луз. И, в подтверждение своих худших опасений, услышала, как в квартире что-то громко брякнуло. Видимо, упал стул.
– Вот ты где, паршивка, – раздалось пьяное бормотание. В мгновение ока Луз метнулась к двери и, отбросив всяческий политес в переговорах с собакой, схватила ее за ошейник и, продолжая держаться за лестничные перила, кубарем понеслась вниз, перескакивая через ступеньки и не заботясь о том, чтобы не производить шума – собачий визг заполнял пространство подъезда, и буханье каких-то там каблуков терялось на этом фоне. Она уже была в самом низу, когда услышала злобно-пьяное и полусонное:
– Кто здесь шляется, черт побери? Это ты, Офелия, дрянь?..
Луз пулей вылетела из подъезда, крепко прижимая к себе собаку, которая отчаянно пыталась вырваться из ее рук. Она бесцеремонно перекинула ее на одну руку, второй по пути подхватила с земли дорожную сумку Офелии и помчалась к машине. Офелия отворила ей дверцу, и она швырнула собаку прямо ей на колени. Затем, обежав машину, рывком открыла багажник и рядом со своим чемоданом впихнула туда скарб Офелии. Но занять место водителя не успела.
