Тайна утопленной рамы - Алексей Биргер

- Ну, наворотили! - Степанов с ухмылкой откинулся в кресле. - Да ещё и браконьерствовать вздумали. Вопросы есть? - он обвел взглядом присутствующих.

- У меня есть, - сказал Кирилл. - Хотя ответить на него могут, наверно, лишь Юшкина с мужем. Зачем они добывали щучью желчь? Ведь позолоту им не надо было прописывать, требовалось только изобразить красную фигурку на темном фоне...

- Так для киновари и добывали, это я знаю! - сообщил Юшкин. - Они ж при мне рецепт разбирали и обсуждали...

- Постойте!.. - Генрих Петрович аж привстал. - Когда это в киноварь добавляли щучью желчь?

- Так там написано... - пожал плечами Юшкин. - Столько-то почек ртути, столько-то почек серы... "почка" - это, как мы поняли, какая-то мера старая... И чтобы киноварь стойче цвет хранила и меньше темнела со временем, добавить щучьей желчи и ижмень-травы. Ну, может не "ижмень", а "ишмеръ", или что-то подобное, только что это за трава такая, мы сообразить никак не могли, потому что похожего названия нам в жизни не встречалось видно, старинное название, а сейчас уже и потеряно, к чему оно относилось... А насчет щучьей желчи все понятно было!

- Рецепт не темнеющей киновари! - подскочил Артур. - Считавшийся давно утраченным...

- Гм... - Кирилл покачал головой. - Так-то оно так, но я себе пытаюсь представить химическую реакцию желчи с ртутью и серой... Не очень получается... Какой-то дополнительный ингредиент необходим... Придется все местные растения перебрать, чтобы понять, что это могла быть за "ижмень-трава" и с чем её едят...

- Если бы только растения! - вздохнул Генрих Петрович. - У древних иконописцев была своя система обозначения материалов - свой код, так сказать - поэтому "травой" они могли называть и минералы, и вещества животного происхождения, и мало ли что... Да, без этого неизвестного компонента рецепт не заработает. Но мы хотя бы знаем, в каком направлении искать. И можно предложить химикам в институте реставрации поэкспериментировать, какие вещества придают киновари стойкость, при условии добавки щучьей желчи - а потом посмотреть, в каких растениях и минералах эти вещества встречаются в здешней природе... Так что поиск будет долгим, трудным - но не безнадежным! Есть свет в конце! А главное - что этот лист со старинными рецептами все-таки существует!

- Выходит, он все-таки имеет большую ценность? - у Юшкина появился огонек в глазах.

- Слушай, ты! - зарычал Степанов. - Если ты сейчас думаешь, что вы все равно остаетесь владельцами этого листа, и деньги за него содрать сумеете то ошибаешься! Во-первых, этот лист сейчас в милиции - как доказательство! Во-вторых, из милиции он попадет к ним, - Степанов ткнул пальцем в сторону художников, - а не вернется к вам! Можете упереться, конечно, но... Степанов зло прищурился. - Тогда на вас повиснет разом несколько дел. И мошенничество, и кража, и злостное браконьерство, и ложное обвинение в преступлении... Да если Толян сейчас телегу накатает, как невинно оклеветанный, вам за одну попытку посадить невинного человека хороший срок вломят! Я уж не говорю о прочем, что я могу со своей стороны предпринять... И, кроме того, Толян - такой же наследник и совладелец, как его сестра! И будет только справедливо, если деньги за этот лист получит он, в компенсацию за все неприятности, которые вы ему доставили. Я сам с ним рассчитаюсь. Идет, Толян?

- Идет... - пробормотал тот, ошарашенный столькими поворотами событий.

- Только, смотри, не упейся до смерти, - тихо сказал ему Гришка.

- Мои ребятки за ним последят, - хмыкнул Степанов. - А, может, его в лечебницу положить? Мужик он, я гляжу, не плохой - вдруг из него ещё толк выйдет, когда от своей дури избавится?

- Может, и стоит, - ответил за Толяна Гришка.

- То есть... - подал голос Юшкин. - мы отказываемся от этого листа, а вы...

- А я договариваюсь с милицией и со смотрителем заповедника, что против вас не возбуждают уголовных дел, которых заслуживают все ваши художества, - буркнул Степанов.

- Что ж, это справедливо, - проговорил Юшкин. - Надо будет только моих родственничков уговорить... Они ж такие жадюги, что за копейку удавятся. Но, думаю, тут даже они в разум войдут и поймут, что обмен получается равноценный... и даже в их пользу.

- Да уж, уговори... - Степанов поднялся. - Что ж, все дела, похоже, решены. По этому случаю, приглашаю всю компанию поужинать в ресторан. А потом ребяток домой отвезем. Они у нас опять герои - без них мы это дело не распутали бы! Так что - во главу стола их, на почетные места!

...Домой мы отплыли часов в девять вечера, сытые, довольные и захваленные, на яхте - точнее, катерке с парусом - Степанова.

- Потрясный день! - блаженно вздохнул Ванька, созерцая воду за кормой. - М спать я буду, как убитый!..

- Да, сложно представить, что всего лишь сутки назад мы вышли на рыбалку, - подал голос я. - Столько событий произошло...

- Ребята, а как быть с рамой? - спросила Фантик. - Наверно, надо вернуть её Толяну? Ведь, получается, она - его...

- Надо поговорить с ним, - сказал я. - Может, он согласится, чтобы она осталась у нас - в награду, так сказать, за все наши труды. Мы бы вставили в неё какую-нибудь красивую картинку - или большую мамину вышивку - и она была бы у нас как память об этом приключении...

- Думаю, согласится... - Фантик вздохнула. - Жутко подумать, до чего доводит людей жадность. Если бы эта сестра стала честно делиться с Толяном, то все у неё было бы нормально. И этот "иконописный подлинник" они бы продали за хорошие деньги, и половина денег досталась бы ей... А так попробовала урвать все, и, в итоге, оказалась у разбитого корыта!

Что ж, мы и сами думали о том же самом - и добавить к словам Фантика нам было нечего.