Экспансия (сборник) - Николай Басов

Артем занервничал, когда они столкнулись с этим явлением, ему все казалось, что вот сейчас, набравшись мужества, викрамы бросятся в атаку, и что тогда делать с этими ребятами, вооруженными ножами, копьями и защищенными даже подобием панцирей, было бы непонятно… Но никто их не атаковал, им только что-то пробовали сообщить резковатыми, иногда мешающими плыть в правильном направлении голосами.

Рост опять подумал было, что в Одессе что-то происходило, но потом успокоился. Викрамы не пробовали обязательно донести до них значимую информацию, они просто выражали какую-то неуловимую эмоцию, и ничего больше. Чтобы поддержать напарника и сделать ситуацию как бы необратимой, Ростик даже выговорил:

– Артем, оказывается, мы с тобой молодцы, ты догадываешься?

Михайлов подумал, а потом, к великому изумлению Роста, вдруг отчетливо, чуть не скандируя каждое слово, отозвался:

– И все равно, с тобой больше – никуда.

Рост посмеялся, но… вынужден был признать, для благодушного Михайлова в этих словах было даже слишком много смысла. Хотя и следовало, вероятно, ответить, мол, если будет нужно… Но сейчас, на подходе к Одессе, после трудного и опасного путешествия, Рост и сам сомневался, что в этом когда-нибудь возникнет необходимость. Что поделаешь, он тоже устал, даже не меньше Михайлова.

Часть пятая

Корабль Докай

Глава 25

Ким старательно делал вид, что пробует честно мешать Ростику работать. Рост и сам помог бы другу, но отлично понимал, что у него выйдет фальшиво, потому что Ким, разумеется, ничуть не мешал, даже наоборот, поддерживал, ободрял, принимал участие, как это называется по-русски, хотя ни на каком другом языке, конечно, из тех, которые Ростик знал, эта фраза не имела смысла.

– Нет, ты скажи, – уронил Ким обычную свою присказку, – а как ты почувствовал, что на вас готовится засада?

– Никак, – отозвался Ростик. – Ее было не видно, не слышно, и то, сколько на обоих берегах оказалось лодок, выдает, что они отлично подготовились.

– Они вообще-то классные бойцы, эти квалики, верно?

– Не очень. Они хороши только для… для какой-то определенной среды, – Рост потер свою круглую голову, на которой после того, как он выбрался из Левиафана, волос было не больше, чем у свежебритого Котовского.

Он теперь с опаской гадал, как его, абсолютно безволосого, теперь примет Винрадка. Или Лада… Черт, в этом он окончательно запутался. Тем более что где-то тут, в Одессе, на горизонте еще маячила Василиса, которая тоже пару раз повела себя… скажем так, словно у нее на Роста имелись какие-то права.

– На Вагосе они живут в лесах, тут они – мореходы… Хорошо, выразимся осторожнее, речники.

– Что-то мне подсказывает, что и моряки тоже, – хмуро ответил Рост, потому что воспоминания о драке с кваликами были еще свежи.

– Тогда… – Ким подумал, – они – экстремалы?

– Что? – Рост не думал, что такое слово могло существовать.

– Это Рымолов придумал, у него же самая здоровая библиотека на английском, кажется… – Ким заметил, что Рост хмурится при упоминании этого человека. – Да не волнуйся ты так. Дондик всегда к нему питал слабость, вот и привлек. Он же умница, хотя и не выдержал испытания властью.

– Мне все равно, – попробовал слукавить Рост.

– Он сейчас русско-единый словарь составляет, группу студентов для этого набрал… Не все же тебе одному на едином болтать.

– А Василиса? А остальные?

– Практики, они и писать-то по-нашему не обучены. – Такая небрежность к другим расам была в Киме удивительна и необычна. – Кстати, Василиса тут и так загружена выше крыши, переводить ведь нужно правильно, и пурпурные ни с кем, кроме нее, работать не хотят. – Ким улыбнулся, глаза его стали щелочками. – Она и сама рада, что пришлась ко двору.

Ким уже рассказал, что на ближний к берегу из двух оставшихся целенькими трофейных кораблей, захваченных на Валламахиси, в последнее время свезли до трех десятков разных пурпурных, и они толково объясняли людям принципы мореходства и технического обслуживания разных машин. Казаринов пропадал там неделями, его интересовала, в первую очередь, технология получения черной пленки, вырабатывающей электричество, а во-вторых, кажется, раскрутка маховика в ночное время. Ему не давала покоя идея, что при таком способе электропитания можно будет задействовать станочный парк вагоноремонтного завода в Боловске.

Рост посмотрел в окно своей кельи, которую ему отвели в главном здании Одессы. Он жил тут, когда еще и не было никаких других поселенцев в Одессе, давным-давно, словно в прошлой жизни. Море, как всегда, висело перед ним стеной, вот только его закрывали зимние туманы. Или еще осенние?

Где-то там, в этой серовато-жемчужной дали, Михайлов упражнялся с Гартунгом наездничать в касатках. Да, так случилось, что даже Лео предпочел Росту здоровенького и пышущего азартом Генку Гартунга. Этому бы стоило радоваться, но Рост почему-то грустил. Иногда ему приходило в голову, что если бы Гартунг не оказался таким способным к совмещению с Левиафаном, то Рост, после небольшого лечения, вполне мог бы отправиться на разведку с Михайловым к юго-восточным шхерам, даже с некоторой группой заливных викрамов, и это было бы делом куда более полезным и значимым, чем то, чем он занимался теперь.

А занимался он делом не слишком приятным, составлял отчет о походе в Новую Гвинею. Писать было тягостно и трудно, потому что занятие это слишком уж напоминало ему те годы, которые он провел в Храме, вернувшись из плена, когда «ваял» свою дурацкую книгу. Что-то в том его положении и общем состоянии было настолько сильным, что Ростик замечал его признаки и сейчас, а от них хотелось поскорее избавиться… Но он все равно старался, понимая, что любая мелочь может оказаться важной, и ни одной деталью их путешествия с Михайловым не следовало пренебрегать.

– Ким, я иногда скучаю по тем временам, когда мы были солдатами, нацеленными на простое действие, и обходились рядовыми докладами.

– Я и сам скучаю, – неожиданно серьезно ответил Ким. – Но думаю, дело в том, что мы были молоды. – Он снова хмыкнул. – Мы были красивы, здоровы, и у нас почти не возникало проблем… Если не считать того, что приходилось постоянно искать, чего бы сожрать.

Дверь раскрылась, в комнату, где Ростик сидел с Кимом, вошел Артем Сопелов, второй муж Любани и отец ее нынешних детей. Когда Рост вернулся в Одессу и пояснил, что сильно ранен, его тотчас определили в госпиталь к Сопелову, который оказался тут главным хирургом. Вот уж к нему в лапы Ростик ни за что не хотел бы попасть, но пришлось покориться. Тем более, что врачом этот… как бы соперник Роста оказался толковым, только раздобрел, стал шумно дышать и даже ходил с трудом, особенно по лестницам, при том, что сам Ростик остался худощавым и бегал как заведенный. Хотя до мускулистой стати Кима или, допустим, Лады ему было, разумеется, далеко. Но те на рычагах антигравов сидели, а это будет посерьезнее, чем в грузчики податься.