Королева бабочек - Андрей Бондаренко

Заряна, забрав с собой пустой кувшин, ушла.

«Где-то мы с тобой, братец, читали, что почтовые голуби всегда прокладывают новые маршруты, ориентируясь на особенности рельефа местности», – ни с того, ни с сего заявил внутренний голос. – Понимаешь, о чём я толкую?

Прежде, чем пройти в свою комнату и переодеться, Игорь обратился к Ждану:

– У тебя найдётся пара-тройка верных друзей-приятелей, умеющих достойно обращаться с луком и пращой? А ещё – держать язык за зубами?

– Конечно. Что надо сделать?

– Помочь немного, – Игорь нашёл в печи крохотный уголёк и, подойдя к столу, принялся рисовать на гладкой столешнице некое подобие географического плана.

– Это – наша Веснянка, огороженная глубоким рвом и высоким частоколом? – заинтересовался Ждан.

– Точно, угадал. А это – нарядный шатёр графа Родэна. Здесь проходит узкая лощина, направленная строго на юг. Понимаешь?

– Ага. Что тут непонятного? Ты говоришь о Хмельной долине. Там растёт трава, которую именуют – «хмель». Её добавляют в пивное сусло. А, вот, высоких деревьев, кустов и грибов в Хмельной долине почему-то нет. Не растут, и всё тут…

– Очень хорошо! – обрадовался Игорь.

– Что же в этом хорошего?

– Значит, завтра женщины, которые пойдут собирать грибы, в Хмельную долину не сунутся…. Слушай сюда, братишка. Надо, чтобы завтра – уже ближе к обеденному времени – твои приятели скрытно засели в этой лощине. Задача наипростейшая – метко сбивать стрелами и камнями всех пролетающих белых голубей.

– Белых голубей? – удивился Ждан.

– Точно. То бишь, почтовых, запущенных графом Родэном.

– Я тоже заметил просторную клетку с белыми голубями, стоявшую рядом с графским шатром.

– Молодец, наблюдательный, – похвалил мальчишку Игорь. – Родэн – после завершения завтрашних переговоров с бабочками – захочет, наверняка, черкануть пару слов. Кому – несколько слов? Не знаю. Но, согласись, что почтовые голуби для того и существуют, чтобы с их помощью переправлять тайные письма…. Правильно?

– Правильно.

– Вот, и надо всех этих голубей перехватить. На всякий случай. Не доверяю я этому Родэну…

– И я ему не доверяю, – согласился паренёк. – И мама…. А, вот, отец считает, что граф – очень хороший человек. Мол, он хочет, чтобы между Славянкой и Фландрией был заключён вечный мир.

– А зачем Родэну это надо?

– Не знаю. Наверное, из-за выгодной торговли и жёлтого железа.

– Где замешено жёлтое железо, там невозможен вечный мир, – нахмурился Игорь. – Наоборот, там – рано, или поздно – будет полыхать безжалостная и кровопролитная война, падкая на человеческие жизни…. Именно для того, чтобы окончательно разобраться с этим вопросом, и надо перехватить письма графа, которые он собирается отправить во Фландрию.

– Я сам займусь голубями, – пообещал Ждан.

– А как же – Пумбо?

– Хр-р-р! – заслышав своё имя, оживился слонёнок. – Пр-р-р!

– Да, с таким шумным и беспокойным созданием ничего толком не получится, – загрустил мальчишка. – Для успешной засады необходима полная тишина. Ладно, придумаем что-нибудь. Время ещё есть.

Игорь, подхватив с пола холщовый мешок, оставленный Заряной, отправился в отведённую ему комнату. Притворив дверь, он с любопытством огляделся по сторонам.

«Пахнет затхлостью и многомесячным запустением», – недовольно пробормотал брезгливый внутренний голос. – «Надо будет потом, уже перед сном, хорошенько проветрить помещение…. Что мы видим-наблюдаем? Обыкновенная мужская спальня – квадратное застеклённое окошко, стол, табурет, сундук, некое подобие одёжного шкафа, кровать…. Кровать ли? Длинная и широкая скамья, сколоченная из плохо-оструганных досок, на которые постелена войлочная кошма – толстенькая такая, сантиметра, наверное, два с половиной. Поверх кошмы наброшен кусок грубого бежевого полотна. А это, надо думать, тутошняя подушка – тощий войлочный валик, старательно обёрнутый светлой льняной тканью. Ладно, могло быть и хуже…. Кстати, за окошком уже начало темнеть, вечер, как-никак. На столе расположился уродливый масляный фонарь с торчащим из прорези в крышке белым фитилем. Но, чем же этот фитиль поджигать? Что на такой случай предусмотрено у ровенских вятичей? Кресало, огниво? Надо будет поинтересоваться у Ждана…».

Процесс переодевания не занял много времени. Игорь привередничать не стал и, предварительно сбросив на пол окровавленную варговскую хламиду, отобрал из вороха одежды, находившейся в мешке, первые попавшиеся на глаза ноговицы, кошулю и свиту.

«А если, братец, завтра дождик закапает с неба?», – предостерёг хозяйственный внутренний голос. – «Вот же, отличная вотола[18]. Повесь её вон на тот железный костыль, торчащий из стены…. Смотри-ка, какие отличные кожаные сапоги! Типа – кавалерийские. Здесь и здесь когда-то крепились шпоры. Скорее всего, сапожки пошиты в далёкой степной Фландрии. И размерчик – визуально – наш. То бишь, сорок пятый…. Напяливать их на босу ногу? Подожди, не торопись. Это, возможно, портянки…. Нет, конечно же. Портянки, они почти квадратные. Мы же наблюдаем достаточно длинные полоски мягкой льняной ткани. То есть, имеем дело с так называемыми онучами, которые имеют двойное предназначение: первое – сделать встречу «ступня – сапог» максимально комфортной, второе – плотно обмотать штанину, предотвращая её выползание из-за голенища сапога в самый неподходящий момент…. Так, надевай ноговицы. Теперь аккуратно наматывай онучи и вставляй ноги в сапоги…. Как оно?

– Нормально, – притопнув пару раз подошвами сапог по доскам пола, подытожил Игорь. – В самый раз пришлись.

Одев светло-зелёную кошулю и набросив поверх её суконную свиту с кожаными вставками, он вышел из спальни. В светёлке никого не было, а из-за дверей комнаты Ждана доносился беззаботный мальчишеский смех и довольное похрюкивание розового слонёнка.

«Слонёнка ли?», – засомневался подозрительный внутренний голос. – «Больно, уж, быстро это ушастое существо – после появления на свет – оклемалось. Бегает, прыгает, яблоки трескает корзинами, молоко пьёт кувшинами. Причём, пьёт, что характерно, с помощью хобота. А, ведь, хорошо известно, что новорождённые земные слонята поглощают жидкость только при помощи рта. Хоботом же они начинают пользоваться только на третий-четвёртый месяц жизни…».

Смех и хрюканье повторились снова.

– Быстро же эта парочка нашла общий язык, – тихонько пробормотал Игорь. – Пожалуй, не буду отвлекать ребят от их важных и весёлых дел.

Пройдя через крохотные сени, Игорь по ступеням низенького крыльца спустился «на улицу», где его уже поджидали – Борх с ярко-горевшим факелом, зажатом в ладони правой руки, и костистый пожилой мужчина. Спутник вождя южных вятичей был облачён в длинную чёрную вотолу, туго-перетянутую широким кожаным поясом с массивной золотой пряжкой.

«Это, надо понимать, он и есть, Вогул – Верховный жрец Перуна и Сварога», – подсказал сообразительный внутренний голос. – «Чёрная борода какая-то неухоженная и клочковатая, а взгляд – откровенно-диковатый. Данный индивидуум – однозначно и непреложно – похож на знаменитого старца Григория Распутина…. Да, не было печали. Держи, братец, ухо востро. Кстати, уже наступает ночь…. Какой, всё же, на Ровене потрясающий воздух! Очень ароматный, вкусный и бесконечно-тревожный…».

Вежливо поклонившись, Игорь поздоровался:

– Приветствую, Верховный жрец! А с тобой, Великий вождь, мы сегодня уже виделись…. Тем не менее. Доброго тебе вечера!

– Спасибо, Гарик – коротко улыбнулся Борх, после чего слегка натянуто замолчал.

Вогул почти три минуты прожигал Игоря пристальным взглядом чёрных тревожных глаз, в которых плескалась явственная сумасшедшинка, а потом произнёс:

– Странный ты, Гарик, варг. Избыточно умный и сообразительный. Никогда не встречался с такими. Впрочем, ладно…. Скажи, какие отношения складываются у тебя с могучими Богами?

– Я готов принести клятву – в верности Перуну и Сварогу, – осторожно ответил Игорь. – Если, конечно, возникнет такая необходимость…

«Молодец, братец! Очень сильный ход!», – одобрил внутренний голос, кое-что понимающий в высоком искусстве дипломатии. – «Тем более что очень легко клясться в верности тому, кого – девяносто девять процентов из ста – не существует в природе…».

Пользуясь тем обстоятельством, что Вогул задумчиво переваривал последнюю фразу, произнесённую Игорем, Борх попытался забрать нить разговора в свои руки, заявив:

– Вот, всё и сладилось! Гарик – при большом стечении народа – принесёт торжественную клятву, после чего и будет принят в наше племя…

– Может, так и будет, – нервно передёрнул плечами Верховный жрец. – Но, всё же…. Как ты, варг, относишься к ложным Богам? В частности, к Айвенго и Ровене?

– Не знаю, жрец.

– Как же так? Ты издеваешься надо мной?

– Я – варг, – невозмутимо напомнил Игорь. – Память отказывается возвращаться ко мне. Но я уже научился – уважать старших и прислушиваться к их ценному мнению…. Если ты, Вогул, скажешь, что я должен публично поклясться в верности Перуну и Сварогу, то я поклянусь. Если ты считаешь, что я должен публично проклясть Айвенго и Ровену, то я сделаю и это.