Таинственная незнакомка - Курт Циммерман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но она не остановилась на этом и деловито продолжила:
«Значит, я могу рассчитывать на вас?»
«Да, — ответил он, но ему тут же пришлось сделать над собой усилие, чтобы задать следующий вопрос. Он был деловой, по скромный человек. — А на что я могу рассчитывать? — спросил он и, чтобы скрыть неловкость, опять взялся за монокль. — Я надеюсь на хорошие английские фунты».
Она не ответила прямо, а только осведомилась с усмешкой:
«Хотите погасить долги вашей семьи?».
Этими словами она снова сбила с него всю самоуверенность. Нет, ему далеко до нее. Откуда она может знать о долгах его семьи? «Наверное, она умеет читать мысли», — подумал он, когда она разъяснила ему, что всегда старается как можно больше узнать об окружающих ее людях.
«Об этой стороне нашей будущей совместной работы вы можете не беспокоиться, господин фон Левитцов. Все будет сделано в соответствии с вашими пожеланиями».
«Примите мои комплименты, дорогая, сэр Роберт вас отлично подготовил».
Ока продолжала дружелюбно смотреть на него, и в ее голосе не было и тени неодобрения или упрека.
«Господин фон Левитцов, нам нужна всякая информация, которая послужит тому, чтобы перечеркнуть планы Гитлера. Это наша общая цель. Поэтому будет лучше и для вашей, и для моей безопасности, если мы в наших разговорах не будем называть имен».
Он улыбнулся в надежде, что хоть в чем-то может одержать верх:
«Вы разрешите мне сделать одно отступление от ваших строгих правил?»
«Пожалуйста, если у вас есть что-то конкретное. Но только прошу избавить меня от обычной дипломатической болтовни».
«Ваше желание для меня закон. Запомните: Йохнер, полковник Вернер Йохнер. Это одаренный офицер штаба, ему подчинена дипломатическая миссия в Эстонии. Неофициально он является связным отдела абвера при эстонском генеральном штабе. Конечно, это направлено в первую очередь против большевиков, по все, что происходит в районе Балтийского моря, может представлять интерес и для заокеанского лорда».
«Вполне вероятно».
Итак, первый шаг был сделан. Понимал ли он тогда, на какой путь вступил? Он попытался скрыть волнение за напускной развязностью:
«Теперь я у вас в руках, Гёбель!»
«Нет, вы просто протянули мне руку, мне и тем, кто стоит за мной. Мы вместе взялись за нелегкое дело».
«Этот безумный мир! Мы должны расхлебывать кашу, заваренную безродным выскочкой и его сообщниками!»
Хильда дружелюбно кивнула:
«Надеюсь, мы справимся с этой кашей, прежде чем ее успеют предложить народу».
«Ах, оставьте эти социальные сентенции, Гёбель! Это не ваш стиль».
«Простите мне эту оплошность. В вопросах стиля я полностью полагаюсь на вашу компетентность, господин фон Левитцов». Но по ее глазам было видно, что она не принимает его всерьез.
Да, принимала ли она его вообще когда-нибудь всерьез? С тех пор они работают вместе в полном согласии. Но всегда, когда он о ней думает, ему многое в ней непонятно.
В эту ночь он спит мало. Ему не лежится одному на широкой удобной кровати гостиницы в Гревенитце. Удо думает о своей работе с Хильдой Гёбель и как бы подводит общий итог.
— Чего я ожидал? Чего ради я так хлопочу из-за этой женщины? Я добивался ее со встречи в маленьком кафе в Варшаве и до этой поездки в сельскую гостиницу.
— Удо, ты получил полный отказ, тебя просто водили за нос. У тебя есть все основания считать себя оскорбленным! Этого нельзя больше терпеть! Она всегда была к тебе безразлична. Но, правда, она никогда ничего тебе не обещала.
— Отказ всегда отказ, в какой бы форме его ни преподнесли. Но мог бы я представить свою жизнь без этого партнерства?
— Удо, не становись сентиментальным. Сознайся, ты сам дал себя провести.
— Нет, не то! Правильней сказать, меня провела женщина, которую я хотел соблазнить.
— Ты понял это только теперь?
— Я знал это давно. Почему мужчина не может признать превосходства умной женщины?
— Я должен попросить вас, господин фон Левитцов, не обольщайтесь!
— Но как это сделать? Она никогда не вводила меня в заблуждение. Почему я не могу перенять у нее это и не вводить в заблуждение самого себя?
— Что касается меня, я был бы не прочь получить еще один хороший урок. В конце концов, человек учится всю жизнь.
— С каких это пор ты стал довольствоваться такими прописными истинами?
— Я тоже спрашиваю себя, действительно ли она никогда не обманывала меня? Будучи женщиной, она была столь же искренна, сколь привлекательна.
Будучи женщиной. Имел ли ты дело только с женщиной? Впрочем, она никогда не утверждала, что действует от имени сэра Роберта, она только не разубеждала тебя в этом.
— Но она действовала. Она знает, чего хочет.
— А чего хочешь ты?
— Чего я хочу? Женщину? Денег в фунтах стерлингов? Бороться против Гитлера?
За окном забрезжил рассвет. Удо фон Левитцов не может найти ответа на свои вопросы; он не может найти покоя и сна.
Хильда Гёбель завтракает одна. Ее спутник появляется только к обеду. Он собирается извиниться за свое опоздание, но она не дает ему и рта раскрыть:
— Я надеюсь, вы хорошо отдохнули. Если вы хотите загладить свою вину, пригласите меня на бутылку вина.
Советник кивает в знак согласия и подзывает хозяйку:
— Уважаемая фрау Тетцлафф, если вы хотите послужить отечеству, принесите-ка нам одну из тех бутылок с золотистой влагой, которые вы прячете в глубине вашего погреба.
Хозяйка улыбается, вопросительно смотрит на Хильду и, когда та кивает, заявляет:
— Ну что ж, постараюсь угодить высокочтимым господам по мере моих скромных возможностей.
Один из клиентов, стоявших у стойки, кричит:
— Фрау хозяйка, еще раз то же самое!
Хильда бросает взгляд в его сторону — это молодой человек в серой форме вермахта.
— Идите, фрау Тетцлафф, — обращается Хильда к женщине, — мы подождем.
— Это отпускник. Он вернулся с Восточного фронта.
Видимо, молодой человек слышит ее слова, потому что начинает петь на мотив музыки популярного шлягера:
— Для чего нам отпуск? Он для развлечений!
Фрау Тетцлафф хочет пройти мимо него к стойке, но он преграждает ей дорогу и, вытянувшись, как перед командиром, говорит:
— Позвольте доложить, фрау хозяйка, крепость будет сегодня взята!
— Разумеется, мой мальчик. А если ты принесешь букет красивых цветов, то девушка капитулирует добровольно.
— Благодарю, фрау хозяйка. Не подскажете ли еще, где мне найти такую покладистую девушку? Тоска моя так велика, а отпуск так короток!
Фрау Тетцлафф наливает ему еще стаканчик и смотрит на него сочувственно:
— Так ты нездешний?
— Нет, я живу в Рурской области. То есть я жил там, в Оберхаузен-Штеркраде, на Гинденбургштрассе. Теперь на месте нашего дома осталась только воронка от бомбы. Там погибла вся моя семья — родители, сестра.
— И поэтому тебе дали отпуск, мой мальчик?
Солдат кивает:
— Внеочередной отпуск для урегулирования семейных дел. Да какие могут быть семейные дела теперь, когда вся семья погибла? Вот я и приехал в Гревенитц. Сюда занесло одного из братьев моей матери, моего, так сказать, дядюшку. Правда, мы мало знакомы с ним.
Оказывается, фрау Тетцлафф лучше информирована о родственных отношениях молодого солдата, чем он сам. Она знает и его дядюшку.
— У нас только один имел родственников в Рурской области — Пауль Кранбюлер.
Ее осведомленность явно производит на солдата впечатление, и он хочет до конца использовать это.
— Раз вы все знаете, фрау хозяйка, то подскажите, где мне найти девушку в Гревенитце, пока мой букет совсем не увял?
Молодому человеку определенно везет.
— Сегодня в Фельдкирхене будет танцевальный вечер. Можешь выбрать себе девушку там.
— В Фельдкирхене?
— Это не больше четырех километров отсюда.
— Нет, фрау хозяйка, хоть я и пехотинец, но топать пешком в собственный отпуск мне неохота. Я разыщу себе велосипед. Там, на фронте, у нас это называлось «организовать», и до сих пор не было еще ничего такого, чего бы мы не могли «организовать». — Голос молодого отпускника звучит непривычно громко.
«А ведь он почти ничего не пил», — отмечает про себя фрау Тетцлафф. Она успокаивает его:
— У Пауля Кранбюлера, насколько я знаю, как раз стоит в сарае подходящая старая развалина.
Хильда с интересом прислушивается к их беседе.
— Кранбюлер? — переспрашивает она хозяйку. — Это не его ли самый красивый дом с резными ставнями?
— Так точно, госпожа. — Солдат делает несколько шагов к их столику. — Я тоже узнал дом и разыскал своего дядюшку по этим резным ставням.
Но хозяйка незаметно, с чисто женской ловкостью снова возвращает его к стойке:
— Принести тебе что-нибудь поесть, мой мальчик?
