Мертвые могут танцевать - Илья Стогов

Бывает так, что мир умирает. Последний раз такое случалось полтора тысячелетия назад. Тогда умирала Античность — самая красивая цивилизация истории. Все, чем гордились античные люди, все их главные войны и главные книги остались в прошлом. Полторы тысячи лет назад их мир подошел к концу.

Античность умирала, но сами античные люди этого не понимали. Для людей античности все вроде бы продолжалось.

Вечный Рим пал под ударами варваров, но Рим лежал далеко на западе. Здесь, в теплом античном Средиземноморье, думать об этом никому не хотелось. Здесь лето длится 364 дня в году, и кто стал бы думать о суровом западном Риме и о его суровых западных мечтах? Здесь солнце было ласковым, и волны лизали камни, и ничто никогда не могло измениться. Еще через несколько веков античные земли были завоеваны мусульманами, но даже это ничего не изменило.

Пророк Мухаммад скончался в 632-м. Отныне правоверными должен был править «халиф» — заместитель Пророка на земле. Халифы могли меняться, система оставалась неизменной: Аллах — на небе, халиф — на земле, и, значит, все хорошо. Первый заместитель Пророка, поэт и рубака Абу Бакр, двинул свои отряды за пределы Аравии. Он захватил Александрию и превратил ее в аль-Искандерию. Город пережил это не поморщившись, а потом так же равнодушно пережил еще несколько смертей и рождений подряд.

Кочевники пустыни дали региону новый арабский язык и новую исламскую религию. Сразу после этого они растворились в завоеванных райских землях, как сахар в стакане черного египетского чая. Те же люди продолжали вести тот же образ жизни. В Средиземноморье никогда ничего не меняется.

Море. Прохладные колоннады. Носатые люди, сидя в бане, ведут бесконечные философские разговоры. Мир возник… Мир исчез… Всем наплевать… Кроме тех, кто умирает… Кроме тех, чья жизнь в стонах и мучениях заканчивается навсегда…

7

В Александрии за взятку в $17 я купил себе марокканскую визу. Это было не очень законно, зато быстро. На этом мои деньги кончились. Пора было возвращаться в Петербург и немного подзаработать. Но на то, чтобы три дня пожить в городе Марракеше, где когда-то отжигал наркоман и убийца Уильям Берроуз, денег еще хватало.

Из Египта в Королевство Марокко я прилетел на тарахтящем самолетике местной авиалинии. На день съездил в священный мусульманский город Мулдай-Идрик, а потом вернулся назад в Марракеш. Там я поселился в самом проститутском районе города, но даже не догадывался об этом. Мне казалось, что это просто самый грязный городской район планеты — и больше ничего.

То есть я, конечно, замечал мужчин, вечерами ныряющих в темные переулки, и странные разговорчики шепотом, и общую нервозную обстановку. Но как-то не обращал внимания. До тех пор, пока прямо на улице ко мне не подошел развязанный подросток и не предложил «пристроить банану». На вопрос, что это означает, он потупился и сказал, что массаж… то-сё…

Я удивился. Славянские проститутки всегда предпочитали богатеньких иностранцев. Но в странах ислама проституция — продукт исключительно внутреннего потребления. Сунетесь в квартал красных фонарей — и как минимум проведете ночь в полицейском участке. Белому не светит ничего — это аксиома, а тот, кто в ней усомнится, поимеет кучу геморроя.

Я посмотрел на распущенного подростка повнимательнее. Я не хотел иметь кучу геморроя.

— Пойдете или нет?

— А что конкретнее там будет, если пойду? Расскажи!

— Молодые девочки. Тело крепкое. Как дыня.

Ну, да. Дыня выросла — ее пора есть. Девушки тоже выросли — с ними пора спать. Очень естественный подход к вопросам пола.

— Девки — чмок! По-разному умеют. И выпить там можно.

Мальчишка особенно упирал на алкоголь. Там, куда он меня звал, будут не только телки, но и пиво. Он выпучивал глаза и шипел: be-e-errr! Только об этом — никому ни слова!

— О пиве? Или о телках?

— Да какие телки? Конечно, о пиве!

Почему нельзя продавать запрещенное Кораном пиво, азиатский мальчишка понимал. Почему нельзя продавать чужое тело — нет.

— Идете или нет?

Я задумался. Представить, как могла бы выглядеть проституция в этой дыре, не получалось. Не снимая платка-хиджаба, глубоко запихивать себе в рот вонючие арабские члены? Нет, не получалось…

— Хорошо. Пошли сходим. Я не стану ничего покупать. Но если ты покажешь мне продажных женщин, я дам тебе один американский доллар. Идет?

Мальчишка кивнул. Мы несколько раз свернули в переулки. Становилось все темнее и грязнее, хотя уже после первого поворота казалось, что грязнее некуда. Потом мы остановились перед широченным дверным проемом, занавешенным бесформенной тряпкой.

— Здесь?

Он кивнул. Темно было так, что я не мог разглядеть даже мальчишкиного лица. Я дал ему доллар, откинул тряпку, зашел внутрь и осмотрелся. То, что я увидел внутри, было по-настоящему омерзительно.

15. Нью-Йорк, нынешняя столица мира

1

Посреди нью-йоркского Сентрал-парка стоит древнеегипетский обелиск. Ньюйоркеры называют его «Игла Клеопатры». Обелиск был изготовлен три с половиной тысячи лет назад, при фараоне Тутмосе III. Сегодня на фоне нью-йоркских небоскребов он смотрится жалко.

Монумент весит сотни тонн. Кажется, будто он стоял здесь всегда. И останется тоже навсегда. На самом деле нет в мире более непоседливых штук, чем многотонные древнеегипетские монументы.

В Нью-Йорке я бывал многократно. Последний раз полтора года назад. Я прилетел под утро, кинул вещи в маленьком хостеле, принял душ, выпил кофе, прогулялся по Виллиджам, съел хот-дог, не заметил, как стемнело, вечером, перекрикивая музыку, пытался общаться с барменом, а на утро сидел под «Иглой Клеопатры», курил, прижимал ко лбу холодную «коку» и пытался понять, почему от всех взятых из дому денег теперь осталась только треть.

Не стоило Колумбу открывать эту сторону планеты. Отсюда в Старый Свет были привезены лишь галлюциногенные грибы, табак, ядерное оружие и сифилис. Кроме этой мысли, в голове вертелся вопрос: зачем я вчера пил водку?

— Позвольте к вам обратиться, юный джентльмен? Уделите мне немного времени?

Надо мной нависал симпатичный американский дядька. Он был из таких, знаете, вызывающих расположение с первого взгляда. Седая подстриженная бородка. Добрые морщинки вокруг глаз. Непьющий Хемингуэй.

В руках он держал толстую книгу. Я подвинулся на скамейке. Дядька сказал, что хочет сообщить мне крайне важную штуку. Дело в том, что моя жизнь нуждается в исправлении, а если я не знаю, как это делается, то он мне сейчас расскажет.

— Вы готовы всем сердцем принять то, что я вам сообщу?

Я сказал, что в принципе не против. Чтобы не дымить на собеседника, я даже выкинул только что прикуренную сигарету. Я и в самом деле был не прочь послушать о Царстве Небесном. Иногда мне бывает жаль, что я не веду ту жизнь, которую бродячие проповедники советуют мне вести. Но я надеюсь, что когда-нибудь жизнь моя все-таки изменится к лучшему.

Дядька открыл свою книгу. Страницы ее были размечены маркером. Он начал говорить, и я обнаружил, что в руках у него вовсе не та книга, о которой я подумал.

— Сура «Корова», аят 25-ый! Вы видите? Здесь написано!..

— Это Коран? Вы собираетесь рассказать мне о Коране?

— Да, юный джентльмен!

— Но почему именно Коран?

— Потому что это священная Книга Пророка — да благословит его Аллах и да приветствует!

Я рассмеялся. Если ужасный ислам нельзя победить, то можно хотя бы перейти на его сторону. Я извинился, встал, сказал, что мне пора, и ушел. Седобородый апостол ислама остался сидеть. Он был смешным и жалким.

2

«Игла Клеопатры» приехала в Нью-Йорк из Египта. Как и тот единственный парень, который предстал-таки перед судом по обвинению в причастности к теракту 11 сентября. Кто именно обрушил самолеты на Нью-Йорк, так до сих пор и не известно. Зато известно, что тот парень получил пожизненное.

Каждой нации нужен враг. И вот после долгого перерыва США опять отыскали себе врага. Американцы искренне поверили, будто ислам XXI века — гораздо более опасная штука, чем коммунисты XX. А ведь еще лет сорок назад такая фобия показалась бы полной чушью.

Триста последних лет ислам дряхлел и умирал. Потом он вроде бы наконец умер. Все облегченно вздохнули. Но в 1973 году в разгар очередной арабо-израильской войны нефтедобывающие государства Персидского залива объявили, что прекращают отгрузку нефти израильским союзникам. Цены на бензин моментально скакнули вверх — и с тех пор уже никогда не опускались до прежнего уровня. Именно с этого момента нефть стала основой мировой экономики. Мусульманские государства впервые в новейшей истории стали богаты. Сперва просто богаты, а потом фантастически богаты.