Ребенок Рут (ЛП) - Ланкастер В. К.

На глаза Рут навернулись слезы.

— Конечно же, ты крестная, — заявила она, раскрывая свои объятия для Мойры.

Она шмыгнула носом, и Мойра спросила:

— Ты плачешь?

— Гормоны. Я теперь постоянно плачу, — объяснила она.

— Оу, — ответила Мойра, похлопав Рут по спине. — Я просто пошутила…

К ним крадучись подошел Грон, видимо, чтобы выяснить, что произошло с его беременной парой и почему она плачет. Рут отодвинулась от Мойры, вытерла глаза, откинулась на подушку и взяла руку Грона, чтобы сжать ее.

Расслабившись, она почувствовала, как что-то шевельнулось у нее в животе, и Рут снова ахнула, резко выпрямившись от страха и удивления. Она прижала руки к животу и затаила дыхание, ожидая почувствовать что-то еще, страшась самого худшего.

Грон и Мойра отреагировали одновременно; Грон положил свою руку поверх ее руки и наклонился вперед, заглянув ей в лицо и что-то вопросительно прорычав.

— Что такое? Рут, что случилось? — спросила Мойра.

— Я что-то почувствовала, не знаю… — она не стала вдаваться в подробности, надеясь почувствовать что-то еще, боясь упустить момент. Затем она подпрыгнула, когда это повторилось, испытав странное ощущение, будто внутри неё что-то задвигалось.

— Ребенок шевельнулся, — рассмеялась она. Рут передвинула руки и прижала ладонь Грона к своему животу, не зная, повторится ли это снова. Она улыбалась до ушей, пока они оба ждали, а потом последовал легкий толчок изнутри.

Грон удивленно отдернул руку, но тут же вернул ее обратно. Рут снова рассмеялась и погладила его по лицу, чувствуя себя связанной с ним по-новому, через ребенка, который рос внутри нее, его сына или дочь. Он заурчал от изумления, затем опустил голову к ее животу и заговорил с ребенком, но тот, похоже, устал, потому что в тот день больше не двигался.

В течение следующих нескольких месяцев живот Рут продолжал расти, а ребенок становился все более активным, пока она не потеряла счет тем случаям, когда пыталась телепатически попросить его поспать, и дать поспать ей. Она безумно любила малыша, но ей не нравилось, когда ее пинали в печень. В последние месяцы Гэндри то и дело заговаривали о ее животе, словно это было поводом для беспокойства. Рут чувствовала себя огромной, но не думала, что была больше положенного. Земные женщины порой вынашивали двойню или тройню, а то и большее количество младенцев, так что пока она не ощущала угрозы. Она начнёт волноваться, когда её живот продолжит расти до десятого или одиннадцатого месяца.

Возможно, это было ответом на ее вопрос о том, насколько большими становились женщины Гэндри во время беременности, и, следовательно, насколько большим родиться её малыш. Если Гэндри считали ее необычайно огромной, то ей, вероятно, не стоит беспокоиться, что ребенок вырастет больше, чем она сможет выносить. Поскольку альфа-самки все время сражались, то вполне логично, что в отличие от Рут, они не набирали столько веса, могли самостоятельно взбираться на деревья или преодолевать длинные дистанции.

Мойра показала ей, как мастерить подушки, и они обе с воодушевлением занимались этим, в результате чего подушки и валики всех форм и размеров усеяли поляну, заполонили их площадки и маленький домик Рут. Всякий раз, когда Грон интересовался ими, она утверждала, что это для ребенка, и, возможно, так оно и было. Может, она просто вила себе гнездышко.

Она не думала, что сможет полюбить Грона сильнее, чем любила, но так и было. Наблюдая за тем, как он становится отцом, еще до рождения их ребенка, она иногда не могла сдержать слез. То, как он заботился о ней, на какие мелочи шел, чтобы подготовиться к родам, какой интерес проявлял к ее растущему животу. Он был таким счастливым и таким внимательным. Рут не сомневалась, что он отдаст свою жизнь за их ребенка, хотя такой кошмар даже представлять не хотелось, но эта преданность и самоотверженность, казалось, успокаивали ее. Она подумать не могла, что будет чувствовать себя в такой безопасности, будучи беременной, находясь на чужой планете.

И она безумно любила этого малыша. Она держалась за живот и представляла себе, как ребенок свернулся калачиком внутри нее, просто сидел и улыбался. Рут не могла дождаться, когда он или она появится на свет и она, наконец, увидит детское личико, услышит детский крик, назовет малыша по имени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рут больше не покидала деревню. Она все равно не могла преодолевать большие расстояния и не хотела рисковать, не зная, когда у нее начнутся роды. Поэтому ей было очень скучно. Грон почти все время проводил с ней. Мойра в меру своих возможностей старалась развлекать ее, иногда сидя на коленях у Тройи, пока Крану прятался неподалеку. Его неистовое желание стать отцом немного поутихло, и теперь Рут казалось, что даже он начал проявлять интерес к ней и ребенку. Он преподнес ей странную лозу цветов, которую она приняла в подарок. Возможно, до него дошло, что он скоро станет дядей и таким образом пытался наладить отношения.

Тройи регулярно таскал ей еду, родители Грона тоже проводили свое время, составляя ей компанию и принося ей вещи. Грила по-прежнему много времени проводила в патрулировании, Рут видела, как Грисс забирал с собой Крану, когда уходил. В племени царило чувство повышенной готовности, Рут чувствовала, что все они старались внести свою лепту.

Рут поражало то, как все сплотились и взяли на себя активную роль в попытке обезопасить малыша и сделать так, чтобы ребенок родился здоровым. Она ожидала, что Грон и Мойра помогут ей и вмешаются, но казалось, что племя защищало ее, объединив усилия, а от нее требовалось лишь сидеть и есть за двоих. Это было еще одной причиной, из-за которой она лила слезы, стоило ей подумать об этом, особенно теперь, когда она была так чувствительна. Она испытывала искреннюю любовь и уважение к маленькой группе, с которой жила — и проживет всю оставшуюся жизнь — чего никогда раньше не было.

Братья выследили Мруина и принудили его навещать ее. Бедный парень выглядел побледневшим и испуганным. Рут могла только догадываться, что он думал о ней, увидев, как ее телепортировали. Другие члены племени видели, как она исчезла, когда Т'Лакс телепортировал ее после того, как на нее напал тигр, но они, казалось, пережили это спокойнее, чем он. Для Грона было достаточно того, что она вернулась к нему живой и невредимой. Может все дело в том, что она была ранена, пытаясь защитить Мруина. Он видел, как совсем недавно она появилась из ниоткуда. Может его юный ум решил, что она ведьма или что-то в этом роде, что она и ее сестра заманили его братьев в ловушку и теперь распухают сверх того, что он считал нормальным для своего племянника или племянницы.

Мруин избегал встречаться с ней взглядом и чаще всего дрожал в ее присутствии, но Грила была счастлива, что он снова оказался в пределах ее досягаемости, гладя его мех и болтая с ним, в то время как его братья держали его зажатым с обеих сторон. Став свидетелем этой сцены Рут представила свое собственное будущее, как она донимает к почти взрослому сыну, чтобы убедиться, что он хорошо о себе заботиться. Глядя на Мруина, Рут решила, что он стал шире в плечах с последней их встречи, и больше походил на Крану, чем на Грона, но без бахвальства и высокомерия старшего брата. Рут надеялась, что встреча с ней не сбила Мруина с его пути. Может, ребенок будет так часто искушать его спуститься вниз, что он почувствует себя рядом с ней более комфортно?

Он преподнес ей в подарок фрукт, который она ела всего пару раз до этого, и который, как она полагала, было трудно достать. Она приняла его с улыбкой, но он явно не собирался заводить друзей. Было очевидно, что его вынудили прийти. Как только братья отпустили его, он снова убежал в лес, перескакивая с ветки на ветку с такой скоростью, будто Рут была опасна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Приближение родов пугало ее. Она знала, что будет больнее, чем когда-либо за всю её жизнь. Она знала, что роды будут опасны и для нее, и для ее ребенка, и это беспокоило ее, но она ничего не могла поделать. Она просто должна была верить, что все будет хорошо, что она справится, и в этом ей помогут Грон и Мойра. Она попросила другую женщину принять роды, и от этой перспективы Мойра слегка позеленела, но в конечном итоге согласилась, после того как Рут пообещала ей, что все, что ей нужно будет сделать, это просто поймать его.