Загадки звездных островов. Книга 3 - Леонид Мартынов

Раскачивали, раскачивали космонавты крышку люка, пока наконец не сдвинули ее с опорных болтов и она бесшумно не нырнула в глубокий снег. Второй, запасной люк накрепко зажала надломленная сосна.

На край обреза выбрался сначала Павел. Поток яркого света и стерильная снежная белизна ослепительно ударили в глаза космонавту. Вокруг стеной стоял вековой лес: высоченные ветвистые ели, стройные сосны и почти невидимые в этот миг белоствольные березы. Человек спрыгнул вниз и вслед за люком утонул в снегу. Кругом лес: ни конца ни края, непроходимая тайга. «Был ли кто-нибудь в этих местах?» — подумал Беляев и огляделся. Тишина. Лишь поскрипывают от легкого ветра сухие ветви, да «Комар» (приводная радиостанция) попискивает, передавая сигналы в эфир.

Алексей почему-то застрял в корабле, и Беляев, барахтаясь в сугробе в жестком, неудобном для таких «прогулок» скафандре, позвал:

— Давай, Леша, вылезай. НАЗ (носимый аварийный запас) тащи с тобой.

— Помоги, Паша, не смогу один. Ногу креслом зажало.

Павел, чуть перегнувшись через обрез люка, начал дергать Алексея за ногу. Леонову же в корабле без всякой теперь невесомости мешал ранец автономной системы жизнеобеспечения. Возились, возились они, пока нога не выскочила вдруг из ловушки, после чего Леонов завалился между креслом и стенкой корабля. Попробовал подняться — ни в какую. Снова позвал Беляева.

— Помоги, Пашенька, сил нет, — простонал жалобно, в шутку, конечно, хотя силы действительно убывали.

Павел, решивший было поубавить руками немного снега у корабля, притоптать его, повернулся к Леонову, взял снова его за ногу и начал:

— Раз, два — взяли, еще раз — взяли, потащили… Еще раз…

Алексей достал секстант, чтобы замерить местонахождение.

— Где-то между Обью и Енисеем, наверное, мы, — высказал он догадку, а потом поддразнил товарища: — Крепись, Паша! Месяца через два приедут за нами на собаках. Во экзамен! На выживаемость.

Павел невозмутимо перебил:

— Да ведь где приземлились? По ожидаемому расчету, судя по всему, в предгорьях Урала.

Окончательно координаты свои космонавты определили минут через двадцать. Им потребовался для этого второй замер по солнцу. А вскоре заиграла поземка, началась пурга и загнала людей обратно в корабль. Павел открыл НАЗ, пососали из тюбиков холодного борща, по котлетке съели да по кусочку черного хлеба. Теплее стало, как-то даже уютнее в их круглом, обгоревшем со всех сторон «домике».

В пятом часу пополудни над лесом зарокотал самолет. Погудел, погудел, походил кругами над местом приземления и улетел, оставив людям добрую надежду.

— Ил-14, — определил Беляев.

— Угу, он.

Совсем стемнело, когда над головой послышался на этот раз глухой, протяжный, даже заунывный гул. Он то удалялся от космонавтов, то снова приближался к ним.

— А это Ту, — ежась в скафандре от холода, сказал Леонов.

Беляев зашевелился, достал пистолет.

— Леша, надо пальнуть, может, услышат?

— Давай.

Павел вытянул правую руку в люк и дважды бабахнул поверх сосен…

Кресло Павла — у открытого люка, следующее — Леонова. Беляев вскоре уснул. Забылся и Алексей. Крепко, видно, забылся, потому что не чувствовал, как начали застывать руки. Проснулся ночью, когда все тело проняло холодом.

— Паша, Паш, — толкнул локтем Беляева.

— Ну чего тебе? — сонно отозвался тот.

— Замерз я, руки окоченели.

— Подуй хорошо на них, подыши, — сказал Павел.

— Так я дышу одним холодом. — В голосе Леонова появилась обнадеживающая, ироническая нотка.

— Надо спать, скорее время пройдет, — посоветовал друг. — Непоседа ты…

А Алексей снова за свое:

— Паша, холодно ведь, может, утеплимся, а?

— Чем ты утеплишься? Что ты в этой тайге найдешь?

— А корабль теперь для чего? — не унимался Леонов.

Беляев поднялся. Сон слетел. Часы показывали четверть первого ночи.

— Давай, Леша, давай попробуем. Ты молодец! Мне тоже, честно говоря, холодно. У-ух! — Павел вывалился из люка, за ним — Леонов.

В скафандрах тепло в тепле, а тут мороз, аж сосны скрипят. Космонавты содрали в корабле дедерон, нарезали лент из парашютных строп, а затем, помогая друг другу, сняли до пояса скафандры. Отжав космическое белье, они обернулись дедероном, а затем привязали ткань лентами и снова натянули все на себя.

С трудом залезли в корабль. Опять в том же порядке легли в кресла: у обреза люка Беляев, за ним — Леонов. Павел уснул быстро — то ли нервная система у него была покрепче, то ли усталость одолела его больше. Алексей подремывал, глубокий сон не шел. Мороз все крепчал, хотя заметно поутих ветер, и пурга словно бы медленно оседала на хвою.

У Леонова руки совсем окоченели. Он уже не мог шевельнуть пальцами и почти не чувствовал их. Где-то в снегу валялись его перчатки, забытые во время «переодевания». Он начал толкать Павла в бок:

— Паша! А, Паша!

— Ну?

— Я замерз. Руки окоченели, пусти меня, я перчатки поищу.

— Только заснул, а ты тут… — Он нехотя поднялся с ложемента, и Леонов быстро выпрыгнул из шара. Перчатки лежали на припорошенном снегом гермошлеме.

Надев холоднющие, задубевшие на морозе, но все же спасительные космические краги, Алексей задрал вверх голову и долго смотрел на купол парашюта, хлопая перчатками по бедрам, чтобы скорее согрелись руки. Идея пришла ему в голову блестящая. Он протаранил грудью несколько метров глубокого снега и ухватился за парашютную стропу. Повисая на ней, начал стягивать потихоньку шелковистую скользкую ткань.

Алексей хорошо разогрелся, а у его ног собралась целая копна строп. Наконец, подпрыгнув в сотый, быть может, раз, он завалился на них и затих. Разбудил его гул самолета. Павел тоже проснулся. Над ними снова крутил «Туполев». Часы в корабле показывали пять.

— Все летают, — недовольно проворчал спросонья Беляев. — Летают, хотя лучше бы поесть чего-нибудь скинули. Леша, Алексей, — громко позвал он Леонова.

— Я здесь, в стропах, ночую, — откликнулся тот и начал выпутываться из шелкового клубка…

Королёвская бригада «разведки», так они себя потом поименуют, в пять утра пересаживалась в аэропорту Перми из большого самолета в обыкновенный вертолет. Владимир ничего не стал записывать на космодроме. Он все запомнил. Сначала Пермь — аэропорт. Затем Мертвая деревня — 160 километров. Еще несколько километров — место без названия, просто координаты: долгота, широта.

После того как обугленный шар с двумя космонавтами коснулся искристо-белого снега, десятки, может быть, сотни людей, коим сие положено было, узнали об этих координатах. И для многих они оказались неожиданными. Как можно было подготовить оперативную эвакуацию космонавтов за те два с небольшим часа до приземления, когда Двадцатому стало известно об отказе автоматической системы посадки корабля? Где Кустанай, а где — Пермь?

Группа поиска, люди других служб, самолет с журналистами, кино- и телеоператорами в это время стремились в сторону Кустаная, а корабль мчался к… Перми.

Потом все прояснилось: космонавты приземлились в совершенно непредусмотренном, труднодоступном и труднопроходимом лесном районе.

Журналисты из Кустаная в Пермь не полетели: от Москвы туда гораздо ближе, и для освещения события сколотили новую группу.

На небольшом аэродроме в Мертвой деревне Владимир Беляев увидел знакомых. В давно покинутое людьми место прибыли вертолетчики, приехали специалисты на вездеходах, оказались здесь полярники, работники Гражданского воздушного флота. Лыжи, пилы, топоры, бухты каната, сложенные прямо па снегу, говорили сами за себя — вот-вот, еле забрезжит рассвет, спасатели ринутся в путь, несмотря ни на какие трудности… «Но сколько же нам понадобится времени? — подумал Беляев. — До ребят ни много ни мало восемнадцать километров. Надо действовать, действовать немедленно! Королев просил», — вспомнил он слова его заместителя Шабанова.

Специалисты объяснили: можем опускать людей с вертолета, если лес не выше двадцати метров, да ведь там же все сорок. Пришлось дать отбой. По рации с самолета как раз сообщили, что космонавты в лесу уже костер развели.

— Лыжный отряд выступает минут через двадцать, — сказал он. — Три-четыре часа — и будет у цели. Медики пойдут первыми.

Беляев ни на чем не настаивал. Он прекрасно ориентировался в обстановке и понимал все с полуслова. Многие его знали, знали и то, что Двадцатый волнуется: несколько раз от него запрашивали обстановку. А Владимир, в свою очередь, видел, что меры принимаются самые энергичные. Беляеву сказали, что руководство по спасению космонавтов наряду с группой поиска взял на себя и Пермский обком партии, поэтому один из его секретарей со вчерашнего дня находится в Мертвой деревне.