Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

Переснимая шифровальную книгу, Родригес заметил, что "в мире существуют только две таких - одна в руках у Фиделя Кастро и эта". Селич на вертолете с двумя ранеными солдатами возвратился к Валье-Гранде, а в половине двенадцатого в Ла-Игуэру вновь прибыл Сентено в обществе майора Айороа с эскортом. Они обнаружили агента ЦРУ в полном замешательстве: Сентено лишь кратко заметил, что успокоил его, пообещав, что американские агенты получат копии фотографий в Ла-Пасе. "Никто не возражал против фотографирования".

Майор Айароа позже вспоминал:

"Утомившись одиночеством в классной комнате, Че попросил, чтобы ему позволили поговорить со школьной учительницей Хулией Кортес.

- Ах, вы учительница. А вы знаете, что "е" в "se" из фразы "уа si leer" пишется с ударением? - спросил он, указав на надпись на классной доске. - Между прочим, на Кубе нет таких школ, как эта. Она больше похожа на тюрьму для нас. Как могут дети крестьян учиться в таком месте? Это непедагогично.

- У нас бедная страна.

- Но правительственные чиновники и генералы ездят на автомобилях "Мерседес" и владеют кучей других вещей... Разве не так? Именно против этого мы боремся.

- Вы приехали издалека, чтобы сражаться в Боливии.

- Я революционер и был в самых разных местах.

- Вы приехали, чтобы убивать наших солдат.

- Посудите сами, на войне возможны или победа, или поражение".

И в какой же именно момент полковник Сентено передал президентский приказ убить Че? Правда ли, что Феликс Родри-гес пытался убедить боливийцев не убивать его, доказывая, что потерпевший поражение Че в это время был бы полезнее живым, нежели мертвым? Агент ЦРУ утверждал в своих мемуарах, что он поступил именно так, но Сентено ни разу не упоминал о таких его поступках.

Родригес также утверждал, что разговаривал с Че в течение полутора часов и что Че даже попросил его передать Фиделю от его имени, что латиноамериканская революция победит, а жене пожелать вступить в новый брак и жить счастливо.

Но на самом деле полтора часа представляли собой самое большее пятнадцать минут, и другие военные источники соглашаются с тем, что Че узнал в Родригесе гусано, кубинского ренегата, работающего на ЦРУ; Че назвал его наемником, и после этого их беседа превратилась в обоюдные крики и ругань.

Фактом следует признать то, что без четверти двенадцать дня Сентено забрал дневник Че и его винтовку и вместе с Родригесом улетел на только что приземлившемся вертолете.

В полдень Че попросил разрешения еще раз поговорить со школьной учительницей, но та отказалась: она была испугана.

В это время уцелевшая группа партизан находилась всего лишь в 500-600 метрах от города, дожидаясь сумерек, чтобы сделать свой ход. Аларкон вспоминал:

"Именно тогда мы поняли, что Че находился в плену... Мы услышали новости по небольшому радиоприемнику с наушником, который был у нас с собой... Мы посчитали это дезинформацией, которую распространяла армия. Но примерно в десять часов утра они уже говорили, что Че мертв, и... говорили о фотографии его жены и детей, которую он хранил в бумажнике. Услышав это, трое из нас, кубинцы, уставились друг на друга, молча роняя слезы... Из этих слов нам стало ясно: он действительно погиб в бою. Нам так и не пришло в головы, что он был там, живой, на расстоянии 500 с небольшим метров от нас".

В середине утра Айороа приступил к поискам палачей-добровольцев среди солдат. Главный сержант Марио Теран попросил позволить ему убить Че; один из солдат вспоминал: "Он доказывал, что партизаны убили троих его приятелей из роты "Б", которых тоже звали Марио, и что в честь их памяти ему нужно предоставить право убить Че". Он был изрядно пьян. Сержант Бернардино Уанка вызвался прикончить товарищей Че.

Сразу же после часа дня Теран, коротышка не более пяти футов двух дюймов росту, коренастый (он весил 145 фунтов), вошел в класс, где был заключен Че. Теран держал винтовку "М-2", которую ему дал главный сержант Перес. В это время в соседней комнате за тонкой перегородкой Уанка в упор расстреливал Чан-га и Симона.

Че сидел на скамье, прислонившись к стене, его запястья были связаны. Теран заколебался, что-то сказал, а Че ответил:

"- Что ты волнуешься? Ты же пришел убить меня".

Теран отвернулся было, словно хотел выйти, но затем все же выпустил первую очередь, услышав вызывающий оклик: "Стреляй, ты, трус. Ты убьешь мужчину". Лишь без малого тридцать лет спустя удалось установить, что Че действительно произнес эти слова.

Сам Теран так рассказывал об этом:

"Когда я вошел туда, Че сидел на скамье. Увидев меня, он сказал: "Ты пришел, чтобы убить меня". Я не мог заставить себя выстрелить, и этот человек сказал мне: "Успокойся, ты будешь убивать мужчину". Тогда я отступил на шаг назад, к двери, закрыл глаза и выпустил первую очередь. Че упал на пол с перебитыми ногами, он корчился, полилась кровь. Я собрался с духом, выпустил вторую очередь и o поразил его в руку, плечо и сердце".

Немного времени спустя в комнату вошел главный сержант Карлос Перес и выстрелил в безжизненное тело. И это оказалась не единственная посмертная пуля: рядовой Кабреро тоже выстрелил в тело Че; по его словам, он желал отомстить за смерть своего друга Мануэля Моралеса.

Различные свидетели, кажется, сходятся в том, что время смерти Че - примерно 3.10 пополудни, воскресенье, 9 октября 1967 года.

Боливийская военщина первоначально обнародовала другую дату гибели Че, чтобы создать впечатление, что он погиб в бою. Из-за этой Дезинформации годовщина смерти Че в течение ряда лет отмечалась 8 октября. Потрясенная учительница кричала на убийц.

Доминиканский священник из близлежащего прихода пытался успеть попасть в Ла-Игуэра, чтобы поговорить с Эрнесто Геварой. Отец Рохер Шильер вспоминал:

"Когда я узнал о том, что Че содержится под стражей в Ла-Игуэре, я добыл лошадь и отправился туда. Я хотел выслушать его исповедь. Я знаю, что он сказал бы: "Я потерян для вас". Я хотел ответить ему: "Ты не потерян. Бог все еще верит в тебя".

По дороге я встретил крестьянина. "Не торопитесь, отец мой, - сказал он мне, - они уже покончили с ним".

Примерно в четыре часа дня капитан Прадо вернулся в город из своего последнего рейда по близлежащим ущельям. На пути в Ла-Игуэру майор Айороа сообщил ему о том, что Че казнен. Капитан нахмурился в негодовании: он-то захватил Че живым. Уже все было подготовлено для того, чтобы перевезти тело на вертолете. Прадо подвязал челюсть Че носовым платком, чтобы лицо не было искажено.

Уличный фотограф делал снимки солдат, окружавших лежавший на носилках труп. Эти фотографии похожи на снимки с воскресных пикников, отличаясь от них лишь отсутствием улыбок. На одной из фотографий около трупа запечатлены Прадо, отец Шильер и дона Нинфа, жена телеграфиста.