Хагалаз. Восхождение (СИ) - Диас Отто

— Я ознакомился с твоим коротким и очень странным делом. Никаких сведений, кроме имени. Напала на стражей тюрьмы, сразу признала вину и попросилась на турнир. Я за жизнь видел всякое, но что бы такой извращённый способ покончить с собой… — мужчина выдержал гнетущую паузу. — Судьям, как обычно, не хочется разбираться. Получил признание — сэкономил время, но ведь всегда найдутся люди, у которых возникнут вопросы. Пока ты была без сознания, я размышлял, что в этой истории смущает меня больше всего. Сначала мне показалось, что это была спланированная акция. Ты хотела попасть на турнир, и даже готовилась к нему, в этом я убедился, понаблюдав за тем, как ты ловко обращаешься с оружием. Если бы твоей целью было убийство стражей, ты бы сделала это прежде, чем они почувствовали угрозу, но ты позволила им себя сковать. Ты хотела сделаться осуждённой. Верно? Но назревает вопрос: для чего? На турнире велары сражаются за свободу, но она и так у тебя была. Ты пожертвовала ею, чтобы оказаться на турнире намеренно. Абсурд, не правда ли? Я так и подумал, но с другой стороны… если не в этом была твоя цель, то в чём? Почему ты здесь? Преследуешь кого-то? Ищешь?

Хаара усмехнулась. Несомненно, слова лорда пробудили в ней тревогу, но даже с таким подходом, он вряд ли бы сумел докопаться до правды. Если девушка будет действовать осторожно, тайна останется при ней.

— Вы проницательны, милорд, но мои мотивы ведомы лишь богу.

— Ещё один неправильный ответ, и ты истечёшь кровью в этом лазарете. Не держи меня за идиота.

Хаара пристально посмотрела на мужчину. Блефует?

— Вам нравится запугивать беззащитных девушек?

— Мне нравится запугивать преступниц, убивающих людей, и ещё больше нравится наблюдать за тем, как они умирают.

— И много здесь таковых полегло?

— Испытываешь терпение.

Хаара выдавила из себя улыбку.

— Занятым людям его вечно недостаёт. Но, знаете, терпение — важное качество, если хотите чего-то добиться.

Арравел раздражённо сглотнул.

— У меня нет терпения, а у тебя времени. Спрашиваю в последний раз, для чего ты здесь?

— Ради мести.

— Мести? Кому?

— Личному врагу.

— Мне хотелось бы слышать конкретику, а не размытые фразы.

Девушка попыталась сесть удобнее, но метнувшаяся в теле боль заставила её сморщиться и стиснуть зубы.

— Не шевелись лишний раз, тебе же сказали.

— О, так вы переживаете? Не стоит. Мы оба знаем одно — мой враг не вы, а значит и в разговоре нашем смысла нет.

— Это не тебе решать. Я просил отвечать на вопросы, а не высказывать поганое мнение.

Девушка усмехнулась, подумав о том, сколь лорды всё-таки высокомерны. Говорил бы он с ней так же, зная правду?

— Почему вы допрашиваете меня?

— Опасаюсь, что твоя цель отличается от общепринятой.

— Разве? Я хочу выжить и выбраться отсюда, хочу, чтобы пал мой враг, и пал от моей руки. Какое отношение это имеет к вам?

— Пока не знаю, вот и пытаюсь понять. Назови мне имя.

Хаара напрягла память, вспоминая имена и клички каторжников, названных во время жеребьёвки. На ум внезапно пришёл черноволосый паренёк, который выступил с ней вперёд по велению Белого ока.

— Элоф, — выдала девушка почти на автомате. Арравел призадумался.

— Тот юнец? Чем он тебе насолил?

— Вас это не касается. Семейные конфликты. Будьте покойны.

— Знаешь, что я думаю? Ты со мной нечестна. Давай рассуждать логически. Элоф, вероятнее всего, и так здесь умрёт. Он неплохо дерётся, но ещё юн и неопытен. Какова вероятность того, что причиной его смерти будешь ты, если всё решает жребий? Рисковать жизнью за волю случая? Я в это никогда не поверю.

— Ваше право.

— А теперь ответь честно.

Пульс девушки участился. Не умеешь врать — не пытайся. Придумать что-то с ходу оказалась сложнее, чем она представляла, а лорд столь пристально следил за каждым её движением, что Хаара почувствовала себя червём в ладони человека. Лучшая защита — нападение, так что Хаара рискнула вновь отвести от себя внимание.

— Такое чувство, будто вы боитесь, но я не понимаю почему. Вы ведь не участник турнира, вам ничего не грозит. И Элоф, и я… возможно, все мы умрём. С арены выйдет один, и мы не знаем, кто это будет. Я уже всё потеряла в жизни. У меня нет ни семьи, ни дома. Мне некуда и не к кому возвращаться. Сделав месть единственной целью, я дала себе повод ещё некоторое время пожить. А теперь меня за это осуждают? Почему я должна оправдываться? Не похоже, что для вас важна моя жизнь, так и какая разница, как я сгублю её?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Суровое обвинение в адрес того, кто тебе её спас. Не попроси я из доброты душевной заняться Эфея твоей раной, и не дожить бы тебе до следующего боя.

Хаара опешила.

— Значит, я ошиблась, и вы обеспокоены моим благополучием?

— Не я. Скажешь спасибо Блэйру.

От этого заявления Хааре стало и вовсе не по себе.

— Блэйру? При чём здесь… он что вам, кем-то приходится?

— Я его патрон. Блэйр — источник моего заработка, и как ты понимаешь, обеспокоен я его сохранностью, а не твоей. Но он попросил меня оказать услугу, и как видишь… ты уже в сознании.

Девушка вздохнула и мысленно выругалась. Неужели она теперь в долгу перед каторжником? Что за благосклонность к ней? Арравел поднялся и подвинул стул к стене, затем взглянул на бледную нахмурившуюся преступницу, будто ждал от неё рокового признания.

— Интересные у тебя шрамы на руках. Давно рассматриваю. Как будто кто-то пытался их отрубить. Расскажешь напоследок, как ты получила это увечье?

Хааре невольно вспомнился Дэррад, безумный страх и ни с чем не сравнимая боль.

— Долгая история, не стоящая вашего внимания.

— Жаль. Что же… поправляйся. Ты выиграла бой с Браном, и несколько дней жизни — достойный победы приз. — С этими словами Арравел вышел из комнаты, оставив девушку наедине с её дурным состоянием и роем неприятных мыслей.

***

Тем временем к воротам тюрьмы медленно приближался человек. Он был словно не уверен в собственном приходе, но, тем не менее, делал шаг за шагом, пристально рассматривая каменное ограждение. Заподозрившие неладное стражники, окликнули его, но не получив ответа, насторожились и обнажили мечи. После недавнего нападения никто уже не относился скептически к проходимцам. Ещё немного, и мог бы завязаться бой, но мужчина вдруг остановился и с неприкрытой скорбью взглянул на хмурые лица.

— Могу ли я увидеться с одной заключённой? Хоть несколько мгновений, я хорошо заплачу…

— Это запрещено. Иди отсюда, мужик, иди по-хорошему.

Но Карлайл не спешил уходить. «Ничего не изменилось, — подумал он, — кроме моего положения. Как неудобно жить, не имея сотни ключей». Он отогнул край плаща и продемонстрировал мужчинам набитый звенящими монетами кошель.

— Прошу вас, господа… я так давно не виделся с дочерью. Может, мне уже и не доведётся встретиться с ней. Окажите милость.

Стражники смерили его любопытными взглядами и переглянулись.

— Что за девчонка?

— Её зовут Хаара. Она недавно билась на арене.

— Та ненормальная? — Один из караульных скривился. — Нет, мужик, извиняй, к веларам запрещено пускать без письменного разрешения от смотрителя. Если сумеешь достать его, приходи, а нет, так смирись и любуйся ею, как все люди. Покуда жива, драться будет.

Карлайлу захотелось выхватить меч, вспороть несговорчивым стражам шею, прорваться в тюрьму и биться до последней капли крови за то, чтобы принцессе удалось сбежать, но он понимал, что такой исход событий невозможен. Где-то там, за ледяными стенами она сидела в полном одиночестве, та, в чьей храбрости и силе он сомневался до недавнего времени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Однако, наблюдая за битвой на арене, Карлайл то холодел, то вскрикивал, то не верил глазам. Он видел, что перед ним Хаара, но не мог узнать её, эту яростную, непоколебимую убийцу. Где и с кем она скиталась, усовершенствовав свой навык и пробудив в себе всепоглощающую силу истинного борца, пока он предавался отчаянию? Кого избрала она в учителя, покинув стареющего, стремившегося опекать её Карлайла? Кто был тот человек, что поддержал принцессу в её безумстве, кто позволил ей сунуться в ад за головой, до которой было невозможно допрыгнуть?