Его любимая крошка (СИ) - Богатенко Наталия

Мычит что-то невнятное, осыпает поцелуями шею. Неловко пытаюсь плеснуть в фужеры спиртное, расплескиваю на пол, и Руслан отбирает у меня бутылку. Наливает по «пять капель», и я просовываю руку с тарой под его локтем.

— С днем рождения, Соколов! Расти большим и послушным! — шутливо произношу, пригубив крепкий напиток, и Рус делает то же самое.

— Куда уж послушнее, — усмехается, уклоняясь от моих губ, и свободной рукой блуждает по моему бедру. — ты сегодня безумно красивая, Крошка.

— А вчера? А позавчера? — выдыхаю, обхватив его за голову, и шумно втягиваю воздух, когда Руслан, оттянув край выреза платья, целует в ложбинку между грудей.

— Ты всегда самая сногсшибательная девушка. Любимая моя… Моя… — с готовностью соглашается он, ставит бокалы на столик, и роняет меня на спину.

Вскрикиваю от неожиданности, хватая руками воздух, и обнимаю любимого за шею. На меня обрушивается град ласк, трудно дышать, жар желания разливается от коленей к промежности, щекочущими мурашками ползет выше.

Начинается фильм, из зала доносятся звуки с экрана, из нашей кабинки отличный обзор, но смотреть нашумевшую киношку мы не собираемся. Дотянувшись до столика, беру горсть винограда, и откусываю сразу от нескольких сочных ягод. Липкий сок льется на грудь и подбородок, Руслан отводит мою руку ото рта, и я вздрагиваю под скользнувшим по коже языком.

Поочередно облизывает каждый мой пальчик, другой рукой ласкает бедро. Заставляю его попробовать виноград, и он шепчет на ушко, что спелые зеленые горошинки похожи на мои глаза.

Сообща мы приканчиваем лакомство, и сладкие от нектара губы неистово соединяются в страстном поцелуе. Но Руслан не позволяет мне руководить, встает на колени у диванчика, закидывает одну мою ногу себе на плечо, и удерживает другую на спинке.

Поза более, чем откровенно — вызывающая, но я не стыжусь, наблюдая за любимым. Рядом с ним у меня нет стыда, я принадлежу ему, пусть делает с моим телом всё, что хочет…

Задирает подол и стаскивает трусики, нежно проводит ладонью по внутренней стороне бедер. Меня трясет от желания, с трудом стараюсь лежать спокойно, предвкушая удовольствие. Шоколадка в блестящей обертке слегка размякла, в кинотеатре душновато. Развернув её, Руслан с силой сдавливает податливую вкусняшку, и тягучая масса стекает у меня между ног.

Ощущение непривычное, приятное, и я выгибаюсь навстречу любимому, а он медленно собирает вязкую шоколадную смесь губами, и, чем ближе побирается к клитору, тем сильнее меня колотит дрожь. Горячий язык касается его сначала легонько, прижимается теснее, у меня уже нет сил терпеть муку. Зарывшись дрожащими пальчиками в волосы Руслана, поглаживаю его голову, отдавшись во власть чувственных ощущений.

Только он не спешит. Всасывает ртом набухший клитор, и новая волна наслаждения прокатывается по моему телу. С губ слетает протяжный жалобный стон. На смену шоколаду приходит нечто прохладное, жидкое, и я делаю усилие, чтобы разлепить глаза. Приподняв голову, смотрю вниз, Руслан растирает меж бедер персик, снова ласкает языком, и меня потряхивает от очередного спазма удовольствия.

— Соколов, ты… Хочешь моей смерти? — судорожно выдыхаю, загребая ладонями воздух.

— Что такое? — насмешливо шепчет, взглянув на меня. — не нравится? Ты такая же сладенькая, как эти персики, моя малышка…

Мычу нечленораздельно, вновь распластавшись и давая понять, что всё супер. Ты мой самый обалденный мужчина, как же я тебя люблю — ю —…

Услышав свой сиплый голос, осознаю, что выдала эту мысль вслух, и Руслан усмехается, одарив глубоким поцелуем.

— И я тебя люблю, маленькая…

В паху жарко — жарко, тянет сладостная боль. Руслан улыбается, платье ползет вниз под его умелыми руками, обнажая грудь, и он припадает сначала к одному холмику, затем к другому, и я ерзаю от щекотки, догадавшись, что во рту у него что-то из фруктов. Соски напрягаются так, что впору кричать, а он не унимается, накрывает один половинкой персика и втягивает в рот, чуть прихватив зубами.

Чувствую, что вот-вот кончу, и резко отпихиваю его, сообща мы справляемся со штанами. Заставляю усесться, взбираюсь на диван, широко расставив ноги, и начинаю дразнить, опускаюсь на него и призывно трусь попкой. Стержень под боксерами каким-то чудом не рвет ткань, и я прижимаю руки Руслана к спинке, не давая ему стащить трусы.

Он хрипло смеётся, дыхание сбивается, и целует меня в шею. Подается ко мне, но теперь моя очередь мучить его. Уклоняюсь вверх, и опять медленно сажусь, еложу, с силой вдавливая член ягодицами, и Соколов роняет голову на спинку. С губ его срывается рык, рука обнимают меня за поясницу, а другая избавляется от боксеров.

Он грубовато, напористо сминает мой ротик, проталкивает язык, изучая каждый миллиметр внутри, и я не выдерживаю, принимаю игру, проделывая то же самое. Кажется, что еще чуть-чуть, и всё вокруг вспыхнет огнем нашей страсти, нашего сумасшедшего возбуждения.

Наконец, в очередной раз опустившись на бедра любимого, вскрикиваю, ощутив, как твердый орган скользнул в меня, и яростно пускаюсь вскачь, терзая припухшие от поцелуев губы Руслана. Мои тоненькие стоны смешиваются с его хриплыми рыками, липкая от сока кожа покрывается потом, и я неистово целую его в плечо, вонзаю зубы, чувствуя приближение оргазма.

Всё, больше не могу-у-у… Еще судорожное движение, еще мощный толчок внутри…

Руслан наматывает мои спутанные волосы на кулак, резко притягивает голову к себе, и заглушает рвущийся вопль губами. Не хватает воздуха… Тело сотрясает наслаждение, и через секунду он замирает во мне, и содрогается, вбив выстреливший прохладной жидкостью пенис с такой силой, что я вздрагиваю от новой, более слабой волны удовольствия.

Какое-то время возвращаемся в реальность, и кабинку наполняют звуки фильма. Убрав с мокрого лица волосы, превратившиеся в сосульки, нежно прижимаюсь к губам Руслана.

— С днем рождения, любимый.

Его глаза еще затуманены, он лениво гладит меня по голой спине, и чмокает в кончик носа.

— Ты когда-нибудь меня с ума сведёшь, малая…

Ухмыляюсь, зная, что уже свела, давно, в первую нашу встречу, когда имела наглость пробраться в его дом, чтобы ограбить. И, деловито натянув платье, сажусь рядом с ним.

— Давай кино смотреть… — пряча улыбку, заявляю, уставившись на огромные 3 D кадры…

Смс прилетело уже поздним вечером, почти ночью. Я только что вернулась домой, тайком от деда, смотревшего в гостиной какой-то фильм, прошмыгнула наверх, на ходу придумывая отговорку, где меня носило. Врать патологически не люблю, но ссориться со старым не хочется. Он категорически против моих отношений с Русланом, и тут, Лялька права, надо действовать тоньше, а не переть танком.

Бросив на кровать сумку и пальто, плюхаюсь на спину, достаю телефон, вяло тычу пальцем в экран. Ух ты, ММС с незнакомого номера! Неужто опять какая-то назойливая охотница познакомиться или глупая открытка якобы от чела, который «по Вам скучает»? Задрали, по пять раз на дню шлют эту хрень…

Но что-то заставляет вскрыть послание. Видеозапись длиною в несколько минут, буквально парочка… Подтащив под спину подушку, устраиваюсь удобнее, и смотрю на ролик. Спокойствия хватает ровно на то время, что он идет, внутри вспыхивает сначала недоумение, затем недоверие, и, наконец, захватывает злость.

Увеличив стоп — кадр, всматриваюсь в мигающий таймер часового промежутка. Офигеть, так сегодня днем, перед нашей встречей, Соколов, как и говорил, был в своем клубе, и обжимался с этой мымрой! Это точно не монтаж, понятия не имею, откуда уверенность, но я твердо знаю, что запись подлинная.

Медленно сползаю с кровати, смахиваю на пол сумку. Телефон летит на трюмо, по пути сбив флакончики с духами и прочую косметику. Тишину спальни взрывает грохот свалившейся на пол фарфоровой вазы, и я вздрагиваю. Сукин сын! Ублюдок! Да я убью его! Убью её!!!

— Алиса, что происходит? Что случилось?!

Только сейчас соображаю, что громко ругалась матом, швыряя об стену всё, что попало под руку, и на шум поспешил дедушка. Он врывается в комнату, опешив от царившего тут погрома, и разворачивает меня к себе. Наверное, на лице моем что-то ужасное, и в глазах деды беспокойство.