Антиклассика. Легкий путеводитель по напряженному миру классической музыки - Арианна Уорсо-Фан Раух

Тона лучших по звучанию скрипок Страдивари и del Gesù несопоставимы. Но могу ли я сказать, что они стоят на миллионы и миллионы больше скрипок Джованни Баттиста Гваданини? Или на миллионы, миллионы и миллионы больше, чем звучание моей Вильом? Сложно ответить. Хилари Хан, феноменальная знаменитая скрипачка, сказала бы, что нет. Она известна тем, что предпочитает свою Вильом старым итальянским инструментам. И… Ну, как бы… Я люблю свою Вильом – ласково я называю ее J. B., – но я даже не колебалась, заперев ее в шкафу на полгода, когда Джульярд одолжил мне Страдивари.

Многие музыканты предпочитают звучание и вид современных инструментов. Кстати, Флориан однажды принимал участие в показательном сравнении современных инструментов и нескольких Страдивари, del Gesù и Гваданини (слушатели, сидя в бальном зале отеля, голосовали за лучшие) – и современные инструменты победили с небольшим опережением. Флориан считает, что акустика бального зала (и тот факт, что музыканты играли перед шторой) пошли на пользу звучанию современных мастеров. Это любопытный результат: он подчеркивает влияние других факторов на оценку инструмента. Перечислю эти факторы.

ВОЗРАСТ

Я так понимаю, есть смысл поговорить об односторонней войне между современными мастерами и итальянскими, умершими столетия назад. Все мы потакаем этой битве, пока беззащитная (мертвая) сторона побеждает.

Одна из причин, почему у старых скрипок есть преимущество, – это возраст и история, что делает их более ценными. Поэтому мне было забавно, когда подруга моей сестры несколько лет назад хотела купить ей новую виолончель на Рождество, «потому что ее старая виолончель такая старая» (ее виолончель еще дороже моей скрипки).

Но должна упомянуть, что, хотя современные инструменты не расцениваются как большое вложение – по крайней мере, не в той степени, что старые инструменты, – есть в этом мире живые мастера, работы которых значительно подорожали в течение их жизни. Например, Сэмюэл Зигмунтович в 2009 году брал за новую скрипку 53 тысячи долларов, а в 2019-м его инструмент ушел с молотка уже за 132 тысячи долларов[93].

МАСТЕРСТВО

Еще один фактор, неразрывно связанный с созданием и качеством инструмента. Даже крошечные несоответствия могут иметь огромное значение для репутации мастера – несоответствия настолько крошечные, что ни я, ни большинство других музыкантов, скорее всего, не смогли бы их заметить. (По крайней мере, без помощи обученного эксперта.)

Обратимся к эксперту / сбежавшей модели GQ Карлосу Тому, директору и руководителю отдела продаж в Tarisio (известному по Lady Blunt Страдивари). Читатель – Карлос. Карлос – Читатель.

Карлос объясняет, что критерий мастерства не обязательно относится к эстетической красоте. Пропорции инструмента, декоративная природа дерева не всегда определяют ценность изделия: «Del Gesù Гварнери позднего [более дорогого] периода сравнительно грубые[94]. Но в то время своей жизни он пришел к приоритизации эффективности своих творений над их физической красотой, что само по себе красиво».

Карлос говорит, что Гварнери больше беспокоился о результате, чем об эстетике: «С этими инструментами вы ищете не идеально сформированную красоту. Вы ищете уникальность, выслеживаете последовательность его работы. Мастер хотел, чтобы инструмент играл».

Но внешность все равно может быть одним из факторов.

Скрипки Страдивари, по-видимому, склонны к эстетическому совершенству – оно повышает их привлекательность. Карлос также отмечает, что расписанные скрипки Амати с оригинальными украшениями и орнаментами чаще всего являются премиальными. Отчасти потому, что покупателей привлекает визуальная искусность. Но еще и потому, что дополнительное внимание, которого были удостоены эти инструменты, означает, что они почему-то «важнее» других.

По словам Карлоса, нередко встречаются Амати с поддельными росписями или, скорее, с украшениями, которые добавили люди следующих поколений, пытаясь повысить ценность инструмента. Он рассказал мне о такой Амати, побывавшей у него на столе. На первый взгляд она выглядела так, будто украшения были аутентичными, но подробное исследование показало, что один из пигментов, который использовал художник, был недоступен в 1600-х годах, когда создавались подлинные инструменты. Поэтому скрипка стоила меньше: хоть мастерство выполненной работы было образцовым, но оно не может загладить выданной попытки подделать стиль Амати.

СОСТОЯНИЕ

Как и с любым артефактом, состояние требует большого внимания: было ли повреждено дерево, были ли заменены ключевые детали инструмента, подвергалась ли ремонту дека[95].

В 2003 году Юджин Фодор принес Флориану Smith Страдивари 1727 года и попросил починить трещину на нижней деке инструмента. Это была не новая трещина – ее уже чинили несколько десятков лет назад, – но, поскольку ее было видно, Фодор жаловался, что она «мозолила ему глаза». Он бросил вызов Флориану, который был известен тщательностью своих реставрационных работ, – уничтожить доказательства существования этой трещины. «Я даже знать не хочу, что она здесь», – сказал он. Когда Флориан принимал этот вызов, он и не догадывался, что Фодор планировал продать инструмент через дилера, не информируя того о трещине.

Шалость удалась, Фодор получил за скрипку вдвое больше ее реальной цены. Но сделка провалилась несколько лет спустя, когда скрипка снова сменила владельца и эксперт по кремонским инструментам, уже видевший инструмент на прошлом аукционе, вспомнил теперь-невидимую-трещину. Он позвонил Флориану (только несколько человек могут отреставрировать повреждение такого уровня), который с готовностью рассказал ему все о проделанной работе, и после судебного разбирательства, где Флориан давал показания, Фодора обязали вернуть деньги, которые он получил с прошлой продажи.

Это все говорит о том, что одна трещина – видимая или нет – может снизить цену инструмента на миллионы.

СЕНСАЦИОННОСТЬ

Иногда инструменты оцениваются без привязки к этому критерию – или вообще какому-либо критерию. Например, альт Страдивари Macdonald был оценен в ошеломляющие 45 миллионов долларов, и никто не может объяснить почему.

Флориан предполагает, что виной тому может быть ошибочная логика: вычисление, основанное на редкости альта и истории его продаж по отношению к Lady Blunt[96]. Но ни он, ни его лондонские коллеги, изучавшие Macdonald, не смогли найти оправдание такой беспрецедентно высокой цене.

Карлос соглашается. «Альт Амати стоит в два раза дороже, чем скрипка Амати, – объясняет он. – Это резонно. Но Страдивари – другой случай. Даже если они попытались применить эту формулу к Macdonald, они должны были основываться на начальной цене Lady Blunt, которая была значительно ниже».

Продать этот альт не удалось. Несмотря на чрезвычайно экстравагантную кампанию в СМИ, в которой участвовал почти-что-единственный-в-мире настоящий (и по-настоящему превосходный) альтист-виртуоз.

Карлос объясняет, что такая цена была мотивирована сенсационностью и надеждой протолкнуть инструмент в более широкий круг покупателей. «Думаю, для покупателя, которого они искали, не имело значения, что приобретать – альт или скрипку. Они хотели, чтобы кто-то