Опустошение - Егор Роге

Артем замолчал. Ваха и его окружение тоже молчали. Тишину нарушил старший, который начал что-то объяснять Вахе и второму чеченцу; говорили они по-чеченски, и я не понял ни слова. Но позиция Артема мне показалась очень правильной, единственно верной в сложившейся ситуации.

– Тебе Миша дал деньги под твою ответственность, – сказал Ваха, – ты их не сохранил. Теперь ты должен их вернуть. Это наше решение.

– Сколько? – спросил Артем.

– Шестьдесят тысяч.

– А почему не сто? Я готов позвонить Мише.

Мы поднялись в номер, через оператора соединились с Монреалем. У чеченцев в номере стоял телефон, оборудованный функцией «громкая связь», и я отчетливо слышал каждое произнесенное слово.

– Миша, привет! Это Артем. Твои люди рядом со мной, мы говорим по спикерфону. Они требуют от меня шестьдесят тысяч, почему? – начал разговор Артем.

– Потому, что Иосиф, старый дурак и твой компаньон, своей головой отвечал за сохранность моих денег, – ответил Миша, – деньги потерял и сбежал в Россию.

– А почему шестьдесят, Миша, если ты давал сорок?

– Потому, что я так сказал. Я вам дал срок три месяца, вы не уложились.

– У меня другие соображения, – сказал Артем и еще раз рассказал о своей «математике», по которой Мише причиталось только пятнадцать тысяч.

На другом конце трубки послышалось тяжелое дыхание, Миша сказал, что его еще никто так не пытался унизить. И тут наступила развязка.

Артем начал очень уважительно разговаривать с Мишей, отметив, что он просто хотел, чтобы партнеры разделили потери по справедливости. Но обижать такого уважаемого человека, как Михаил, он и в мыслях не собирался.

– Войди в мое положение Михаил, – продолжал Артем, – вернув тебе даже сорок тысяч, я сам потеряю пятьдесят. Ведь в Мексике накрылись и мои десять тысяч.

– Я здесь ни при чем, – ответил Миша, – мне нужны мои деньги назад.

– Я знаю тебя как справедливого человека, Миша. Я считаю, что, если я верну тебе сорок тысяч, это положит конец всем противоречиям.

– Когда?

– Я попрошу Иосифа связаться с нашим банком завтра из канадского посольства в Москве. Они подтвердят, что он тот, за кого себя выдает, и наш банк осуществит платеж. Если вдруг по каким-то причинам это не получится, он послезавтра полетит в Канаду и осуществит перевод лично. Договорились?

– Договорились.

– И никаких шестидесяти тысяч? Ровно сорок?

– Сорок.

– Спасибо Миша. Бон шанс.

Ваха и остальные чеченцы внимательно слушали разговор.

– Если Миша так сказал, значит, так и будет, – произнес Ваха, – пошли кофе пить.

В баре мы пили кофе, Артем спокойно вел беседу с чеченцами о национальном вопросе. Ваха говорил, что главное у чеченцев – это уважение к старейшинам и почитание законов семьи. И еще важно – это место женщины.

– Хуже русских женщин – нет, они, конечно, красивые, испорченные все, – сказал старший чеченец, Адам, – настоящий чеченец на русской никогда не женится.

– Я так думаю, что и русские расписываться с чеченками тоже в очередь не выстраиваются, – парировал Артем.

– Конечно, чеченка за русского никогда не пойдет, ей мужчина нужен, а не пустое место – продолжал Адам.

– Вы культуру свою сохранили, – сказал я, – а мы утратили, но мы все восстановим.

Артем удивленно посмотрел на меня, это были первые мои слова за весь вечер.

Жаль, что не пройдет и двух лет – и все спорные вопросы между русскими и чеченцами будут решаться по-другому, и правых и виноватых уже не останется в жерновах мельницы надвигающейся войны.

Через полчаса, не выявив победителя в спорах по национальному вопросу, мы вышли на улицу. Никогда еще загазованный воздух в районе Садового кольца не казался мне таким приятным.

Мы медленно возвращались домой.

– Что скажешь? – после некоторого молчания спросил Артем.

– Гениальная находка была по поводу возврата пятнадцати тысяч. Я бы не смог так перевернуть факты. Почему ты потом отступил?

– Миша – очень опасный человек. У меня и шанса не было не вернуть ему сорок тысяч. Когда друзья его чеченские заговорили про шестьдесят, я понял, что надо говорить о пятнадцати, к тому же этот фантастический вариант я давно обдумывал под соусом «хорошо бы было вот так». Самое главное – это был разговор с Мишей. Надо было сделать так, чтобы он, говоря по-японски, «сохранил лицо». И, как видишь, это удалось. Хороший урок, студент?

– Спасибо учитель. – Я остановился и, сложив по-японски руки, поклонился. Артем улыбнулся.

В «штаб» мы вернулись почти к полуночи, Максим и Иосиф прямо в коридоре стали нас расспрашивать о том, как прошла встреча. По просьбе Артема я обстоятельно рассказал обо всем, что произошло.

– Завтра едешь в посольство, – сказал Артем Иосифу, – и показываешь свой канадский паспорт. Звонишь в «Банк оф Монреаль» и осуществляешь возврат сорока тысяч Мише.

– Понял, сделаю, – коротко, по-военному, ответил Иосиф.

– Теперь по поводу этих денег. Мы с Иосифом выбираем по двадцать тысяч долларов из прибыли. Ты, – сказал Артем, глядя на меня, – и Макс пока свои деньги оставляете в компании, но ни я, ни Иосиф не возьмем ни цента, пока вы не заберете свои «двадцатки». Справедливо?

– Нет, несправедливо, – сказал я, – в такой ситуации мы не можем принять от тебя и Иосифа в подарок мебель, которая стоит в Риге и которую ты безвозмездно внес в уставный фонд. Сколько она стоит?

– Сколько, Иосиф, ты же считал? – спросил Артем.

– Тридцать – тридцать пять тысяч, – ответил Иосиф.

– Предлагаю заплатить долг компании в размере сорока тысяч Мише-грузину, а мебель, которая стоит в Риге, считать собственностью компании, без всяких широких жестов типа дарения.

Все согласились, но Макс удивленно посмотрел на меня.

На следующий день Иосиф перевел деньги на счет Миши.

Часть 9

Армен

Поиски офиса увенчались успехом – мы нашли особняк на улице Герцена, недалеко от Никитских ворот, в котором сдавались четыре помещения общей площадью около ста метров.

Годовая аренда составляла сто тысяч долларов, но мы посчитали, что этот вариант приемлем для нас, благодаря великолепному расположению здания и состоянию помещений.

Крайний кабинет, неправильной формы, за огромными дубовыми дверями, Артем взял себе, большое помещение рядом с кабинетом Артема было запланировано для секретаря, Иосифа и меня, следующий кабинет, небольшой и прямоугольный, было решено отдать Максу, и последняя комната была пока свободна, но предназначалась впоследствии для коммерческого отдела.

Переезд в офис был для нас знаковым событием, для Артема это было возрождение величия, для Максима – переход на качественно новый этап развития, а для меня – прежде всего новые расходы и обязательства.

– Что тебя смущает? – интересовался Артем. – Офис не нравится?

– Не привык быть должен, – отвечал я, – а после переезда я понимаю, что должен теперь ежемесячно платить по восемь тысяч долларов.

– Так весь бизнес устроен, – улыбался Артем, – как будто в такси сел: счетчик включается и ты едешь. Можешь, конечно, не ехать, но тогда не успеешь никуда и ничего не сможешь заработать.

Я понимал правоту Артема: затраты для бизнеса, как бензин для машины – нельзя тронуться с места с пустым баком; но я боялся, что наша удача закончится и мы снова будем вынуждены искать деньги и закладывать компьютер.

– На лекциях по экономике всегда говорят, что мы живем в мире ограниченных ресурсов, – отвечал я, – и деньги такой же ресурс. Может, мы могли переехать в офис на три месяца позже, а на сэкономленные двадцать пять тысяч купить мебель и организовать выставочный зал «Лассаля».

– Не страшно много тратить, – сказал Артем, – страшно мало зарабатывать, а за эти три месяца в новом офисе мы заработаем в десять раз больше!

Завершив ремонт в офисе, владельцы здания обязали нас накрыть ковровым покрытием паркет прошлого века. Мы подключили телефонную станцию и были готовы к переезду.

Артем предложил привезти нашу мебель, которая почти год хранилась у Валдиса в Риге.

Впервые в нашем офисе Артем собрал Совет директоров.

– Офис почти пустой, те уродцы на четырех ногах, которые находятся в этих помещениях, мебелью называться по определению не могут. Особенно позорно они смотрятся в офисе компании, которая занимается продажей мебели. Наш коммерческий директор, – Артем указал на меня, – на следующей неделе намерен активно приглашать к нам гостей, и пришло время привезти мебель из наших стратегических запасов. Есть возражения? Макс, организовывай транспорт, звони Валдису и собирайся на историческую родину.

– Я не могу, – ответил Макс, – во-первых, у меня нет российского гражданства и я не смогу ее ввезти и, во-вторых, я ведь контролирую сборку в ММБИ, скоро придет первый контейнер.