Сувенир для бога - Павел Парфин

Ноги не несли Вальку, сердце громыхало в груди, будто камень в порожней бочке, взор замутился, разбавленный парой-тройкой соленых слез. Навстречу подул световой ветер. Чтобы не ослепнуть, приходилось щурить глаза. Свет чередовался с тенью с немыслимой скоростью. В глазах рябило, к сердцу, возбужденному световой чехардой, прихлынула горячая кровь, но руки стыли, словно ветер не мощные волны света катил, а нес могильный холод. От озноба Дьяченко передернул плечами - страх и холод пытались поделить его тело. "На-ка, выкуси!" - не вынимая руки из кармана, Валька скрутил дулю - как ни странно, тут же стало легче. Эх, куда ж его все-таки ведут? Дьяченко наморщил лоб, краем глаза глянул на властелина хлопов - лицо его было по-царски невозмутимо. Однако и ему приходилось, пригнув голову, заметно подавшись вперед телом, прикладывать усилия, чтобы противостоять напору ветра. Сомнений не было: то, что, по словам Виораха, ожидало их впереди, не так уж радо было их приближению. Эх, мочи больше нет терпеть этот чертов ветер! Лучше грязь в лицо, чем невыносимый, кинжальный свет!

Пройдя еще метров 30-40 с открытыми глазами, Дьяченко снова был вынужден сощуриться. Невольно замедлил шаг, но грубый окрик в ту же секунду привел его в чувство. Пробирался дальше на ощупь, выставив перед собой руку. Сзади и с боков его жестко опекали слуги дьявола, спереди щеки и опущенные веки жег ядовитый свет. Казалось, они угодили в эпицентр световой бури. Или ядерного взрыва - в те минуты Дьяченко готов был поверить и в такое. Эх, после ада никакой взрыв не страшен, пусть он трижды термоядерный!

Одному Богу известно или, скорей, его извечному врагу дьяволу, как долго они брели по нескончаемым коридорам Юфилодора, палимые, но не испепеленные, пронизанные, но так и не пронзенные неистовым светом. Мятежным светом, неведомо за какие грехи сосланным в ад.

Внезапно сильный толчок сзади едва не сбил Дьяченко с ног. От неожиданности он раскинул в стороны руки и, прежде чем успел распахнуть глаза, казалось, сощуренные навек, налетел на что-то живое и упругое, кувыркнулся через него и со всего маху обрушился на ветки дерева, царапая, раздирая ими лицо, круша их своим телом. Дьяченко взвыл от обиды и боли. Его беспомощный вопль на миг заглушил змеиное шипение, раздавшееся вдруг совсем рядом... Наконец Валька открыл глаза. Он полусидел-полулежал, запутавшись в ветвях яблони, а против него на расстоянии чуть больше вытянутой руки замерла... Амелиска. Коротко обрезанные рога ее покрылись серебристой испариной, лицо обезображено синяками и ссадинами, руки, заведенные за спину, по всей видимости, были связаны. Неподвижный ее взгляд отрешен и безжизнен. Медленно-медленно подползал к девушке старый змей Ингэл. Дьяченко машинально пошарил рукой в поисках палки, схватился за сук, попытался сломать его. Привлеченный треском веток, Ингэл на мгновение замер, затем со скоростью молнии метнулся в сторону человека ужасная морда змея промелькнула всего в десяти-пятнадцати сантиметрах от головы Дьяченко. Но Ингэл и не думал нападать на него: схватив зубами яблоко, висевшее слева от человека, змей подался назад, вновь прицелился в разбитое лицо Амелиски... Дьяченко догадался, что сейчас за этим последует.

- Амелиска, - тихо позвал он. - Амелиска, - повторил громче. Амелиска!! - Дьяченко кричал и рыдал от бессилия.

Змей, недовольно мотнув пастью, продолжавшей сжимать яблоко, кинулся на девушку. Но Амелиска внезапно опередила его. Веки ее вдруг дрогнули, еще раз, поползли вверх, взгляд засветился, становясь все осмысленней, наконец вспыхнул от молодой, еще не растраченной ярости. Девушка пригнула голову, словно хотела скрыть свои чувства, но затем, угадав момент, резко вскинула ее и выбила лбом яблоко из зубов змея. Ингэл, застигнутый врасплох, отпрянул прочь, оцепенел - лишь голова его бессмысленно покачивалась на еще сильном упругом теле... Вдруг, грозно ощерившись, змей снова бросился в атаку, с лету впился в правое плечо девушки. Амелиска заорала не своим голосом! И в тот момент, когда она, пронзенная невыносимой болью, с шумом сделала первый яростный выдох, Ингэл метнулся в ее распахнутый рот. В броске голова змея резко уменьшилась, приняв размеры, немногим большие яблока.

- Нет!! - раздирая одежду и кожу, Дьяченко летел вниз с дьявольской яблони. Он успел схватить за хвост змея, на полметра торчавший изо рта девушки, и дернул за него что есть силы. Все напрасно! Чертова гадюка уже вовсю хозяйничала внутри несчастной. Закатив глаза, Амелиска покраснела как рак, из ее груди раздался звериный хрип. Дьяченко еще раз попытался вытянуть змея, но тот, вырвавшись из его рук, хлестнув по лицу хвостом, исчез в теле девушки. В тот же миг, лишившись чувств, Амелиска как подкошенная упала Вальке на грудь.

С трех сторон к нему подскочили воины Виораха. Грубо отняв безжизненное тело девушки, принялись что есть силы мутузить человека, нанося удары в голову и живот. Дьяченко лишь однажды дал сдачи - после его удара один из хлопов, нелепо запрокинув голову, повалился на спину да так и остался лежать неподвижно.

- Довольно, - наконец остановил избиение Виорах. Все это время, пока его подданные старательно лупцевали Вальку, владыка не проронил ни слова, ни взглядом, ни жестом не выдал своих чувств.

- Довольно! - требовательным тоном повторил он. - Человече оказался стойким материалом. Он нужен мне для работы. Скоро, совсем скоро, царь хлопов испытующим взглядом обвел многочисленную свиту, - вы все понадобитесь мне для работы. А он так в особенности.

С этими словами Виорах небрежно потрепал Дьяченко по щеке, густо испачканной кровью. Уронив голову на грудь, не подавая признаков жизни, человек повис на руках двух дюжих хлопов... Вдруг встрепенулся, блеснул зло глазами. Неужто прикосновение дьявола привело его в чувство?

- Да пошел ты! - Дьяченко плюнул в лицо Виораху - тот так и стал с застывшим взором, словно поразили его не плевком, а самим божьим проклятием. Обмерли хлопы... Нежданную тишину внезапно нарушил лязг мечей, выхватываемых из ножен. Виорах метнул на воинов взгляд, замутненный не то слепой яростью, не то зримым воспоминанием о схожем позоре. Очами стегнул, но головой покачал отрицательно. Вдруг разразился дребезжащим, противным смехом.

- Плюнуть в лицо дьяволу! Ха-ха-ха! Такому поступку не предусмотрено ни одно наказание. Еще никто не плевал в дьявола, - Виорах отвел взгляд, словно его поймали на лжи. - Бог не в счет... Человече, я не ошибся в тебе. Теперь я уверен: с твоей помощью я сотворю бога, которого не видывал свет!

*17*

И свита царя Виораха, на добрые полкилометра растянувшись послушной колонной, продолжила путь. Хлопы шли, прислушиваясь к шагам владыки, предвкушая скорые казни, подталкивая в спину потерявшего веру в себя человека, волоча на грязном плаще бездыханное тело прекрасной Амелиски - безгрешной девушки-отрока, искушенной старым яблочным змеем.