Блондинки в шоколаде, или Психология Барби - Ирина Биркитт

– Не годится! У высоких мужиков члены большие! Ё! – Машка сощурилась, разглядывая что-то на экране. – В Киеве стоимость квадратного метра элитки от Москвы несильно отстает. Или ты любишь большие?

– Маша? Ты это о чем? Какая элитка в Киеве? Какие размеры? Ты с ума сошла!

– Нет, мать, я с ума не сошла. Мы когда сегодня тусили с олигархом Пашей, я его развела на покупку недвижимости в Киеве.

– Как? – удивилась я предприимчивости подруги.

– А так! То да се! Сказала, что я с Украины. Поговорили про наши революции, и я сказала, что сейчас очень модно вкладываться в украинскую недвижимость. Блеснула знанием индексов инвестиционной привлекательности и сказала, что должна понимать, что моя родственница Наташа имеет дело с серьезным человеком, который делает серьезные дела. А не всякие шуры-муры по Сардиниям! Так он сам мне предложил съездить и начать переговоры на предмет покупки какого-нибудь симпатичного жилья. Может, он пудрит мне мозги, но дорогу и гостиницу оплачивает.

– Ну ты и проныра!

– Едем? – Машка невинно похлопала ресницами.

– Куда? – спросила я скорее для проформы, так как уже поняла, что в Киев мы едем вместе.

– В Киев. Завтра – воскресенье. Столичный экспресс в 23:23. В понедельник утром мы там. Три дня в гостинице «Воздвиженская» на Андреевском спуске. В четверг или пятницу обратно в Москву на том же экспрессе.

– А Наташа? – Я не понимала, куда Машка собиралась упрятать девушку.

– Наташа сегодня вечером летит в Сургут к маме. На побывку, так сказать. Она неплохая девка, но часто ноет, что соскучилась по маме. Пусть ребенок отдохнет.

– А если я откажусь?

– Тогда я попрошу Настю прекратить с вами всякое сотрудничество, – как ни в чем не бывало ответила Машка.

– Машинская, ты грязно играешь, – пожурила я подругу.

– Самое страшное, что я ничего не могу с этим поделать. И подумай насчет того, что размер имеет значение. – Машинская послала мне воздушный поцелуй.

19

В воскресенье вечером я и надрывно орущий Кот уже находились на пороге Машкиной квартиры.

– Голосистый у меня племянничек.

Машка открыла дверь и тут же вернулась к сбору вещей. Я отпустила Кота гулять по квартире. Прежде чем отправиться изучать территорию, он окинул меня взглядом, в котором ясно читалось: «Предательница!»

– Как ты думаешь, нам вечерние платья понадобятся? – крикнула Машка из спальни.

– Маш, это ты у меня спрашиваешь?

У нас поезд через сорок минут, а ты еще не собрана! – Я вошла в спальню. На кровати лежал ворох одежды, Машка выбирала нижнее белье.

– Айн момент! Пять минут, и я готова. Белка, возьми мой ноутбук.

Через пять минут Машинская действительно была готова. До Киевского вокзала мы домчались быстро.

Не успели мы войти в новенький, пахнущий пластиком вагон, как состав тронулся.

– Ненавижу поезда, – сказала Машка, доставая из саквояжа ярко-красную пижаму и теплую шаль, – но тут мы можем познакомиться с интересными мужчинами. Видала? – Машка кивнула в сторону коридора, по которому только что прошел видный молодой человек в спортивной форме сборной Украины.

– А мне тут нравится, – отозвалась я.

Этот экспресс не был похож на те поезда, в которых я привыкла путешествовать. В нашем купе, помимо всяких пледов, цветочков и меню из ресторана, был даже плазменный экран, – думаю, что и обычные купе не сильно отличаются от нашего СВ.

– Да, – согласилась Машка, – тут красиво и туалетом не воняет, но, зная наших людей, страшно представить, во что превратится вся эта красота через год.

– Машинская, сходи лучше на разведку. Твоя пижама будет неплохо смотреться рядом с сине-желтым костюмом того красавца.

– Твоя правда. – Машка посмотрелась в зеркало и куда-то ушла.

Потянувшись к кнопке ночника над кроватью, я увидела на панели комочек жевательной резинки. Возможно, Машка права насчет «наших людей». Вернулась Машка.

– Ничего интересного. Футболист, глубоко женатый, играет в Италии. В голове только футбол, секс и зарплата. Ничем не отличается от хоккеистов, ватерполистов, боксеров и иже с ними. Хотя, конечно, боксеры более отбитые.

– Ну и ладно, – мне уже хотелось спать, – нам вот дали иммиграционные карты. Я свою уже заполнила.

– Может, пойдем в ресторан? – Машка, видимо, спать не хотела.

– Машинская, давай не будем искать сегодня приключений?

– Я поняла, ты хочешь погрезить своим Мишей, а твоя лучшая подруга будет, как дура набитая, сидеть у темного окна?

– Во-первых, он не мой, а во-вторых, нас еще раза четыре разбудят пограничники-таможенники плюс разница во времени. И тогда, скажи, пожалуйста, кто будет тебя завтра утром сковыривать с койки?

– Ты зануда, Белка. – Машка достала из забавной сумки свой кукольный ноутбук и уткнулась в экран.

Славный город Киев нежился в еще летнем солнце. До Андреевского спуска мы добрались на такси, но дальше пришлось идти пешком, ведь Андреев-ский – пешеходная зона, как Старый Арбат в Москве.

– А вот и мы, – выдала Машинская у стойки ресепшен, – двухкомнатный номер на фамилию Машинская.

Гостиница была очень светлой и уютной. Каждая деталь в интерьере выдавала любовь, с которой дизайнер отнесся к своей работе.

– Какое тут все… конфетное, – сказала Машка, опустившись на диван с кофейной шелковой обивкой, – а все потому, что люди тут живут медленно и со вкусом, а не мельтешат, как в жопу ужаленные.

– Это, Маш, тебе кажется, потому что ты тут не живешь. На отдыхе все представляется немного по-другому.

– Я бы попросила. – Машка строго подняла указательный палец. – Мы тут по делу на миллион!

Выйдя из душа, я обнаружила, что моя деловая подруга спит без задних ног.

Завтракали мы на открытой террасе, любуясь на город и крыши соседних домов. Солнце припекало, еда была замечательной, и все казалось немного сказочным. Если бы сейчас из маленького окна на крыше вышел Карлсон, помахал бы нам рукой и полетел бы по своим делам, я приняла бы это как должное.

– Машка, спасибо, что ты меня вытащила.

– Вэлкам, сестра. Но и ты мне кое-что должна. Сейчас мы пойдем в номер и переоденемся. Сегодня ты будешь играть взбалмошную любовницу олигарха, а я – несчастного маклера, который страдает от твоей тирании и капризов.

– Зачем? – недоумевала я.

– Затем, что за эти три дня нам предстоит осмотреть лучшие апартаменты, которые выставлены на продажу в Киеве. Нам их будут активно продавать, но, чтобы не ошибиться, мне надо вызвать огонь на тебя, как на персону, которая якобы принимает окончательное решение. Твоя задача критиковать все, что попадается на глаза. Можешь говорить откровенные глупости – перечить тебе никто не будет. А я должна хладнокровно взвешивать все «за» и «против», а также собирать информацию для отчета.

– Маша, боюсь, мне это не под силу. – В своей актерской бездарности я не сомневалась.

– Не боись, я всем буду говорить, что ты самый тяжелый и самый мой сладкий клиент. Белка, прошу, сделай так, чтобы коллеги по цеху меня жалели. Давай немного позабавимся!?

Я согласилась на эту авантюру и ни капли не пожалела. За два дня мы посмотрели квартир десять. Все они поражали красотой вида из окна, роскошной планировкой и нереальными ценами.

В уже отремонтированных квартирах мне «не нравился» ремонт, а в квартирах под отделку – отсутствие оного. Где-то вид из окна «портил» дом, который находился в километре от квартиры, а кое-где окна мансарды выглядывали на «неэстетичные» крыши. Я придиралась ко всему, к чему только могла придраться. Эти два дня я активно «играла Лену». Машка была довольна:

– Ой, не могу! Ха-ха-ха! Как ты это сказала? Зачем мне квартира на Крещатике, если опять будет революция, то я из дома даже за молоком выйти не смогу? Ой, ха-ха! Ну и перлы!

На третий день мы решили наконец-то просто погулять по городу. Начали мы, конечно же, с Андреевского спуска. Мы купили себе по забавной вышитой тюбетейке, колоритных кукол на подарки друзьям. Машка присмотрела для себя смешные шерстяные носки, на которых было вышито «Правый» и «Левый», а я купила деревянные шпильки для волос, которыми, скорее всего, никогда не воспользуюсь.

– Интересно, а что это за лестница? – спросила Машка у продавца глиняных фигурок, указывая на крутую кованую лестницу, которая пряталась между домами и вела куда-то в небо.

– Та то на смотрову площадку, – нараспев сказал мужчина.

Не откладывая дело в долгий ящик, мы отправились на смотровую площадку. Узкие железные ступеньки казались бесконечными. Где-то на третьем пролете Машинская пообещала бросить курить, а на пятом внесла рациональное предложение построить тут подъемник для туристов. Когда же мы все-таки преодолели путь, то были сторицей вознаграждены за свои мучения. Киев, как плавленый сыр, растекался по зеленым холмам. Золото церковных куполов и синева Днепра застыли под голубым небом. Ощущение покоя и какой-то вековой безмятежности царило в этом благословенном городе.