Третий должен уйти - Владимир Колычев

— Нет.

— Это Шильник все… А Курдов его зачистил… — вслух подумал я.

— Я этого не говорил! — вскинулся Нефедов. — И вопросительно, с заметной тревогой во взгляде посмотрел на меня. Вдруг он на самом деле сболтнул лишнее?

— Ну, как же не говорил?.. Курдов собирался порешать с Шильником. Может, он и его и порешил.

— Может, он, а может, и не он. Может, локтевские были. А может, и свои… Ты же опер, должен понимать, что Шильник не просто так дверь открыл. Если бы там за дверью были чужие, он бы не открыл. Я думаю, это не Курдов. Мы с ним уже давно, ничего такого не было. Мы «по-мокрому» проблемы не решали. Это я точно тебе говорю…

— А Чайков?

— Это не я.

— А зачем ты про Курдова мне рассказал? Его подозреваешь?

— Ну, Сима же нравилась ему? Может, он и есть тот самый Миша?

— Вряд ли, — как-то не очень уверенно ответил Нефедов.

— А вдруг? Я так понимаю, он и сейчас у тебя в замах по безопасности.

— И сейчас.

— Что бывает, когда лиса охраняет курятник?

— Когда Сима была со своим… с этим… — Нефедов скривился от душевной боли и ненависти к своему сопернику. — В общем, в это время Курдов был далеко…

— У него алиби?

— Ну, в какой-то степени…

— Алиби можно состряпать.

— Я проверял, там все точно…

— Проверял? Если проверял, значит, подозревал.

— Подозревал.

— И где сейчас Курдов?

— Он за Симой следил…

— Вот я и говорю, лиса в курятнике…

Нефедов недобро глянул на меня. Я его перебил, и ему это не понравилось. Да и тема для него чересчур щепетильная, чтобы острить и умничать в ехидном тоне.

— Сима поехала в сорок седьмой дом, он поехал за ней. Из Архиповки поехал. А я из Москвы. Когда я приехал, Сима уже была на месте, а Курдова не было. Я не увидел его машины. А до этого с ним пропала связь. Мы держались на связи, он сказал, что едет за Симой, а потом все пропало. И он сам пропал…

— Телефон и отключить можно.

— Машина.

— Что, машина?

— Машина едет.

Я увидел вдалеке оранжевую кабину «КамАЗа», забыв про боль, вскочил на ноги и помахал машине рукой.

Но «КамАЗ», казалось, и не думал останавливаться. До него было метров пятьсот — рано еще замедлять скорость, но я все-таки подумал о пистолете, с помощью которого можно было остановить эту мощь. Выйти на дорогу, вытянуть руку с пистолетом, водитель испугается, ударит по тормозам…

— Ствол давай! — крикнул я, обращаясь к Нефедову.

Он промолчал в ответ, я обернулся к нему и — оторопел. Не было нигде Нефедова, исчез он. А мой пистолет лежал на земле рядом с наручниками. Я наклонился за оружием, но не удержал равновесие и упал. И в это время «КамАЗ» стал замедлять ход. Водитель не собирался проезжать мимо несчастного калеки…

На костылях тоже можно жить. Так думал я, глядя на свою загипсованную ногу, подвешенную к потолку. Не ошибся Нефедов, у меня действительно был перелом, а не вывих, поэтому и приговорили меня к постельному режиму. Гипс снимут не скоро, но через два-три дня разрешат передвигаться на костылях. Тогда я и сбегу из больницы…

Смешно это или нет, но костыли мне сейчас казались пределом мечтаний.

Дверь открылась, и в палату зашел Мигарев. И Станков появился — с пакетом в руке. Все правильно, к больному без гостинцев не ходят.

— Пиво? — с надеждой спросил я.

Родители только что были — кефир привезли, йогурты, печенье, апельсины, яблоки, а мне бы пивка сейчас холодного.

— Ух, как его тут скукожило! — засмеялся Мигарев, пожав мне руку.

— Тоска зеленая.

— Нельзя тебе пиво, — улыбнулся Станков, почесав свой длинный и широкий нос. — На горшок потянет. Или у вас тут утки сами по себе летают?

Рослый он парень, мощный, но его фигуре недоставало стройности. Плечи широкие, но и объем бедер такой же солидный. Рыхлый он, тяжеловесный… Не хотел бы я попасть с ним в ситуацию, в которой оказался со мной Нефедов. Я хоть и не слабого десятка, но замучился бы тащить Станкова на себе весь день… Нефедов, конечно, измучился со мной, но к людям все-таки вытащил. И как теперь к нему относиться?..

— Само по себе ничего не летает, — думая о Нефедове, сказал я.

— Ну, почему же, вот машина твоя прилетела. — Станков достал из нагрудного кармана ключи от моего «Форда» и положил на тумбочку.

— Вот за это спасибо!

— Там нормально все. Если не считать, что птичка сдохла, — усмехнулся Юра. — Когда увидела, что с твоей машины зеркала сняли. А зачем зеркала, если колес нет? А колеса сами по себе отвалились, после того как двигатель сняли.

— А как же ты доехал?

— Я не доехал, я пришел. И ключи принес. Нормально там все. Только птичка сдохла. А зеркала целые, и мотор на месте…

— И с нефедовской машины ничего не сняли. — Мигарев нахмурился, давая понять, что шутки закончились.

— А где он сам?

— Ищем.

— Значит, не нашли.

— Как нога?

— Намек понял…

— А если без намеков, как?

— Да жить можно… Он мне сразу сказал, что перелом.

— Специалист, — кивнул Станков. — И первую помощь оказать может, и нож в сердце по самую рукоять.

— Насчет ножа не знаю, а из леса он меня вывел. Мужик!

— Так никто и не говорит, что он сволочь. Просто человека убил.

— Подставили его… По голове ударили, в квартире оставили, а он ушел…

— Кто его по голове ударил?

— Он не видел. Сзади зашли.

— Чайков его и ударил. А Нефедов его в ответ — ножом.

— Я так не думаю.

— Нефедов тебя потому и тащил на себе, чтобы ты так не думал, — усмехнулся Станков.

— Тащил. И много чего интересного рассказал.

— Например?

— Надо бы с его замом по безопасности разобраться. Возможно, он и есть тот самый Миша, с которым встречалась Серафима Нефедова. Может, он и заманил Нефедова в ловушку. Он мог… Только он один и мог это сделать… И по времени он состыковать мог, и по фактам. А факты такие, что между Нефедовым и Чайковым был конфликт. И бандитские «крыши» здесь ни при чем. Чайков как раз и не ставил Нефедову «крышу». Все началось потом, когда он сел… Чайков сел, а его подруга переметнулась к Нефедову. Лиза ее зовут. Он и с ней жил, и с женой… Жена ничего не знала. А Чайков мог узнать. Вышел из зоны и предъявил Нефедову…

— Лиза, говоришь. — Мигарев потер переносицу, будто это помогало ему выудить из памяти какую-то информацию.

— Нефедов встречался с ней. Чайков сидел, а Нефедов спал с ней…

— А фамилия у этой Лизы какая?

— Да как-то не спросил…

— Может, Чайкова? Чайкова Елизавета Игоревна.

— Почему Чайкова?

— Потому что жена Чайкова. Общались мы с ней.

— Красивая баба, — вытянув большой палец правой руки, кивнул Станков. — И известная.

— Известная?

— Бывшая любовница олигарха Полубоярова. Он когда в Англию съезжал, и жену бросил, и любовницу. В газете целая статья была, фотография любовницы… Я еще тогда подумал, вот баба! А она, оказывается, на соседней улице жила. Из Горанска эта Лиза.

— Из Горанска. Нефедов с ней в девяносто четвертом году познакомился. Он тогда никем еще был. И никто Лизе не нужен был. Она потом к нему подклеилась, когда у него дела пошли… Сначала с Лешим крутила, потом с Чайковым, потом с Полубояровым замутила. И к Нефедову подмазалась. А может, сначала к Нефедову, а потом с Полубояровым. И с тем жила, и с этим…

— Леший — это кто? — спросил Мигарев.

— Бандитствовал когда-то в Горанске. Сначала он, потом Чайков… Про Лешего я слышал, а про Чайкова нет…

Я был малолетним сопляком, когда имя Лешего гремело на весь Горанск. Пацаны о нем только и говорили. А потом Леший исчез. Что там да как — никто из наших пацанов не знал. А по телевизору об этом не говорили, в газетах не писали. А про Миху я вообще ничего не слышал. Не гремело его имя по всему району, а к милицейским сводкам я тогда доступа не имел.

— Был такой, — кивнул Станков.

Мигарева назначили на должность четыре года назад, он из Москвы, а мы с Юркой местные, плоть от плоти горанские. Мне тридцать лет, ему — двадцать восемь.

— Посадили его.

— Вроде как за изнасилование, — кивнул я. — Потерпевшую нашли, она показания дала… Чайков тогда на коне был, а Леший на земле валялся. Ну, если верить Нефедову.

— Можно верить, — сказал Мигарев. — А можно и проверить… За изнасилование, говоришь?

— Вроде как…

— Поднимем, узнаем, проверим.

— Я бы Курдова проверил. Он фактически Нефедова в ловушку и заманил. Сказал, что Серафима на свидание с любовником едет, вроде как сам за ней поехал и исчез. Нефедов его не видел…

— Разберемся, — без особого энтузиазма сказал Мигарев.

— Я бы сам разобрался, — с тоской глянул я на него, — но у меня нога.

— Говорю же, разберемся… Сейчас главное, Нефедова взять.

— Ну да, с ним все ясно. Пальчики на ноже — это не шутка.