В темном-темном лесу - Рут Уэйр

Фло подергала створку окна. Заперто.

– Вот и хорошо, – бодро проговорила она. – Сейчас еще проверю черный ход и предлагаю сменить эту мрачную тему и пойти выпить.

– Поддерживаю, – серьезно ответил Том.

Он взял мой пустой бокал и смешал мне двойную порцию джина с тоником. Я не стала возражать.

Глава 19

Язашла в комнату переодеться к ужину и обнаружила Нину сидящей на кровати и закрывшей лицо руками. Она посмотрела на меня, и вид у нее был такой бледный и замученный, такой непохожий на ее обыкновенную саркастичную веселость, что я с тревогой заглянула ей в глаза.

– У тебя все нормально?

– Да. – Она откинула с лица блестящие черные волосы и встала. – Я просто… просто меня тут все достало! Такое чувство, что я снова в школе и вспоминаю все, что в себе тогда ненавидела. Как будто машина времени на десять лет назад.

– Ну, не знаю…

Я села на кровать и задумалась. Хотя вчера ночью у меня были такие же мысли, при свете дня они уже казались несправедливыми. Та Клэр, с которой мы дружили в школе, не стала бы терпеть Фло ни секунды. А если и стала бы, то разве что для какой-то своей цели. Поддакивала бы ее тупым замечаниям, провоцируя ляпнуть что-то особенно глупое, а потом расхохоталась бы, тыкая в нее пальцем. Сейчас я была поражена ее терпением. Очевидно же, что у Фло не все в порядке с головой, и меня восхищало то, с каким состраданием Клэр к ней относится. Я бы не смогла вынести общение с этой бедной дурочкой не то что десять лет – десять дней. Так что Клэр явно стала гораздо великодушней и добрей.

– Вообще-то Клэр сильно изменилась, – проговорила я. – Сделалась более… – Я умолкла, подбирая правильное слово, характеризующее преображение Клэр, но так и не нашла: – Добрей сделалась, что ли…

– Люди не меняются, – едко заметила Нина. – Они просто с годами учатся лучше скрывать свою истинную сущность.

Я прикусила губу. Это правда? Но я ведь изменилась! Или, по крайней мере, все время это себе повторяла. Я стала уверенней в себе. Более самодостаточной. Все школьные годы я бежала к друзьям в поисках одобрения и поддержки. Хотела быть частью стаи, хотела влиться. Когда же в конце концов убедилась, что это невозможно, то стала даже счастливее – хотя, пожалуй, и более одинокой.

Не исключено, что Нина права и я просто научилась скрывать в себе стеснительного, отчаянно ищущего чужого одобрения ребенка. Может, моя новая личность – лишь тонкий внешний слой, готовый в любой момент болезненно облупиться.

– Не знаю… – продолжила Нина. – Просто… все эти разговоры за обедом совершенно невыно-симы.

Да, разговоры за обедом действительно были невыносимы – обсуждалась исключительно свадьба: где она будет, какое платье у невесты, какие у подружек, нормально ли подавать копченый лосось в качестве закуски и почему в вегетарианский сет всегда включают козий сыр. Я как-то упустила момент и не созналась, что не приглашена; надо было пошутить по этому поводу в первый же вечер. Теперь же все восприняли бы это как намеренный обман, и я волей-неволей оказалась в плену собственной лжи по умолчанию.

И сочувственные взгляды, которые бросала на меня Клэр, ничуть не помогали.

– Не то чтобы Клэр прямо зациклена на своей свадьбе, – говорила Нина, – все-таки этим вместо нее заморачивается главная подружка. Но если я еще хоть раз услышу о сувенирах для гостей, о восковой эпиляции, о речи шафера… Ты вообще представляешь Джеймса посреди всего этого?!

Я намеренно старалась не думать о Джеймсе на этой свадьбе – как берегут затянувшуюся ссадину, опасаясь содрать коросту. Но теперь, в ответ на прямой вопрос, я попыталась. Тщетно. Образ Джеймса вообще не вязался с этой пошлостью. Тот Джеймс, которого я помнила, брил затылок, а длинные волосы на макушке собирал в пучок. Тот Джеймс как-то надрался виски из отцовского бара и в полночь влез на пришкольный памятник жертвам войны, чтобы декламировать оттуда стихи Уилфреда Оуэна. Тот Джеймс помадой написал слова из песни «Пинк Флойд» на машине директрисы в последний день летних каникул. Я не могла представить, как тот Джеймс в смокинге чинно целует в щечку маму Клэр и заставляет себя смеяться над выстраданными шутками в речи шафера.

Да, все это было невыносимо до тошноты, и от сочувственных взглядов Нины становилось только хуже. В душевной боли приятного мало, однако еще неприятней, когда тебя видят в таком состоянии. Я всегда старалась уползти в нору и там зализать раны подальше от посторонних глаз. Но Нина была права: Клэр не особо рвалась грузить всех подробностями подготовки к свадьбе. Наоборот, во время обеда она больше молчала; трындела Фло, нашедшая в Томе благодарного слушателя. В какой-то момент Клэр даже попросила их сменить тему. Вряд ли после школы она разлюбила быть в центре внимания. Скорее она все же думала обо мне.

– У меня не хватает смелости отказаться, – мрачно сообщила Нина. – В смысле ехать на свадьбу. Джесс меня убила бы, она обожает свадьбы. У нее на этой почве прямо обсессивно-компульсивное расстройство, ей-богу! Она себе уже специально шляпку с вуалью купила. Представляешь? Шляпку с вуалью!

– Возможно, чтобы загладить вину, тебе пришлось бы сделать ей предложение.

– А может, и сделаю. Тебя приглашать?

– А то! – Я ткнула ее кулаком в плечо. – И на девичник! Если будешь устраивать.

– Если я вообще когда-нибудь соберусь затеваться со свадьбой, девичник у меня будет как у нормальных людей. Ночь пьяного угара по клубам. Никаких уик-эндов в пафосных летних резиденциях у черта на рогах. – Нина вздохнула и неохотно поднялась. – Ты в курсе, что Фло припасла нам сегодня в программе праздника?

– Что?

– О, ничего особенного: спиритический сеанс. Спиритический сеанс!.. Честное слово, если сейчас выяснится, что у нее говорящая доска с пошлыми ответиками из набора «Оживим супружескую жизнь», я сниму это гребаное ружье со стены и куда-нибудь ей засуну.

– Я думаю, будет весело! – Фло разложила на столе «говорящую доску».

– Гадальный шар отвечает «маловероятно», – буркнула Нина.

Клэр бросила на нее укоризненный взгляд, но Фло как будто не услышала. Она сосредоточенно расставляла свечи среди полупустых винных бу-тылок.

– У кого-нибудь есть зажигалка?

Нина порылась в кармане джинсовой мини-юбки и достала бензиновую зажигалку. С торжественным видом Фло зажгла свечи. Как только под ее руками загорался очередной огненный язычок, в темном окне вспыхивал такой же – даже два, потому что рамы были двойные. Уличные фонари Фло успела выключить, и черный лес снаружи освещала лишь тусклая луна. В комнате царил полумрак, так что мы отчетливо видели нависающие силуэты деревьев, белый снег, контур древесных крон на фоне чуть более светлого неба. Казалось, что в отражении по лесу пляшут блуждающие огоньки.

Я подошла вплотную к окну и, дыша на стекло и прикрываясь ладонями, стала вглядываться в ночь. Тишина и спокойствие, ни малейшего движения… И все же, помня об утренних следах у гаража и внезапно отключившемся телефоне, я еще раз проверила защелку. Все в порядке, заперто. Я села за стол.

– Мелани бы это не понравилось, – задумчиво сказала Клэр. – Она в последние годы ударилась в христианство…

– А что такого-то? Не вижу большой разницы – общаться с одним воображаемым другом или с несколькими, – съязвила Нина.

– Слушай, давай не будем оскорблять чужую веру.

– Никого я не оскорбляю. Для оскорбления, знаешь ли, нужно две стороны. И если оскорбляемая сторона отсутствует, то и говорить не о чем.

– Слышен ли звук падающего дерева в безлюдном лесу? – произнес Том, сухо улыбнувшись. – Господи, я сто лет этим не баловался. – Он откинулся на спинку дивана и сделал хороший глоток из бокала с вином. – Тетка моя обожала беседовать с духами. Я заходил к ней после школы, и она всегда сажала меня за «говорящую доску». Только у нее была традиционная, с буквами.

Я поняла, о чем он, – видела такие в фильмах. У Фло была другая: кусок дерева в форме сердца. Скорее даже не доска, а держатель для ручки на колесиках.

Фло, высунув язык от стараний, засовывала шариковую ручку в предназначенное для нее отверстие.

– С такой проще, – пояснила она. – Я со всякими пробовала. Проблема традиционных в том, что соображать надо очень быстро, иначе половину букв пропустишь. А тут все сразу фиксируется на бумаге.

– И как, вышло что-нибудь? – спросила Клэр. – Отвечали тебе духи?

Фло с серьезным видом кивнула.

– Еще как. Духи всегда дают мне ответ. Мама говорит, у меня прирожденный дар общения с потусторонним миром.

– Обалдеть, – прокомментировала Нина с непроницаемым лицом.

Чувствовалось, что она набирает материал для очередного ушата сарказма.

– А можно пример? – быстро вставила я. – Что ты спрашивала?

– В прошлый раз я говорила с дедушкой. Он передал бабушке, что счастлив за нее и что ей надо выходить замуж, раз она встретила хорошего человека. Ну, все готово. Начнем?