Московские праздные дни: Метафизический путеводитель по столице и ее календарю - Андрей Балдин

Николай, сын богатых родителей, рано обратился к вере, юношей был рукоположен в священники. После смерти родителей ему досталось большое наследство – он употребил его в благотворительных целях.

С рождения Николай явил миру чудеса благорасположения во времени. Мать его, благоверная Нонна, больная, исцелилась при рождении младенца. По другой версии, он вылечил мать, потому что кормился от ее груди сам — строго по часам, пропуская постные дни. Далее при крещении он три часа простоял на ногах в купели, никем не поддерживаемый. От этого момента и далее (Николай участвовал в работе Никейского собора) до самой кончины он выступает апостолом порядка и регуляции. Николай Чудотворец — властитель времени, дед Часовод.

Он пунктуален: для Москвы это уже чудо.

Второе объяснение : дед Часовод

Итак, Николай Чудотворец заводит в Москве время (днем-ключом). Он «замышляет» весь будущий год как своего рода помещение — то именно помещение, постепенный рост которого, из (Рождественской) точки к (летней) сфере мы собираемся проследить. Москве меньше интересно пространство, чем это помещение времени. Еще бы она не почитала святого Николая, который готовит для нее это чудное помещение!

Двигаться в пространстве Москва не любит; она фигура малоподвижная, центроустремленная. Ей непременно нужно благословение Николы на любое, самое малое перемещение. Поэтому так часты в Москве Никольские храмы: между ними коротки переходы: можно безопасно перейти из-под опеки одного храма к другому.

Здесь, под крылом у Николы отверст земной рай и близок рай небесный. Вместо апостола Петра здесь с ключом для отворения небесных врат имеется святитель Николай.

Апостол Петр не был в Москве особо почитаем; тем более, что он был особо почитаем в Питере. Царь Петр Москву только пугал. Почтение к имени Петра в Москве было связано, скорее, с фигурой митрополита Петра, одного из двух (вместе с Иваном Калитой) первооснователей города. Возможно, так сказывалось противостояние Москвы католическому Риму, прямо ассоциируемому с фигурой апостола Петра.

Еще о ключе, в контексте связи календаря и ландшафта Москвы. Можно подумать, что Николай Чудотворец не может связываться с каким-то одним местом в Москве: он представляет ее всю, целиком. Но нет, у него есть свое место. Отыскать его нетрудно — это Никольская улица, которая в самом деле представляет собой ключ к центру города, продвигаемый сквозь замок Китай-города к Кремлю.

Через замкнутые московские оболочки, в глубину (кремлевского) времени водвинут этот ключ. Поворот его (как в 1612 году, в момент освобождения Москвы от поляков, когда по Никольской улице прошли войска князя Дмитрия Пожарского) открывает столичную крепость.

Николай благословляет открытие, тогда как Введение разрешает творчество — показательная разница. Это разница двух московских сезонов, двух недель: первой и второй половин декабря.

И важнейшее из этих открытий — отворение времени. Это заслуга Николая Чудотворца и совершенная его победа над во-времени-помещенной Москвой.

Таково второе объяснение его популярности в Москве.

Кстати, а подарки? Дед Мороз отягчен несметным ворохом подарков. Легенда говорит о спасении Николаем Чудотворцем трех дочерей бедняка, которых за долги собирались продать в дом терпимости. В Новогоднюю (Рождественскую) ночь он положил им в чулки, вывешенные на ночь сушиться, по золотому слитку. От этого пошел лучший из новогодних обрядов, дарение подарков — незаметное, анонимное.

Не есть ли сама Москва золотой слиток в чулке? Россыпь подарков (праздников), зашифрованных, завернутых на время во время. Плоть ее одушевляется, расцвечивается на праздник. И один из главнейших, новогодний праздник, готовит Николай Чудотворец: старик за окном с чулком-мешком, в котором заготовлен для нас целый год.

Время — подарок, жизнь — дар Божий; жизнь есть высшее, «золотое» художество, рецепт его таинствен, сложен (темен, как декабрьская ночь), спрятан у Богородицы за пазухой. Даже не у нее, у ее матери, Анны, то есть вдвое глубже во времени.

Амвросий, Анфиса, «Анна Темная»

На Амвросия стирка хорошая. После Николы, заведшего календарь, как часы, у девок просыпается память о будущем и они принимаются шить, кроить, стирать себе святочные наряды.

Продолжается подготовка к Рождеству и Святкам. К отстиранным накануне платьям приторачиваются узоры и завитушки, подсмотренные на разукрашенных морозом окнах. Молодежь обороняется от порчи (красная нитка, фенечка на запястье), от зевоты и икоты.

В этот же день поминается ветхозаветная пророчица Анна; вместе один праздник — Анна Темная.

Вот он, секретный день, точнее, ночь первого из всех подарков. Зачатие — главный подарок, «в темную» (в чулке). Младенец есть золотой слиток, спрятанный от внешней тьмы в помещение сокровенное.

Праведная Анна была младшей дочерью священника Матфана из Вифлеема.

Выйдя замуж за Иоакима (Москва отметила эту свадьбу храмом Иоакима и Анны, церковь снесли, осталась улица Якиманка), Анна долгое время оставалась бесплодна. По молитве зачала; зачатие состоялось в Иерусалиме, где затем и родилась Пресвятая Дева.

Это праздник, особо отмечаемый беременными: Анна считается их помощницей и заступницей.

Еще в этот день праздник иконы «Нечаянная радость». Все примеры на одну тему.

Метели застят прибывающее солнце. С улицы в дом заносят веник (голик), чтобы ведьмы не унесли его взамен растрепанных своих метел. Тогда они атакуют бани, где открывают совещание, как победить солнце.

Бани: место, слишком близкое воде. Близкое дну: Москве, двоящейся между христианством и язычеством, между верой и суеверием, в эти дни приходится несладко.

Птица замерзает на лету. Заря в рукавицах; новорожденному дарят рукавицы, чтобы уберег руки. Те, что не сносит, он отдает братьям и сестрам.

Третье объяснение : дед – с – приветом

О Николае и удивительном, тотальном почитании его в Москве рассказ не закончен. Были упомянуты несколько причин особой любви Москвы: Николай есть спаситель (от слякоти) Дед Мороз; он же есть русский Кронос, повелитель времени. И еще: он первый выдумщик, прожектер из прожектеров, великий чудак, притом такой, которому можно довериться, потому что (см. выше) он дружен со временем и добр. На этом имеет смысл остановиться подробнее; тут спрятан уже упомянутый особый праздник.

В канун Николы наиболее чуткие к ходу времен московиты поверяют ему главные свои желания.

Он все поймет, он сам дед-с-приветом. Москва таких любит. Это третье объяснение московского поклонения Николаю Чудотворцу; чудотворение здесь прямо соседствует с чудачеством. Эту связь сразу слышно, но при этом она довольно сложна. Она требует толкования и развернутого (по пунктам) примера.

Три Николая

1. Обожествление Николая, или так: некая предрасположенность его образа к тому, чтобы иные верующие различили в нем заведующего временем «бога», была известна с давних пор. Здесь скрывалась угроза ереси; это не могло остаться незамеченным. Христианская церковь для отведения угрозы этой ереси прибегала к некоторым профилактическим мерам, которые сегодня могут показаться странными. Мало кому известно, что до определенного времени именем Николай в России нельзя было называть частное лицо. Удивительно, но это так: Николаев в России долгое время не было. Принимать постриг под этим именем было можно; в этом случае носитель такого имени был в некотором смысле защищен от соблазна. Условно — соблазна самообожествления или самопроектирования (тут опасность доведена до крайности, неважно: вектор понятен).

Называть Николаем младенца было нельзя: это означало заранее приготовить ему испытание сознанием собственной исключительности. Назвать Николаем означало испечь чудака, опасного для себя самого. Случится — непременно случится так, что иной такой чудак Николай, не справившись с соблазном самопроектирования, попытается наподобие бога Кроноса выдвинуть себя вперед времени. Или, что еще опаснее, примется выдумывать (проектировать) время собственное, что есть очевидная и чувствительная ересь, трижды опасная для Москвы, которая вся есть чувствилище времени.