Гевара по прозвищу Че - Пако Тайбо II

 Есть что-то поразительное в том, что у человека, который при жизни выказывал такое пренебрежение к материальному обладанию, после смерти оказалось столько имущества вещей, принадлежавших ему при жизни, вещей, которыми он так или иначе пользовался... И вещей, которые могли принадлежать ему.

На Кубе вещи Че играют роль светского эквивалента святых реликвий. При входе в редакцию "Верде Оливо" установлена небольшая витрина, в которой хранится фотоаппарат. В 1960 году Че дал его журналистам на время, а потом подарил. Это обычная 35-миллиметровая "Экзакта". Посетители неизменно останавливаются перед витриной, а потом поднимают глаза к фотографии улыбающегося Че.

Лина Гонсалес, старая крестьянка из кубинской деревни Ломас-дель-Педреро, показала журналисту Мариано Родригесу табуретку, стол и маленькую чашечку. Тут он сидел и пил кофе.

В кубинском городе Кабайгуане есть муниципальный музей, посвященный Че, где посетители могут увидеть гипсовую повязку, которая была на сломанной левой руке Гевары в заключительные дни сражения за Санта-Клару. Как он попал туда? Действительно ли это его гипс? Ведь он носил гипс на руке во время триумфального входа в Гавану; есть фотографии, сделанные в крепости Ла-Кабанья, - и там рука в гипсе. Как снятый гипс мог вернуться в Кабайгуан?

Несколько лет назад в кубинском музее революции состоялась выставка предметов, связанных с партизанской кампанией в Боливии, но Танин джип не принадлежал Тане, а носки - "тонкие, похожие на те, что входят в форменную одежду кубинских военных", - не принадлежали Че. Оставшиеся в живых боливийские партизаны с негодованием говорили мне: "Че носил толстые чулки, купленные во Франции, а носки представленные на выставке, были аккуратными и новыми, учитывая еще и то, что носки Че были рваными и жесткими, потому что он не имел обыкновения мыть ноги".

Точно так же как обломки Истинного Креста или талисманы удачи, личные вещи Че вдохновляют как его друзей, так и противников, служат источниками дружественного почитания, недобросовестных спекуляций и массы забавных мошенничеств.

Торговля скудным имуществом Че началась немедленно после того, как он оказался в плену, и осуществлялась между Ла-Игуэрой (где, по словам поэта Энрике Лина, Че "основал свой посмертный штаб"), Валье-Гранде и Ла-Пасом. Менталитет, представлявший собой комбинацию из стремления к грабежу, погони за военными трофеями и фетишизма, заставил сначала военных, а потом и тех гражданских, у которых была такая возможность, красть все принадлежавшее Че, на что они были в состоянии наложить лапу. Доллары США и Канады, боливийские песо были сразу же поделены в Ла-Игуэре среди солдат за спинами командиров. Паркеровская авторучка Че попала в руки главного сержанта, который за деньги позволял журналистам фотографировать ее. Человек, укравший обручальное кольцо Че, направил усилия на изготовление его копий и в течение нескольких лет торговал ими. Поврежденная винтовка "М-2", доставшаяся сначала полковнику Сентене, была подарена им в качестве завуалированной взятки генералу Альфредо Овандо. Одну из курительных трубок Че украл подполковник Селич, а другую - сержант Бернардино Уанка. Однако никто не захотел взять себе сандалии, которые Че носил вместо потерянных при переправе ботинок, представлявшие собой куски кожи, сшитые между собой проволокой.

Однако больше всего владельцев одновременно нашлось у наручных часов Че.

В момент ареста майор Гевара носил двое часов одной марки - "Ролекс-Перпетуал Ойстер". Одни были его собственными, а вторые принадлежали его ближайшему сподвижнику Карлосу Коэльо, который отдал их Че перед смертью. Солдаты, арестовавшие Че, забрали и те и другие. Че сказал об этом капитану Прадо, когда тот в последний раз посетил своего пленника в здании школы в Ла-Игуэре. Прадо вызвал солдат и забрал у них часы.

"Вот ваши часы. Носите, никто их у вас не заберет".

По словам Прадо, Че предпочел, чтобы тот сохранил их для него, а если с ним что-нибудь случится, то передал их "моему народу". Прадо попросил Че указать, которые из часов принадлежат ему, и тот камешком сделал на задней стороне корпуса одних пометку в виде крестика. Прадо надел на руку часы Че, а часы Карлоса Коэльо отдал майору Айороа.

Такова была официальная версия, но Кортес, телеграфист из Ла-Игуэры, видел, как полковник Селич снял часы с запястья Че, когда руки пленника были связаны. Агент ЦРУ Феликс Род-ригес сказал, что часы достались ему, так как он сумел обмануть солдат, которые сняли их с руки Че. Родригес сказал, что надел их на руку, когда вертолет вылетел из Ла-Игуэры, но в его рассказе "Ролекс-Перпетуал Ойстер" превратился в "GT-мастер". Ну а журналист Луис Суаре, в свою очередь, сообщил, что сержант Бернардино Уанка забрал себе "Ролекс" Че, сняв его с трупа.

Кое-кто утверждает, что часы оказались у генерала Альфредо Овандо. А по самой фантастической версии, часы преодолели тысячи миль: от трупа к доктору, делавшему вскрытие трупа, от доктора к его сыну, а тот, в свою очередь, отдал их в уплату долга в баре мексиканского города Пуэбла. {41}

57. Сомнительные дневники

Среди добычи, захваченной у партизан после боя в ущелье Юро, помимо предметов, павших жертвами фетишизма офицеров и солдат, была груда записных книжек и дневников. Эти трофеи оказались необыкновенно привлекательными для военного командования. Особой ценностью обладали два пункта из их перечня: блокнот на спирали формата 5 1/2х7 дюймов в рыжеватой обложке с надписью “1967” и коричневый ежедневник, купленный во Франкфурте. Первый из них был дневником майора Гевары за ноябрь и декабрь 1966 года, причем на обороте каждого листа были записаны тексты посланий, которыми партизанская группа Че обменивалась с Гаваной. Второй был дневником за 1967 год, и последняя запись в нем датировалась 7 октября. В число трофеев также входили: записная книжка с адресами людей со всего мира, с которыми Че поддерживал контакты, два маленьких шифровальных блокнота и зеленая записная книжка, в которую он переписал стихи Пабло Неруды и Николаса Гильена. Капитан Гари Прадо сделал на одном из дневников, подобранных непосредственно в ущелье, пометку: “Найдено в рюкзаке”.

Существование этих двух дневников было впервые обнародовано генералом Альфредо Овандо, который показал их репортерам во время пресс-конференции, которую он проводил в гостинице “Санта-Тересита” в Ла-Пасе 10 октября 1967 года.

В первые же дни эти дневники прошли через множество рук: от Прадо, сделавшего пометку, где они найдены, к полковнику Сентено в Ла-Игуэре, далее к Феликсу Родригесу, который сфотографировал их, далее в военную разведку в Валье-Гранде и к Овандо, который пролистал их в своем кабинете в Центральном банке, потом к его адъютанту лейтенанту Олмосу, который, в свою очередь, вручил их командиру 8-й дивизии, а когда отправился забрать их назад, то обнаружил их в руках агента ЦРУ, известного под именем Гарсия. Во время полета обратно в Ла-Пас агента попросили вернуть их; капитан Памо там же, в самолете, сразу получил документы назад. После всего этого Овандо передал их в военную разведку, где их спрятали в сейф.