Другая Золушка, или Четыре часа до полуночи - Елена Владимировна Вахненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
8а
Оказавшись дома, Злата не стала тратить время на переодевание, даже грим не смыла, и теперь, по-прежнему при полном параде, бегала по своей каморке, бросая в объемистую сумку нехитрый запас личных вещей – кое-что из одежды, милые сувениры, памятные подарки родителей… ничего особенно ценного у нее давно не осталось, перекочевав к Катрин… кроме, разве что, экстравагантной обновки – роскошного фрака принца, который девушка так и не вернула владельцу. При взгляде на черную с искрой ткань у Златы неприятно защемило сердце. Потеряно, всё потеряно… опять! Что ж, судьбу не обманешь! Глупо было надеяться…
Впрочем, долго переживать девушка себе не позволила. Тряхнув каштановой гривой, она продолжила сборы, надеясь завершить их до возвращения мачехи с падчерицей. Катрин могла сломать все ее планы, так что стоило поспешить…
Злата еще не решила, куда податься – подходящего покровителя у нее на примете не было, а жить на улице не хотелось… идеальным было бы погостить у Маргарет, однако крестная не удосужилась пригласить ее и не оставила адреса. Но девушка была уверена, что сумеет что-нибудь придумать – в этом она, с ее богатой фантазией, была истинной мастерицей!
–Так, так, так… – раздался от двери тягучий женский голос… голос Катрин. Только она умела говорить с подобной опасно-сладкой любезностью.
Злата вздрогнула и порывисто обернулась, непроизвольно прижав к груди старые ботинки, которые в этот момент держала в руках. Внутри у нее все съежилось, в душе заплескался противный тошнотворный страх, хотя признавать собственную слабость было унизительно… неприятно обнаружить, что по-прежнему боишься старого врага, хотя и думал, будто давно распрощался с детскими призраками!
Катрин стояла в дверях, уперев руки в пышные бедра и насмешливо скалясь – улыбкой эту широкую самодовольную гримасу, выставляющую напоказ все 32 зуба, назвать было трудно.
–Что значит “так, так, так”? – недовольно спросила Злата, стараясь за показным раздражением скрыть тревогу, и демонстративно вернулась к сборам. Девушка старалась вести себя, как ни в чем не бывало, хотя руки ее немного дрожали – и она надеялась, что от гнева, а не от страха…
Катрин неторопливо пересекла комнату и остановилась около падчерицы. И та буквально спиной чувствовала ее прожигающий насквозь взгляд…
–Сбежать хочешь, да, дрянная девчонка? – вкрадчиво протянула Катрин, слащаво улыбаясь. И эта улыбка, и мягкий тон никак не вязались с откровенной грубостью самой фразы. – Не получится…
К щекам Златы прилила кровь, на скулах заиграли желваки. Дрянная девчонка, вот как! Что ж, всякому терпению приходит конец…
–Прекрасно получится! – резко возразила она и порывисто обернулась к мачехе, вперив в нее ненавидящий взгляд. – Я свободна! Бедна – да, но свободна!
–И где ты будешь жить, бедная, но свободная? – насмешливо поинтересовалась Катрин.
–Да где угодно! – сердито отозвалась девушка, гордо расправляя плечи. – Хоть на улице!
Сейчас она действительно была готова поселиться даже на улице – лишь бы никогда больше не видеть свою мачеху. Злате очень хотелось стереть мерзкую улыбочку с ее ярко накрашенных губ, а все сказанное Катрин запихнуть обратно ей в глотку – и желательно поглубже! Давно, очень давно девушка не испытывала подобного бешенства…
Катрин ничего не ответила, только усмехнулась и прошлась по комнате легкой походкой, нарочито покачивая выразительными бедрами. Остановившись возле сумки падчерицы, она демонстративно заглянула в нее и осторожно, буквально двумя пальцами, вытащила на свет старые лаковые перчатки, явно знававшие лучшие дни.
–Да… – язвительно произнесла мачеха, брезгливо поморщившись. – Мило, мило…
Злата яростно выхватила у нее из рук перчатки и, бережно разгладив, положила обратно в сумку. Когда-то они принадлежали матери… и девушка не собиралась расставаться даже с такой памятью о чудесном прошлом.
–Не понимаю, с какой стати ты лазишь по моим вещам, – сухо сказала Злата, закрывая сумку. – Тут нет ничего твоего!
–Разве? – почти нежно поинтересовалась Катрин. – Я в этом не так уверена…
И, прежде чем недоумевающая Злата успела отреагировать, женщина обернулась к двери и громко позвала:
–Эй, полисмен!
В комнату тотчас вошел плечистый мужчина средних лет в форме жандарма.
–Мадам? – почтительно проронил он, вопросительно взглянув на Катрин.
–Обыщите ее! – отбросив маску деланной учтивости, холодно приказала женщина. – Моя бриллиантовая брошь и изумрудный перстень должны быть где-то у нее…
–Слушаюсь, мадам! – бодро отозвался жандарм.
Ошеломленная Злата с изумлением увидела, как в комнату входят несколько высоких парней в такой же форме, как у их начальника, и без малейших сомнений принимаются обыскивать помещение. Они беззастенчиво заглядывали во все углы и не трудились вернуть всё на свои места, обмениваясь между собой короткими репликами.
–Что тут вообще происходит?! – возмущенно спросила Злата. – Что вы ищете?!
Катрин улыбнулась своей фирменной улыбкой, но ответить не успела – за нее это сделал жандарм.
–Полагаю, мы ищем вот это… не так ли, мадам? – торжествующе произнес он, приподняв двумя пальцами что-то небольшое и переливающееся на свету.
На лице Катрин появилось выражение злорадного самодовольства. Она властно протянула руку, и ей на ладонь легла изысканная драгоценная брошь в форме бабочки с усыпанными бриллиантами крылышками.
–Милая вещица, – сладко протянула мачеха, и на губах ее вновь засияла приторная улыбка… при этом взгляд, заскользивший по лицу падчерицы, оставался холодным и оценивающим. – Решила прихватить на память обо мне?
–Это вы мне подбросили! – с яростью возразила Злата. Щеки ее запылали багровым румянцем, а в глазах блеснули злые слезы. Она не плакала, нет, это были слезы отчаяния… девушка пока не понимала, что происходит, но нутром чувствовала подвох.
–Я?! Подбросила?! – Катрин очень правдоподобно изобразила возмущение. Обернувшись к окружившим ее жандармам, она недовольно заявила: – Господа, вы сами нашли эту брошь в ее комнате! Вы – свидетели!
–Да, мадам, – вежливо откликнулся жандарм. – Прикажете произвести арест?
–Что-о?! – Злата отпрянула в сторону, словно ужаленная. Ей просто не верилось, что все это происходит с ней. Казалось бы, пора привыкнуть к неожиданностям… но тюрьма – это все-таки чересчур! – Какой еще арест?!
Катрин обернулась к ней, и улыбка на ее лице стала шире – и ослепительнее.
–А как прикажешь поступить с мелкой воровкой?
–Не такой уж и мелкой, – негромко вставил жандарм, и его глаза, все еще следившие за переливчатым блеском бриллиантовой броши в руках Катрин, сверкнули алчностью. Злата при этих словах пронзила его столь яростным ненавидящим взглядом, что страж порядка неловко поежился и прикусил язык. Впрочем, гнев девушки обрушился на другую мишень – на мачеху:
–Я не воровка! Я в жизни ничего чужого не взяла!
Это было
