Великолепие шелка - Эллен Марш

– Хм! Как видишь, мой мальчик, приходится соблюдать респектабельность, – прорычал подагрического вида господин, когда Этан отпустил кое-какие замечания по поводу грандиозности его дома и суетливой расторопности мажордома, который проводил его к хозяину. – Поневоле начнешь играть во все эти игры, если захочешь получить голоса избирателей. Да-да, избирателей! Разве я не говорил тебе, что собираюсь занять место в парламенте? – Его глаза засверкали. – Клянусь, ты не ожидал такого от хитрого скупердяя, возившего некогда контрабанду с одного конца света на другой! Или это не так?

– Я бы скорее представил вас болтающимся на виселице, – произнес Этан как можно более торжественным голосом, хотя при взгляде на седеющую голову своего собеседника почувствовал к нему невыразимую нежность, перед ним был бывший капитан – владелец корабля под названием «Элиас Матист», огромного, хорошо оснащенного чоргового судна, на котором шестнадцатилетний Этан служил третьим помощником. Помолчав немного, он добавил с легкой усмешкой: – Вы научили меня всему, что я знаю.

Но капитан сэр Джофрей Рид отмел его слова взмахом своей немощной руки и фыркнул в знак несогласия.

– Насколько я слышал, ты сумел прославиться самостоятельно, без моей помощи, и так, что у многих только брови поднимаются от удивления. – Он хохотнул, но тут же захлебнулся и, задышав с присвистом, поднес к носу громадных размеров понюшку табака. – Не могу сказать, чтобы это очень уж меня удивило. Ты всегда был вольной птицей. Кстати, замечу, я, между прочим, человек занятой. Так что же ты от меня хочешь?

Просьбу свою Этан сформулировал точно и определенно.

– Насколько я себе это представляю, завещание хранит у себя некто по имени Роланд Биггс, – сказал сэр Джофрей без заминки. – Его мать умерла на прошлой неделе, поэтому, как можно догадаться, он не успел еще его прочитать. – Всклокоченная белая бровь старого капитана полезла на лоб, когда он взглянул на молодого человека. – Надеюсь, ты не собираешься захватить фамильное богатство с помощью сватовства к этой тоскливой девице, его внучке? Клянусь всеми святыми, я думал, что у тебя лучший вкус, мальчик!

– Конечно же, нет, – заверил его Этан и с легким поклоном забрал свое пальто и перчатки и покинул дом.

И вот теперь, когда он припомнил все, что узнал о семействе Линвиллов в течение одного-единственного дня, то решил, что должно быть нечто особенное в их богатстве и величии их родового гнезда, что вызывает восхищение и зависть. Бродхерст, разумеется, был импозантном местом – внушительных размеров строением, хранившим передававшиеся по наследству из поколения в поколение несметные сокровища и окруженным садами столь большой протяженности, что по ним можно было гулять часами, так и не достигнув границ. Но Этан, проведший немало времени, наслаждаясь, в восточных дворцах и в их таинственных гинекеях, более роскошных, нежели сто Бродхерстов, вместе взятых, вовсе не был потрясен тем, что лицезрел вокруг себя.

Шелест кринолинов в коридоре отвлек капитана от его мыслей, и он, повернув голову, увидел в дверях Чину Уоррик. Не веря глазам своим, Этан прищурился, чтобы получше ее разглядеть. Менее часа тому назад, когда он вытаскивал ее из грязи бродхерстских болот, девушка представляла собой весьма плачевное зрелище и, на его взгляд, не отличалась привлекательной внешностью. На этот раз вместо разорванного, измызганного платья на ней были шелковая кофточка и гофрированная юбка, и то и другое – сурового однотонного черного цвета, компенсированного, однако, кроем одежды, не скрывавшим изящества девичьей фигуры и, не без помощи украшавших лиф черных перламутровых пуговиц, заставлявшим каждого обращать внимание на тонкую талию этого юного существа. Растрепавшиеся на ветру волосы Чина убрала в шиньон, который, хотя и казался тяжеловатым, придавал ей и респектабельность, и зрелый вид.

Этан тут же вспомнил все то недоброе, что услышал о Чине от леди Коллиер, и понял со всей очевидностью, почему не столь молодую, как эта девушка, женщину при разговоре с ним охватило неодолимое чувство ревности. Слегка косящие зеленые глаза Чины Уоррик, в которых прыгали игривые зайчики, и ее великолепные рыжие волосы находились в курьезном противоречии с естественной, ненаигранной скромностью и никак не вписывались в культуру, где за образец красоты почитались бесцветные девственницы, корчившие из себя эдаких недотрог. Привыкший к темноглазым красавицам Востока, Этан уже начал окончательно склоняться к мнению, что английские женщины холодны и непривлекательны, однако теперь перед ним стояло живое подтверждение старой пословицы, гласящей, что нет правил без исключений.

– А где мои кузены?

Вопрос Чины прервал ход его размышлений. Сколь бы очаровательной она ни была, некоторым господам – он сильно подозревал, что этими особами являлись занятые интригами ее двоюродные брат и сестра, – хотелось бы, чтобы она умерла. И за всем этим стоят деньги, предоставленные линвилловским наследством.

– Ваши кузены, – произнес Этан, чувствуя отвращение к самому себе; ибо только что пришедшие ему на ум деньги стали также и тем низменным поводом, который привел его самого в Бродхерст, – в данный момент обсуждают в библиотеке вопрос, касающийся непосредственно вас.

Чина с минуту смотрела на него в смущении, потом взгляд ее прояснился.

– О, это теперь ни к чему! Я решила остаться в Англии, по крайней мере еще на какое-то время.

– Решили остаться? – недоверчиво переспросил Этан. Чина кивнула.

– Да, а почему бы и нет? Просто глупо было с моей стороны отправляться к вам вот так, как сделала это я. Тем более что я не посоветовалась предварительно с моими родственниками. Но теперь я решила, что нехорошо уезжать из дома чуть ли не на следующий день после смерти дедушки и оставлять кузенов одних.

– Моя дорогая юная дама, надеюсь, вы говорите это не всерьез?

– Почему не всерьез? – спросила она, смутившись. Капитан Бладуил смотрел на нее нахмурившись, в его лице появились признаки нетерпения. Чине внезапно пришло на ум, что его присутствие в этой гостиной с ее изысканными, расписанными вручную обоями и расставленными повсюду изящнейшими изделиями из стекла выглядит как-то слишком уж странным... Он какой-то... какой-то... Чине никак не удавалось подобрать подходящее слово, чтобы передать, что ощущала она, глядя на Этана, и была несказанно удивлена, когда обнаружила, что предмет ее поиска – прилагательное «дикий». Да-да, именно дикий! В капитане было нечто, напоминавшее ей дикое животное: что-то неугомонное, своенравное и, возможно, даже опасное. И это самое нечто, отраженное в его взгляде, обращенном на нее, заставляло ее молчать и подавлять в себе интуитивное желание отступить назад. Однако унять учащенно бившееся сердце она не смогла.