Другая Золушка, или Четыре часа до полуночи - Елена Владимировна Вахненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–Да-да! Не брала! – сердито повторила Злата, уловив скептический смешок Катрин, и язвительно добавила: – Чего нельзя сказать о тебе…матушка! – последнее слово она произнесла, подражая мачехе, с той же самодовольной любезностью.
–На что ты намекаешь, дорогая? – со скрытой угрозой поинтересовалась женщина, откинув голову и сузив глаза.
Злата устремила на мачеху презрительный взгляд, изо всех сил стараясь сохранять видимость спокойствия, хотя в душе клокотал истинный ураган.
–Где, например, матушкина коллекция вееров? Где ее украшения? Ее жемчуг, ее рубиновый ларец? – она говорила с напором, и с каждым следующим словом ее голос наливался силой.
–Я не понимаю, о каком ларце и жемчуге идет речь, – холодно процедила Катрин. – И, знаешь, давай не будем обсуждать семейные дела сейчас… при свидетелях, – и женщина повела рукой в сторону жандармов, жадно прислушивающихся к разгорающейся ссоре.
–Так что прикажете, мадам? – встрепенулся их начальник, постаравшись стереть с лица нездоровое любопытство. – Произвести арест?
–Произведите! – вмешалась Злата, приободренная неожиданной мыслью. Выступив вперед, девушка задорно улыбнулась своей мачехе. – Воображаю, какой выйдет конфуз… тень коснется всех членов семьи. И имя милой Линды тоже будет запятнанным… и придется моей сводной сестренке повременить с замужеством… если найдется идиот, который захочет на ней жениться, конечно.
Катрин поджала губы и после натянутой паузы с натугой произнесла:
–Ты умная… даже чересчур. Такая сообразительность опасна для жизни, знаешь ли…
–Ты угрожаешь мне в присутствии стражей закона? – невинным голосом уточнила Злата.
Мачеха смерила девушку сердитым взглядом, явно сожалея, что глазами нельзя убить на месте.
–Я не угрожаю… просто комментирую… – наконец, буркнула она, словно признавая поражение. Злата торжествующе улыбнулась, и Катрин тихо добавила – так, чтобы слышала лишь ее падчерица: – Но не слишком радуйся… я злопамятна.
–Я тоже, – нисколько не смутилась та, выпрямляясь. – Я тоже…
Их взгляды пересеклись, женщины как будто бросали вызов друг другу. В глазах Златы горел дерзкий огонек, Катрин смотрела холодно и зло.
–Так как нам поступить, мадам? – вмешался в разговор жандарм, которому, видимо, наскучило прислушиваться к дамскому обмену колкостями. – Мы на службе…
Катрин тяжело вздохнула и, обернувшись к нему, мрачно сказала:
–Я не хочу скандала, поэтому, думаю, арестовывать не нужно… пока.
–Но это наш долг, – не слишком настойчиво запротестовал жандарм, который, видимо, не горел желанием проявлять излишнюю активность. – Отпускать воровку на свободу негоже…
–Я не воровка! – вспыхнула Злата… и, надо признать, злость была ей к лицу.
–Да, отпускать негоже, – охотно согласилась Катрин и с удовольствием продолжила, посмотрев в глаза ненавистной падчерице, яростную реплику которой нагло проигнорировала: – Я предлагаю временный домашний арест… пускай посидит под замком. А кто-нибудь из ваших молодцев посторожит ее…
Злату эта идея не ободрила, и главу жандармов – очевидно, тоже. Он выпучил глаза и изумленно воззрился на женщину:
–Мадам! – в голосе сквозь слой напускной почтительности прорезалось легкое раздражение. – При всем уважении, Вы предлагаете немыслимое!
–Это немыслимое, как вы изволили выразиться, стоит денег… – многозначительно произнесла Катрин.
И Злата, увидев, как вспыхнули глаза мужчин, поняла, что решение будет не в ее пользу…
8b
–Что-то произошло, Ваше Высочество?
Луи не сразу расслышал вопрос. Принц находился в собственных покоях и, сидя в любимом глубоком кресле, задумчиво вертел в руках изысканную туфельку на шпильке.
–Что с Вами, Ваше Высочество? – настойчиво повторил все тот же голос.
На сей раз Луи отреагировал. Вскинув голову, он мрачно посмотрел на невысокого худощавого парня с тщательно уложенными каштановыми кудрями, увенчанными дорогим оливковым беретом с крупным изумрудом, и шальными карими глазами. Молодой человек был облачен в расшитый драгоценными каменьями зеленый бархатный камзол, а его узкие бедра обхватывал широкий ремень с тяжелой шпагой наперевес.
–Какое, к дьяволу, Высочество! – сердито проворчал принц, снова опуская взгляд на туфлю, которая как будто интересовала его куда больше непрошеного собеседника. – Для тебя я просто Луи.
–Да ладно, я так, любя, – усмехнулся парень и, кивнув на кресло напротив, с шутливым почтением спросил: – Разрешите, милорд?
–Разрешаю, милорд! – в тон ему ответил принц и раздраженно добавил: – Какого черта, Генрих?! Мы приятельствуем с детства!
Устроившись в кресле, Генрих беззаботно пожал плечами и спокойно пояснил:
–Да ладно, я ведь только сын герцога, не короля!
–Я не в настроении, Генрих, – мрачно предупредил Луи и поставил туфельку на соседний столик.
–Да, кстати, – проследив взглядом за действиями принца, переключился на другую тему сын герцога. – Чего ты вцепился в эту туфлю?
–Это… это особенная вещь.
–Особенная? – недоуменно повторил Генрих, с любопытством воззрившись на туфельку Златы. – А что в ней особенного?
–Она принадлежит одной юной прелестной особе… с которой я бы не отказался познакомиться поближе… – задумчиво отозвался Луи. Склонив голову набок, он продолжал изучать туфельку.
–И за чем дело стало? – пренебрежительно фыркнул Генрих. – С твоим титулом ты с любой красоткой сблизишься за пять минут!
–Видимо, не с любой, – суховато возразил Луи, покоробленный тоном приятеля. – С ней этот фокус не удался.
–Почему? – казалось, искренне удивился Генрих. – Я жажду подробностей!
Обычно Луи с удовольствием обсуждал с другом своих (да и его) многочисленных любовниц, их очаровательные прелести и не менее очаровательные недостатки, однако сейчас не спешил проявлять откровенность. Что-то мешало ему… пожалуй, впервые в жизни девушка заинтересовала его не только своей привлекательной оболочкой… было в волоокой незнакомке нечто таинственное и недосказанное, некий притягательный шарм, ощутимый почти физически… но поймет ли это Генрих? Или высмеет неожиданную романтичность приятеля?
–Она сбежала… – после паузы объяснил принц, решив ограничиться полуправдой. – Без причин…
–Наградив тебя пощечиной, полагаю? – лукаво подмигнул сын герцога.
–Нет, – твердо сказал Луи. – Всё было прекрасно… просто потом она, как будто вспомнила о чем-то… осознала что-то…
–Например, что целуется с принцем? – иронично подсказал Генрих.
–Ну… возможно, – нехотя признал тот.
–Возможно, она скромница и не привыкла целоваться с малознакомыми мужчинами, пускай даже столь высокого полета! – философски заметил его приятель, вальяжно раскинувшись в кресле.
Луи издал недоверчивый смешок, качая головой и вспоминая минувший вечер. Скромница, как же! Злата была кем угодно, только не скромницей…
–Тут что-то другое, – наконец, произнес он, подавляя вздох. – Другое…
–А туфельку она тебе на память оставила?
–Нет… потеряла.
–Ого! – насмешливо восхитился Генрих. – Спешила она, однако!
–Вот именно… и теперь я постоянно о ней думаю.
Генри потянулся к вазочке с арахисом и, зачерпнув горсть, заговорил вновь:
–Все ясно, дорогой друг. Такой побег тебя уязвил! Вот и все…
Луи поморщился, ничего не ответив. Ему
