Очерк истории Кривичской и Дреговичской земель до конца XII столетия - Митрофан Довнар-Запольский

Обстоятельства сложились так, что Изяслав в начале следующего года (1150 г.) захватил Киев, Юрий бежал оттуда. Тогда Вячеслав, находившийся в Вышгороде, с помощью своей партии сел на киевском столе. Но противная, Изяславова, партия, известила Изяслава о действиях его дяди, и при этом прибавила, что Вячеслава она не хочет. Изяслав отправил посла сказать дяде: «я тебя звал в Киев, но ты тогда не захотел; а теперь поезжай-ка в свой Вышгород». Обиженный дядя ответил: «сын! если хочешь убить меня, то убивай, а я не поеду». Некоторые дружинники советовали Изяславу убить дядю, так как оба князя находились в городе, но он отверг такой совет, — вошел сам в палату к дяде и сказал:

«Отец! Кланяюсь тебе, нельзя нам с тобою тут условливаться. Видишь ли множество собравшегося народа? Они задумывают на тебя недоброе. Поезжай в свой Вышгород; оттуда мы заключим с тобой условия».

Вячеслав должен был уступить и удалился.

Мы видели, что Киев в это время делился на три партии: были приверженцы трех князей: Юрия, Вячеслава и Изяслава. Князь, опиравшийся на одну из этих партий, не мог быть вполне уверенным в своей силе. Оставалось одно средство — соединить две партии. Этим и воспользовался Изяслав, как дальновидный политик. Он сам с боярами отправился в Вышгород к дяде, назвал его отцом и предложил занять Киев:

«Я посылал к тебе, предлагая Киев, и говорил, что с тобою могу жить, а с братом твоим Юрием не могу ужиться; я тебя люблю, как отца, и говорю тебе теперь: ты мне отец, Киев твой, поезжай туда».

Вячеслав согласился, князья целовали крест на том, что Изяслав будет считать Вячеслава отцом, а Вячеслав Изяслава — сыном.

Однако в том же году Вячеслав и Изяслав на несколько месяцев должны были уступить Киев Юрию; он в это время посадил в Турове, Пинске и Пересопнице сына своего Андрея. Но в том же году Юрий и его сыновья окончательно были изгнаны на север. Изяслав, завладев снова Киевом, послал сказать Вячеславу:

«Отец! Кланяюсь тебе, Бог взял у меня отца Мстислава, то будь ты мне отец; прежде я согрешил пред тобою, а теперь каюсь; потом согрешил, так как не возложил чести на тебя после победы над Игорем и у Тумаща; теперь, отец, каюсь во всем пред Богом и пред тобою; если ты меня, отец, простишь, то и Бог меня простит. Теперь, отец, даю тебе Киев, поезжай туда и займи стол отца твоего и дяди твоего».

Вячеслав принял предложения племянника, назвал его сыном и братом, целовал крест, и отправился в Киев. В Киеве обстоятельства изменились еще к лучшему для Изяслава.

Старый дядя сознавал, что он сам не может управиться с Киевским княжеством. Поэтому он сказал племяннику:

«Сын! Бог тебе помоги за то, что ты возложил на меня честь, как на отца; я тебе, сыне, говорю: я уже стар, всем уже не могу управлять, но будем вместе в Киеве; если нам придется судить кого, или христиан, или поганых, то идем вместе; дружина моя и полк мой будет для нас обоих, ты же управляй; куда нам можно будет обоим ехать, поедем вмести, а если нельзя, то ты ходи с своим полком и с моим».

Таким образом, отношения между дядей и племянником привели к самым хорошим результатам и доставили обоим возможность править большею частью Руси до самой смерти последнего.

За все время борьбы между Юрием и Изяславом, после его бегства из Киева и до возвращения, мы не встречаем имени Ростислава Мстиславича Смоленского. Пока борьба велась на Волыни, а Киев был в руках врагов, этот князь не мог оставить своей земли среди неприятелей и перебраться по неприятельской земле на помощь брату; но однако между ними существовали мир и согласие. Поэтому, как только дела уладились. Вячеслав послал сказать своему племяннику в Смоленск:

«Вот, брат, Бог соединил нас с твоим братом, а с моим сыном Изяславом; он, завладев снова Русской землей, возложил на меня честь и посадил меня в Киеве. Я тебе, сын, говорю: как мне сын брат твой Изяслав, так и ты; поэтому я говорю теперь тебе, сын, потрудись прити сюда, посмотришь, что Бог нам даст».

Со своей стороны Изяслав послал сказать брату:

«Много раз ты побуждал меня возложить честь на дядю и отца своего; вот теперь Бог привел меня в Русскую землю и я утвердил твоего и моего дядю в Киеве ради тебя и ради всей Русской земли. Теперь я говорю тебе: там у тебя, по воле Божией, есть в Новгороде твой и мой сын Ярослав, у тебя же и Смоленск. Распорядившись там, приходи сюда, посмотрим, что нам даст Бог».

Эти речи доказывают, что Ростислав не оставлял союза с братом и дядей, имел сильное влияние на их сближение, что он не мог принимать участия в войне только вследствие того, что был вынужден обстоятельствами.

Нечего и говорить, что Ростислав Мстиславич с радостью поспешил к братьям в Киев; он собрал многочисленное смоленское войско. Все три князя, заключившие между собою, так сказать, триумвират, сошлись в Киеве и пребывали, по выражению летописи, «у велице весельи и у велице любви». Союз этот был настолько прочен и притом основан на равных отношениях, что Русская земля, как тогда говорили, имела трех князей: Вячеслава, Изяслава и Ростислава[55].

Юрий не замедлил начать войну и подошел к самому Киеву, причем союзные князья стали вокруг Киева: Ростислав с сыном Романом пред Жидовскими воротами, Вячеслав у Золотых ворот, а Борис Городенский у Лядских. Прежде чем начались военные действия, Вячеслав, известный миролюбием, пробовал было мирным путем сойтись с Юрием. Он отправил к нему посла с замечательною речью; эта речь объясняет многое в его судьбе и его отношениях, в особенности его уступчивость, которая происходила скорее вследствие характера князя, а не вследствие его неспособности, как желают думать многие историки. Мы приведем эту речь целиком.

«Поезжай к брату Юрию, — говорил старый князь посланнику: брата от меня целуй; а вы, братья и сыновья, Ростислав и Изяслав, слушайте, при вас отряжаю. Так скажи брату моему: много раз, брат, говорил я тебе и Изяславу, обоим вам, не проливайте крови христианской, не губите Русской земли; этим я вас удерживал, а не требовал своего за то, что вы меня обидели и первый и второй раз обезчестили. Я полки имею и силу имею, что Бог мне дал, но я ради Русской земли и христиан, не поминал этого, но и еще вам представляю, что когда Изяслав ехал на битву с Игорем, он так сказал: “я Киева себе не ищу, но у меня есть отец и брат старший Вячеслав, ему я и ищу”. Это он говорил, отправляясь биться, а когда Бог ему помог, он Киев взял себе, да еще отнял у меня Туров и Пинск, — так Изяслав меня обидел.

Да и ты брат, когда ехал биться с Изяславом к Переяславлю, также говорил: “я себе Киева не ищу, но у меня есть старший брат и отец, для него я ищу”; а когда Бог тебе помог, ты взял Клев себе, да еще отнял у меня Пересопницу и Дорогобуж и этим ты меня обидел, а мне дал Вышгород. Но я не требовал всего этого ради Русской земли и христиан, да еще вас старался помирить, а вы меня не слушали, но ты этого не сделал ни для меня, но так сказать для Бога. Ты говорил мне: “не могу поклониться младшему”. Изяслав два раза не сдержал своего слова, но теперь, завладев Киевом, поклонился мне, возложил на меня честь и в Киеве посадил, назвал меня отцем, а я его сыном. Ты говорил, что не поклонишься младшему, но я старше тебя, и не мало, но много, ибо я уже был бородат, когда ты родился; если ты не хочешь признать моего старшинства, то пусть Бог будет с нами!» (Ипатьевская летопись, 41).

Эта речь многое объясняет в характере самого Вячеслава; нам придется еще вернуться к ней впоследствии, а теперь продолжим наш рассказ.

Вследствие упорства Юрия мир не состоялся; однако князь Суздальский потерпел от союзников поражение и должен был отступить от Киева по направлению к Галичу, откуда шел к нему на помощь с войском князь Владимир. Юрий избегал сражения, но союзные князья его так сильно преследовали, что заставили в конце концов сразиться и потерпеть поражение. Таким образом была окончена борьба из-за Киева с князем Суздальским. После нее Ростислав отправился в свой Смоленск, а Вячеслав с Изяславом утвердились в Киеве.

Прошло немного времени, союзные князья только что успели заключить мирные договоры с враждебными им князьями Ольговичами и Давыдовичами, как Юрий снова начал войну. Он мог, двинувшись из Суздаля, напасть или на Смоленские владения, или на Черниговские земли союзника великого князя — Изяслава Давыдовича. Поэтому Изяслав Мстиславич послал брату в Смоленск сказать:

«У тебя, брат, там Новгород сильный и Смоленск; собравши силы, постереги свою землю; если Юрий пойдет на твою волость, я к тебе приду, если же он минет ее, то приходи ко мне».

Оказалось, что Юрий рассчитал более удобным напасть, миновав Смоленск, на Чернигов; поэтому туда же поспешил с своими войсками и Ростислав. Однако, после нерешительных здесь действий, Юрий отправился к себе в Суздаль. Тогда наши союзники распорядились так, что Ростислав поспешил отправиться в Смоленск, чтобы защитить свою землю от Юрия, оставив сына своего Романа с полком на помощь Изяславу; наконец Вячеслав, которому вследствие старости трудно уже было совершать походы, отправился в Киев; при войске остался Изяслав. И на этот раз все предприятия союзников окончились счастливо.