Творения, том 2, книга 1 - Иоанн Златоуст

Но если бы мы проводили жизнь в посте, и всенощных бдениях, и воздержании, обсекая беспорядочные свои пожелания, отвергая удовольствия, пребывая в подвигах добродетели, по слову Павла: "умерщвляю тело и порабощаю" (1 Кор. 9:27), "попечения о плоти не превращайте в похоти" (Римл. 13:14), идя тесным и скорбным путем; тогда бы мы тотчас возжелали будущих благ и спешили освободиться от настоящих трудов. И дабы увериться тебе, что не ложно слово наше, взойди на вершины гор и посмотри на тамошних иноков, одетых во власяницу, носящих вериги, изнуренных постом, заключившихся во мраке, – и увидишь, что все они желают смерти и называют ее успокоением. Как боец спешит уйти с ристалища, чтобы избавиться от ран, и борец желает окончания зрелища, чтобы освободиться от трудов; так и ведущий добродетельную, строгую и суровую жизнь желает смерти, чтобы и освободиться от настоящих трудов, и беспрепятственно получить уготованные венцы, приплыв в тихую пристань и переселившись туда, где уже не нужно опасаться кораблекрушения. Поэтому Бог и устроил жизнь нашу трудной и тяжкой, чтобы мы, будучи теснимы здешними скорбями, возжелали будущих благ. Если и теперь, когда со всех сторон окружает нас столько огорчений, опасностей, страхов и забот, так привязаны мы к настоящей жизни; то возжелали ли бы мы будущих благ, когда бы ничего такого не было, но вся наша жизнь была бы беспечна и безбедна.

4. Так поступил Бог и с иудеями. Желая пробудить в них мысль о возвращении (в отечество) и заставить их возненавидеть Египет, Он попустил им быть отягощаемыми "глиной и кирпичами" (Исх. 1:14), дабы они, будучи подавляемы великостью трудов и тяжестью работы, воззвали к Богу о возвращении. Если же они, и при таких обстоятельствах вышедши, опять вспоминали о Египте и тяжком рабстве, и готовы были возвратиться под прежнее тиранство; то, не испытав этого от иноплеменников, захотели ли бы когда оставить чужую землю? Посему, чтобы и мы, привязавшись к настоящему, не скорбели и не забыли о будущем, Бог сделал нашу жизнь тягостной. Не будем же более надлежащего любить настоящую жизнь. Какая нам польза, какая выгода от чрезмерной привязанности к этой жизни? Хочешь знать, почему настоящая жизнь составляет для нас благо? Потому что она служит нам началом и приготовлением к будущей жизни, поприщем и местом борьбы для получения тамошних венцев; так что она если не будет для нас этим, жальче тысячи смертей. Если мы в этой жизни не хотим угождать Богу, то лучше умереть. Что особого, что нового для нас здесь? Не то же ли солнце, не ту же ли луну видим ежедневно? Не ту же зиму? Не то же ли лето? Не те же ли предметы? "Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться" (Екл. 1:9). Итак, не будем ни живых считать просто блаженными, ни умирающих оплакивать; станем лучше скорбеть о грешниках, будут ли они жить, или умрут, а добродетельных будем ублажать, где бы они ни были. Ты одной смерти боишься и плачешь, а Павел умирал каждодневно, и из-за этого не только не плакал, но еще радовался и веселился. О, если бы и я страдал за Бога, говоришь ты, я ни о чем бы не беспокоился! Но не унывай и теперь: славен не тот только, кто терпит что-либо за Бога, но и тот, кто страждет неправедно и переносит это мужественно и благодарит Бога за таковое попущение; и этот славен не меньше того, кто страждет за Бога. Блаженный Иов безвинно и незаслуженно потерпел много невыносимых ударов от козней дьявола; но как он мужественно перенес их и возблагодарил Бога, попустившего это, то и получил полный венец.

Итак, не скорби из-за смерти: она – от природы; скорби из-за греха: он – беззаконное дело произволения. Если же скорбишь об умерших, то скорби и о рождающихся, потому что как это дело естественное, так и то. Посему, если кто станет грозить тебе смертью, скажи ему: от Христа научился я не бояться "убивающих тело, души же не могущих убить" (Матф. 10:28); если будет грозить отнятием имущества, скажи ему: "наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь" (Иов. 1:21); "ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынести" (1 Тим. 6:7); если ты не возьмешь, придет смерть, и возьмет; если ты не умертвишь, закон природы в известный срок принесет смерть. Не будем же бояться ничего такого, что постигает нас по закону природы, но убоимся того, что бывает с нами от злого произволения; это подвергает нас наказанию. При всех постигающих нас нечаянностях, будем непрестанно размышлять, что печалью нам не поправить их, и мы перестанем скорбеть; а вместе с тем подумаем и о том, что если мы в настоящей жизни терпим какое-либо несчастие незаслуженно, то этим заглаживаем множество грехов. Великое благо – сложить грехи здесь, а не там. Богач не потерпел здесь никакого бедствия, зато там горел в огне. И дабы увериться, что это было причиной, почему он не получил никакого утешения, послушай, что говорит Авраам: "чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей", поэтому "страдаешь" (Лук. 16:25). А для удостоверения, что и Лазарь получил блаженство не только за добродетельную жизнь, но и за перенесение здесь бесчисленных бедствий, послушай, как и об этом говорит патриарх. Сказав богачу: "получил уже доброе твое", он присовокупил: "а Лазарь – злое", и поэтому "утешается". Как живущие добродетельно и страждущие получают от Бога двойную награду; так и живущий в грехе и благоденствующий понесет двойное наказание. Опять и это говорю не в обвинение бегущих из города ("сердца огорченного" сказано, "не смущай" - Сир. 4:3), и не в укоризну им (потому что больной имеет нужду в утешении); нет, я стараюсь исправить их, желаю, чтобы мы не вверяли своего спасения бегству, но бежали бы греха, сошли бы со злого пути. Если греха избежим, то и среди бесчисленного множества воинов никто не может нас поранить, а если его не избежим, то, хотя бы мы взошли на самую вершину гор, и там найдем тысячи врагов. Вспомни опять о тех трех отроках: они были в печи и не потерпели никакого зла; а ввергнувшие их были вне ее, однако же все, сколько их ни стояло вокруг, истреблены. Что чудеснее этого? Тех, кои были во власти огня, он отпустил, а кои не были в его власти, тех охватил! Чтобы познал ты, что не место, но расположение души бывает причиной и спасения и наказания, вот, бывшие в печи остались невредимы, а бывшие вне ее – истреблены. У тех и других одинаковые тела, но не одинаковые мысли, а потому и не одинаковая восприимчивость к страданиям. Сено лежит и вне (печи), но тотчас возгорается; тогда как золото, и, находясь внутри (печи), еще более блестит.

5. Где теперь говорящие: пусть царь возьмет все и оставит нам тело свободным? Пусть узнают они, что это значит: тело свободное. Не безнаказанность делает тело свободным, но жизнь постоянно добродетельная. Вот, тела этих отроков были свободны и брошенные в печь; потому что они давно сбросили рабство греха, а в этом-то единственно и состоит свобода, а не в том, чтобы не терпеть наказания и никакого несчастия. А ты, услышав об этой печи, вспомни об огненных реках, которые потекут в тот страшный день. Как здесь огонь одних охватил, а других пощадил; так будет и в тех реках: у кого будут дрова, сено, тростник, тот даст, чем гореть огню; а у кого будет золото, серебро, тот сам сделается блистательнее. Это-то вещество и станем собирать, и будем мужественно переносить настоящие бедствия, зная, что настоящая скорбь избавит нас и от тамошнего наказания, если мы сумеем любомудрствовать, и здесь сделает лучшими, не только нас, но и притеснителей наших, если мы будем бдительны (такова сила любомудрия), как это и в то время случилось с мучителем. Когда он увидел, что отроки не потерпели никакого вреда, послушай, как он переменил (речь). "Рабы Бога Вышнего", говорит, "выйдите и подойдите" (Дан. 3:93). Незадолго перед тем не ты ли говорил: "тогда какой Бог избавит вас от руки моей" (Дан. 3:15)? Что же случилось? Откуда такая перемена? Бывших вне печи увидел ты погибшими, и зовешь находящихся внутри? Откуда пришло к тебе такое любомудрие? Вот, какая перемена произошла в царе! Когда отроки еще не были в его власти, он богохульствовал; а как ввергнул их в огонь, так и стал любомудрствовать. Поэтому Бог и попустил быть всему, чего хотел мучитель, чтобы показать, что хранимому Им никто не может повредить; здесь Он сделал то же, что сделал с Иовом. И там Он попустил дьяволу выказать всю свою силу; и когда этот истощил все стрелы, и уже не оставалось более никакого рода козней, – тогда-то Бог и вывел подвижника с поприща, чтобы победа была славна и несомненна. Точно так Он сделал и здесь. Захотел мучитель разрушить город их (отроков) – и Он не воспрепятствовал; захотел отвести их в плен – не остановил; захотел связать – дозволил; ввергнуть в печь – допустил; разжечь пламя сверх меры – и это позволил, и когда уже ничего более не оставалось, и мучитель истощил всю свою силу, тогда и Бог показал Свое могущество и терпение отроков. Видишь, что Бог попустил этим бедствиям дойти до крайней степени – для того, чтобы показать притеснителям и любомудрие притесняемых и Свое промышление. И мучитель, познав то и другое, воскликнул: "рабы Бога Вышнего! выйдите и подойдите". Но обрати внимание на великодушие отроков: они не вышли прежде зова, дабы не подумал кто, что они устрашились огня; а, быв позваны, не остались внутри, дабы не почли их честолюбивыми и упорными. Когда узнал ты, говорят, чьи мы рабы; когда познал нашего Господа, – тогда мы выходим, как проповедники силы Божьей всем предстоящим. А сказать правду, – не только они, но и сам гонитель собственным голосом, и устно и посланием, возвестил всем и о мужестве подвижников, и о силе Подвигоположника. Как глашатаи на середине зрелища объявляют имена борцов-победителей и называют их города, говоря: такой-то из такого-то города; так и мучитель, вместо города, провозгласил их Господа: "Седрах, Мисах и Авденаго, рабы Бога Всевышнего! выйдите и подойдите" (Дан. 3:93). Что случилось, что называешь их рабами Божьими? Не твои ли они были, рабы? Но они, говоришь, сокрушили мою власть, попрали мою гордость, делами показали своего истинного Господа. Если бы они были рабами людей, их не убоялся бы огонь, от них не отступило бы пламя; потому что тварь не умеет уважать и чтить рабов человеческих. Поэтому, говорит, "благословен Бог Седраха, Мисаха и Авденаго" (Дан. 3:95). Здесь обрати внимание на то, как он сперва возвещает о Подвигоположнике: "благославен Бог, Который послал Ангела Своего и избавил рабов Своих" (Дан. 3:95). Это о силе Божьей; скажи и о добродетели подвижников: "которые надеялись на Него и не послушались царского повеления, и предали тела свои огню, чтобы не служить и не поклоняться иному богу" (Дан. 3:95). Что может сравниться с добродетелью? Прежде, когда они говорили: "богам твоим не служим" (Дан. 3:18), он разгорелся сильнее печи; а теперь, когда это доказали на самом деле, он не только не разгневался, но еще похвалил и восхищался по поводу того, что они не послушали его. Вот, какое благо добродетель: она и в самых врагах возбуждает к себе удивление и похвалу. Отроки сразились и победили, а побежденный стал благодарить за то, что их не устрашил вид пламени, но воодушевила надежда на Бога; он и Бога вселенной называет по трем отрокам, не для того, чтобы ограничить Его владычество, но потому, что эти три отрока стоили вселенной. Поэтому и хвалит мучитель презревших его, и, минуя столько правителей, и царей, и начальников, покорных ему, восторгается тремя пленниками и рабами, посмеявшимися над его жестокостью. Они сделали это не по любопрению, но по любомудрию; не по дерзости, но по благочестию; не надмившись гордостью, но воспламенясь ревностью. Подлинно, великое благо надежда на Бога! Это познал и этот иноплеменник, и – желая показать, что через нее избавились отроки от угрожавшей опасности, воскликнул: "которые надеялись на Него" (Дан. 3:95).