Рыцарь из преисподней - Наталья Игнатова

Артур помолился перед тем, как выехать с университетской стоянки.

Путь его лежал в Энириву.

Не так уж и далеко от Интарафи, пять-шесть часов по забирающейся все выше в горы дороге, по ухоженному серпантину, где за каждым поворотом открываются виды, один великолепнее другого. В Энириву стоило ездить уже ради этой дороги. Ради глубоких, заросших лесами ущелий, сверху похожих на переливающийся зеленый бархат невиданно глубоких, невиданно красивых оттенков. Ради мостов над быстрыми горными реками, цветов в трещинах пыльных камней, пропастей, у которых не было дна. Проезжая над одной из них, Артур остановился у края, спешился и долго смотрел вниз. Дна действительно не было. Не так высоки эти горы, чтобы не увидеть, где же заканчиваются пропасти, не разглядеть растущие внизу деревья или ленту ручья или, как бывало не раз, крошечную деревушку рядом с озером. Он понял, что знает дорогу. И все же сначала нужно было побывать в Энириве. Раз поехал туда и уже на полпути нашел ответ на вопрос, значит, путь нужно закончить. В Энириве ждут ответы на вопросы, которых он еще даже не задал.

Что за семья такая, в которой убийство дочери признается единственным способом решить проблему? Способ был единственный, но Артур не знал, не мог представить себе людей, которые согласились бы с этим, если бы речь шла об их ребенке. Он думал, что семья Марийки – вампиры, а не люди. Но что же это за вампиры, если одна из них учится в Интарафи? Обладая в княжествах фактической властью, номинально упыри не имеют ни власти, ни прав, и путь в Интарафийский институт для них закрыт. В любой другой – пожалуйста, хоть в том же Университете, но не в тот, где учат будущих правителей. Вопросы, вопросы… Когда Артур добрался до Эниривы, вопросов по-прежнему было больше, чем ответов.

На узких улицах Эниривы вольно гулял ветер. Во всех направлениях. Городок был выстроен то ли без учета розы ветров, то ли, наоборот, как раз ее и учитывая. Город для ветра и флюгеров, для сквозняков и поющих дымоходов, для множества бронзовых и медных колокольчиков, развешанных тут и там. Город для людей, но для них не в первую очередь. Чтобы жить здесь, нужно либо привыкнуть к непрекращающейся песне ветра и перестать замечать ее, либо любить эту странную музыку и получать от нее удовольствие. Пело все. Струнами отзывались на сквозняки кованые решетки балконов и перила многочисленных крутых мостиков, перекинутых над разрезающими город ручьями. Мелодично звенели цепи, на которых висели красивые резные вывески. Лепетали, шептали, звонко гремели колокольчики и бубенцы. Поскрипывали флюгеры. И, конечно, вел нескончаемую песню сам ветер, протискиваясь между домами, кружась над трубами, играя на всех предоставленных в его распоряжение инструментах.

Такой же маленький город, как Интарафи, но совсем не такой спокойный. Много машин, много людей, тут и там попадаются туристические автобусы. На всех улицах одностороннее движение: это и понятно, двум автомобилям тут не разъехаться. Следить за знаками приходилось очень внимательно, но оно того стоило: каждый дорожный знак в Энириве тоже был чем-нибудь украшен. На некоторых просто висели колокольчики, но попадались знаки, подпоркой для которых служили кованые стебли с цветами, или знаки, которые держали в клювах взлетающие с карнизов, с деревьев, с фонарных столбов металлические птицы. С фантазией у местных все было в порядке. С головой, может, не очень. Немудрено рехнуться, если постоянно слушать ветер.

Хади говорил, что к озеру они всегда ходили пешком. Оно располагалось где-то недалеко от города, меньше часа пути. Маленькая долина, сосновая роща, а в центре – озеро. Туда не было дорог, по крайней мере ни Хади, ни остальная компания не смогла вспомнить дороги. Они оставляли машину, шли по Светлячковой улице, пока город не заканчивался, а сразу за городом начиналась роща. Очень толково. Хорошо хоть, название улицы известно и направление.

Артур оставил «Найзагай» на первом ярусе подземной парковки, похожей на замок горного короля. Здесь и обслуга была жадная, как гномы, и вряд ли из стремления соответствовать антуражу. Люди всюду люди, и многие из них бескорыстно любят деньги. Артур деньги тоже любил. Поэтому попытки навязать ему дополнительные услуги пресек решительно и беспощадно. На замечание, мол, у вас же антикварное оружие, оно же дорогое, значит, мотоцикл надо переставить в зону усиленной охраны, чуть было не предложил доброхоту попробовать забрать «антикварное оружие», но сдержался, попеняв себе за жестокость. Миротворец убить не убьет, даже не покалечит, но треснет больно. Нельзя людей на такое провоцировать.

Так что он просто сказал, что топор заберет с собой, а по поводу остальных вещей посоветовал сильно не беспокоиться, пообещал, если что пропадет, вчинить обычный иск, в рамках правил, и обойтись без членовредительства. Ну а как еще с гномами? Наживаться на одиноких путешественниках – плохая привычка, но неискоренимая.

Кроме Миротворца, Артур взял с собой веревку и крючья – малый альпинистский набор. Самый короткий путь – самый прямой, а прямые пути всегда сложные. Даже когда они ведут в Ад. Слухи о том, что туда проторены удобные дорожки, слегка преувеличены. Дорожки-то проторены, да только они не всем подходят.

Он закинул рюкзак за плечо, пожелал злому гному хорошего вечера и отправился пешком по извилистым улицам, по неровной брусчатке тротуаров под несмолкаемый перезвон и посвистывание. Небо темнело, наливалось красивой синевой, пока еще блестящей, бархатную глубину оно обретет ближе к ночи. На столбах, и над вывесками, и вокруг редких фонтанчиков для питья, и в крошечных скверах, обнесенных узорчатыми оградами, – всюду начали загораться золотые и серебряные огни.

Артур думал, Светлячковую улицу назвали из-за светлячков, а похоже, из-за фонарей. С неведомой целью их разместили в кронах деревьев, растущих по краю узкого тротуара. Что толку от такого освещения, непонятно: сквозь густую листву видно лишь неяркие проблески голубого и белого света. Смотрится красиво, но света почти нет, и если кто не видит в темноте, тем лучше по ночам на Светлячковую улицу не соваться. Она мало того, что в гору, в гору и в гору, так еще и плавный подъем время от времени сменяется ступеньками, и не все ступеньки освещены дополнительно.

Потом впереди стало светлее, что было странно, потому что по описаниям город там заканчивался и светиться ничего не могло. А еще через несколько минут Светлячковая улица вывела Артура на окраину, где сиял огнями «Гебер» – гигантский стеклянный куб, залитый светом изнутри и снаружи. Самая большая в Ифэренн сеть универсальных магазинов, идеальное место для покупки чего угодно, причем недорого. В «Гебере» разве что души не продавали, да и то… не факт. Вот только тут должен быть не «Гебер», а сосновая роща, спускающаяся к безлюдному озеру. И в этом Артур был уверен настолько, что предпочел не верить глазам своим. Супермаркет и полупустая автостоянка ему, конечно, не мерещатся, «Гебер» и правда построил один из своих магазинов рядом с Эниривой. Но… это не все, что здесь есть. «Гебер» для людей. А что тут есть для Марийки? Для нее и таких, как она, кем бы они ни были, вампирами или демонами.