Карл Великий - Дитер Хэгерманн

Конечно, неурожай, голод, эпидемии наносили ущерб многим людям — однако в сугубо региональных и неодинаковых масштабах. Прогресс отмечается и на землях восточнее бассейна Рейна. Есть свидетельства о переходе от прежнего лесопастбищного хозяйства к возделыванию зерновых культур на основе севооборота. В результате опорной зерновой культурой становится рожь как наиболее подходящая на тяжелых и влажных почвах, особенно к востоку от Рейна. А вот на юге Галлии еще встречаются дворы с землевладением позднеантично-меровингского периода. Впрочем, они значительно меньше по размерам и в своей экономической активности обнаруживают зависимость от «колоний» более мелких, частично самостоятельных крестьянских структур. Фаза раннесредневековой экономической экспансии и технического обновления развивается прежде всего на коренных землях империи Карла, расположенных между Сеной и Рейном. Здесь же, естественно, формируется новый постмеровингский центр тяготения королевства и правления Карла Великого.

Этот подъем во Франконии (а также в долине реки По в Верхней Италии!) был связан с так называемой сеньериальной властью землевладельцев, которая начиная с середины VIII столетия все больше утверждается как прогрессивная аграрная форма хозяйствования. Она определяет в перспективе не только способы сельскохозяйственного производства, но и одновременно регулирует социальную, экономическую и правовую форму жития зависимого сельского населения. Это право знати распоряжаться землей и людьми поначалу создает крупному землевладению (главным образом в разбросанном виде) короля и церкви, а также аристократии крепкую структуру. Закрепление широких слоев некогда «свободного» крестьянства, то есть его подчинение власти высших слоев, ставит под угрозу воинскую повинность, призыв свободных, которые не в последнюю очередь в целях «освобождения» от него идут в подчинение знати. Королевство среагировало на это созданием союзов призывников, к примеру, с опорой на четыре мызы (небольшое имение) на предмет совместной экипировки одного воина. Одновременно один землевладелец был обязан позаботиться о двенадцати крестьянских опорных пунктах, которые обеспечивали экипировку одного кавалериста.

Наряду с расширением возделывания зерновых, а также технических культур на собственных землях (сиалические почвы) землевладелец привлекал сезонных рабочих для производства пахотных и посевных работ, уборки урожая, молотьбы и транспортировки с крестьянских дворов. Их обладатели или пребывали в зависимости от землевладельцев или попадали в крепостную зависимость, или как бывшие крепостные-батраки закреплялись за крестьянским двором, который своим существованием был обязан «вычленению» из господского землевладения, а еще чаще корчеванию и расширению земельных угодий. Наряду с определенными повинностями, которые отчасти были сообразны статусу (например, курятина и яйца), эти хозяйства (в наших источниках они именуются гуфы) были обязаны отрабатывать барщину. За так называемые свободные гуфы, обладатели которых по своему сословному происхождению были свободными, предусматривалось выполнение сезонных работ, включая пахоту с помощью волов, а также барщинный труд и извозную повинность в течение нескольких недель года (обычно этот срок измерялся шестью неделями). А вот за батрацкие гуфы бывшим дворовым людям приходилось отрабатывать трехдневную барщину, в то время как их жены, бывшие служанки, сверх того были обязаны выполнять прядильные и ткацкие работы или же подвизаться в качестве уборщиц при дворе. Последних часто называли «тапорегаш», то есть «выполнявшими ручную работу», ибо они, по-видимому, не имели в достаточном количестве пристяжного скота и плугов и поэтому трудились с помощью лопаты и кирки, выполняя к тому же извозную повинность.

Сеньериальная власть сближает противоположные интересы сеньера и холопа в той мере, в какой феодальный владелец в противовес рабовладельцу античности избавлен от расходов и трудов, связанных с размещением рабов, их содержанием и охраной, тем более что потребность в батраках ощущалась лишь на протяжении нескольких недель в год в соответствии с технологией возделывания зерновых культур. Кроме того, сеньер в основном может отказаться от собственных «повозок», орудий труда и пристяжного скота. А вот крепостной крестьянин, примерно половину доходов которого забирает сеньер, ведет собственное хозяйство самостоятельно, причем, как правило, им владеет его семья на правах «hereditas», то есть наследства. Излишками, получаемыми в результате работы на собственном дворе, он может свободно распоряжаться, например продать их на ближайшем рынке, а вырученные от продажи деньги вложить в сельскохозяйственное и ремесленное производство. Распашка целины и трехпольное хозяйство в равной мере шли на пользу как помещичьей, так и крестьянской пахотной земле. А (господская) мельница, в техническое совершенствование которой делались капиталовложения, связывала хозяйственные дворы в единое целое, обеспечивая высокую доходность для обеих сторон.

Правда, идеально-типическая оценка не должна вводить в заблуждение насчет того, что сеньериальная власть не представляет собой договорные отношения между равноправными партнерами, даже отдаленно не напоминая договор об аренде. В общем и целом речь идет об отношении между властителем и подвластным, суть которого определяет правитель-господин. Для подвластного — это крепостная зависимость, лишающая крепостного свободного передвижения, предполагающая согласие сеньера на женитьбу своего холопа и подчиняющая его своей юрисдикции. Исключение составляли только тяжкие преступления, ибо они находились в компетенции графских судов. Короче говоря, система, которая по меньшей мере вела дело к сглаживанию разрыва между рабством и самоопределением, между эксплуатацией и своекорыстием и нередко достигала поставленной цели, получала широкое общественное признание. Прежде всего это было связано с достигаемым экономическим эффектом, хотя бы на примере хлебопашества, обеспечивавшего демографический рост на основе увеличения ресурсов питания, чему способствовало также внедрение таких технических новшеств, как колесный плуг и водяная мельница.

Разделенная на две части форма производства, которая в «государственно-правовом» и политическом плане как форма жития отсекала часть доселе свободных крестьян-франков от королевства и подчиняла их сеньериалыюй власти, оказала решающее влияние и на структуры королевских вилл (поместий). Хотя из королевского архива или «палаты» до нас не дошло никаких серьезных свидетельств насчет инвентаризации подобных землевладельческих комплексов, грамоты о дарениях обширных владений дают представление о подобных экономических процессах. Так, например, монастырь Фульда в 760 и 777 годах получил из казенных владений виллы Диенхейм в дунайском Рисе и Хаммельбурге, расположенном в среднем течении реки Заале. Инвентаризация этих объектов датирована 830 годом, когда еще здравствовал ученый аббат Рабан Мавр. Так, в Хаммельбурге от 2500 до 3000 моргенов господской пашни противостояли примерно 660 разным по своей сословной принадлежности зависимым крестьянским дворам, обрабатывавшим около 20 000 моргенов земли. «Следовательно, в Хаммельбурге два вида землевладения уже утвердились в полной мере» (Ульрих Вейдингер).