Главы государства российского. Выдающиеся правители, о которых должна знать вся страна - Юрий Лубченков

Государь ожидал продолжения речи, которая уже заинтересовала его.

– Ну, говори же! Что дальше?

– Прикажите, ваше величество, подать другую чарку вина. Истинно, не опохмелился одною.

Как ни досадна была такая наглость, но содержание начатой речи казалось довольно важным, и государь велел подать вторую чарку.

– Теперь доволен, – продолжил опохмелившийся. – Меди, государь, у тебя много… Сколько излишних и ненужных при церквах колоколов! Что мешает тебе взять половину из них и употребить на отлитие пушек? Нужда государственная важнее, и половины колоколов довольно для их нужд. А после, если Бог даст, как одолеешь противника, то из его пушек наделать можно колоколов, сколько захочешь. К тому же, есть много колоколов разбитых и без употребления пребывающих.

Какую награду учинил государь этому пьянице – неизвестно. Известно только, что по сему совету в ту же зиму вылили из колоколов великую артиллерию. Оказалось, что советчиком царя Петра был пушечный мастер.

Испытание солдатского пайка

Учреждая в 1699 году новое постоянное войско, вводя в нем строгую дисциплину, определяя жалованье солдатам и пайки хлеба, круп, соли и прочее, Петр издавал законы, только испытав возможность их исполнения. Так, прежде чем издать закон о солдатских пайках, он захотел на самом себе испытать, может ли солдат насытиться этим пайком. Для этой цели он исполнял солдатскую службу и довольствовался лишь солдатским пайком. Только после этого испытания государь сказал своим приближенным:

– Слава богу, теперь я узнал достоверно, что определенный солдату паек достаточен. Ибо когда я по возрасту и силам моим для своего насыщения требую большее количество пищи, чем многие из моих солдат, то, конечно, каждый из них этим пайком будет сыт.

Дела милосердия

Петр ежедневно выезжал в какое-нибудь присутственное место или на работы, на военные учения, в торговые ряды.

При этом всякий раз, как случалось ему по дороге встретиться со священником, несущим Святые Дары к какому-нибудь больному, государь обыкновенно сходил со своей одноколки или санок, смотря по времени года и, воздав Святым Дарам благоговейное поклонение, брал священника под руку и шел с ним к больному.

По причащении больного Петр подходил к его постели и высказывал надежду на скорое выздоровление. Мало того, государь после этого ежедневно посылал проведать больного, хотя бы это был простой матрос, солдат или простолюдин. Если больной был беден, он также посылал к нему лекаря, лекарства и деньги.

Разбитые горшки

Весной 1702 года Петр, получив известие, что шведы с большими силами собираются в Белом море с целью напасть на Архангельск, сам поехал туда, чтобы принять меры для обороны города.

Здесь однажды он осматривал барки, прибывшие из Холмогор с различными крестьянскими изделиями для продажи, и разговаривал с хозяевами барок об их жизни и привезенных товарах. На одной барке, нагруженной горшками, Петр шел по доске, которая подвернулась, и царь упал на товар. По счастью, без вреда для себя, а только перебил много горшков. Крестьянин, которому принадлежала барка, почесал в затылке и простодушно сказал:

– Теперь-то, батюшка, не много я привезу домой денег.

– А сколько ты хотел выручить за свой товар? – спросил государь.

Услышав от крестьянина, что тот надеялся продать горшки алтын на сорок, Петр пожаловал ему червонец и сказал:

– Мне приятно, что ты не можешь теперь на меня жаловаться.

Взятие Нарвы

В 1704 году, после того, как был взят Дерпт, русские войска во второй раз осадили Нарву. Гарнизону крепости неоткуда было ждать помощи, и Петр предложил коменданту Горну сдаться, обещая в таком случае милость всему гарнизону. В случае же отказа, предупредил царь, пощады никому не будет.

Комендант гордо ответил отказом, и к этому прибавил ругательства и обидное напоминание о прошлом поражении русских под Нарвой. Петр приказал прочесть этот ответ перед войсками, а сам собрал военный совет, на котором решили брать город штурмом.

На штурм пошли 9 августа и, несмотря на отчаянное сопротивление шведов, город был взят. Гарнизон заперся в каменном старом городе. Комендант, видя, что дальнейшее сопротивление бесполезно, приказал барабанщикам бить сдачу.

Но уже было поздно. Русские, разъяренные упорным сопротивлением шведов, и слышать ничего не хотели. Они ворвались в последнее убежище осажденных, и началась кровавая резня и грабеж, где никому не было пощады.

Корабли времен Петра I. Художник Евгений Лансере. 1911

Через два часа в город въехал Петр и приказал остановить кровопролитие. К уцелевшим домам приставили караулы. Но рассвирепевшие солдаты не хотели подчиняться приказу. Тогда Петр обнажил шпагу и поскакал по улицам, сам восстанавливая порядок. Он кричал, чтобы прекратили резню, и в гневе заколол одного солдата, не желавшего подчиниться царскому приказу. Когда порядок, наконец, был восстановлен, Петр вошел в городскую ратушу, где собрались уцелевшие горожане. Между ними находился и комендант Горн. Петр подошел к нему и дал тяжелую пощечину.

– Не ты ли, – гневно промолвил он, – виновник бесполезно пролитой крови! Не имея никаких средств к спасению города, ты давно должен был вывесить белый флаг! Смотри, – Петр указал на свою шпагу, – этой шпагой я умертвил собственного солдата, чтобы удержать остальных от грабежа и убийства, к чему подтолкнул их ты своим безрассудным упрямством!

По царскому приказу Горна посадили в городскую тюрьму, а через двенадцать дней перевезли в глубь России, где он оставался в плену в течение пятнадцати лет.

Неблагодарный ученик

В Петербурге 5 ноября 1704 года Петр заложил Адмиралтейскую верфь. При этом находившийся на русской службе голландский якорный мастер представил государю одного из своих русских учеников, как наиболее способного, и просил о прибавке ему жалованья. Государь ничего не имел против прибавки, но просил мастера еще понаблюдать за новым учеником, чтобы вполне убедиться в его умении.

Через некоторое время этот подмастерье сам подал государю прошение об обещанной прибавке. Петр, читая его, увидел, что ученик, хвалясь своим искусством в ковке якорей, прибавил, что теперь государь не имеет нужды в голландском мастере и может отказать ему, и таким образом сберечь выплачиваемое голландцу жалованье.

Петр считал неблагодарность одним их самых презрительных пороков и потому сильно прогневался на просителя, бросил бумагу ему в лицо и грозно сказал:

– Негодный человек! Это ли твоя благодарность добродушному благодетелю, который не только обучил тебя своему ремеслу, но и усердно просил о прибавке тебе жалованья? Пока он сам не откажется от службы, я его не отпущу. А тебе, неблагодарный раб, не скоро увидеть прибавки.