Захвачены в бою. Трофеи русской армии в Первой мировой - Олейников Алексей Владимирович

20. 3.15. Карпатский фронт … 2,1 тыс.

21.3.15. Бартефельд. Мезо-Лаборчское и ужокское направления … 20 офицеров, 1,2 тыс. нижних чинов 25 офицеров, свыше 2 тыс. нижних чинов

22.3.15. Карпатский фронт … 20 офицеров, 1,5 тыс. нижних чинов

23.3.15. Карпатский фронт … 2,9 тыс.

25.3.15. Карпатский фронт … 1,2 тыс.

26.3.15. Ростокское напр.-е … 20 офицеров, 1 тыс. нижних чинов

27 — ночь на 28.3.15. … Ростокское направление — пленен батальон с 23 офицерами. Ужокское направление — 22 офицера, 1 тыс. нижних чинов

28.3.15. ужокское направление … До 700

29–30.3.15. … 53 офицера, 2,7 тыс. нижних чинов

31.3.15. южнее Волосате-Буковицы … До 1 тыс.

1.4.15. север от Ужокского перевала … До 200

2.4.15. Телепочь-Зуелла … 24 офицера, 1140 нижних чинов

3.4. 15. при взятии Полена … Свыше 20 офицеров, 1155 нижних чинов

5.4.15. восточная Рожанка … До 100 германцев

9.4.15. лутовисское направление, высота 1001 … 7 офицеров, свыше 200 нижних чинов

15.4.15. стрыйское направление, Головецко … 7 офицеров, до 400 нижних чинов

17.4. 15. стрыйское направление, южнее Головецко и Козювка … 1 тыс.

18.4.15. Макувка … 12 офицеров и 600 нижних чинов

19.4.15. стрыйское направление, Головецко и Макувка … 10 офицеров и 300 нижних чинов

20.4.15. Головецко — Макувка … 5 офицеров, 1,2 тыс. нижних чинов; 30 офицеров, 1,2 тыс. нижних чинов

Ночь на 21.4.15. у Макувки … 40 офицеров и 2 тыс. нижних чинов

Об огромной затратности Карпатского фронта для армий Австро-Венгрии и Германии свидетельствуют такие очевидные факты:

1) история карпатских боев полна случаев, когда в плен сдавались целые части, оказавшиеся в безвыходной ситуации в условиях горной войны. Например, 21 марта сдался 28-й Пражский пехотный полк (1,1 тыс. нижних чинов и 21 офицер).

2) Лобовые атаки противника на горные высоты приводили к исключительно высоким потерям. Например, потери австрийцев в районе знаменитой Козювки (высота 992) за 2 месяца боев приблизились к цифре 30 тыс. человек. Германская Южная армия лишь за 2 недели (26 февраля — 10 марта) потеряла до 7 тыс. солдат, а германская 1-я пехотная дивизия за 3 месяца (январь — март) — 10 тыс. человек.

О трудности войны в горах свидетельствуют многие боевые эпизоды.

Так, утром 8 февраля 4-й батальон 296-го пехотного Грязовецкого полка, шедший в авангарде, столкнулся с передовыми частями австрийской дивизии, двигавшейся из дер. Надворной на Красна. Развернувшись в боевой порядок, батальон постарался задержать противника у дер. Красна, но был обстрелян сильным артиллерийским и стрелковым огнем. Причем левый фланг батальона серьезно пострадал от флангового пулеметного огня противника.

В этой ситуации командир полка приказал командиру 5-й роты выдвинуться на поддержку авангардного батальона и атаковать наступающего противника во фланг, а если получится, то и в тыл. Рота, войдя в лес, под прикрытием дозоров начала взбираться на высоту. Движение в заснеженном густом горном лесу было затруднительно — бойцы по пояс в снегу были вынуждены преодолевать глубокие овраги и балки. Приходилось двигаться очень медленно, с частыми остановками. Через 3 часа такого движения один из дозорных доложил, что впереди слышны голоса и стук лопат.

Командир роты вместе с командиром 1-го взвода и дозором, оставив роту в глубоком овраге, выдвинулись вперед для того, чтобы выяснить обстановку. Пройдя около 200 шагов, они увидели австрийцев, роющих окопы, — но определить силы противника было невозможно. Ясно было одно — рота случайно вышла на правый фланг окапывающейся пехотной части противника. В этой ситуации и сыграла свою роль инициативность русского ротного командира — он решил выйти противнику в тыл и атаковать. Вернувшись к подразделению и объяснив людям задачу, он повернул роту налево.

Двигаясь в двухшереножном строю (змейкой), подразделение через полчаса вышло на небольшую поляну, как раз позади австрийской позиции. Рота находилась почти за серединой австрийских окопов — в 300 шагах от них.

Учитывая, что противник находился на возвышенности, а глубокий снег мешал быстро продвигаться вперед, было решено сблизиться с австрийцами насколько возможно и затем открыть огонь. Роте удалось пройти незаметно еще около 100 шагов, и по команде: «часто, начинай», она открыла плотный огонь. Выпустив по обойме, солдаты крикнули «ура» и двинулись в штыки. В этой ситуации на результативность атаки оказали влияние условия местности и усталость от 3-часового марша в горах. Совершенно утомленная рота практически топталась на месте — солдаты падали и буквально барахтались в глубоком снегу. Вместо грозного боевого клича из груди бойцов вырывался лишь хриплый крик.

Но из окопов австрийцев не раздалось ни одного выстрела. Вдруг темная масса людей, выскочив из окопов, с поднятыми руками и криками: «мы ваши, мы ваши» — стали скатываться с высоты к русской роте. Минута — и рота оказалась окруженной массой безоружных австрийцев, которые бросились обнимать и целовать наших солдат. Это был батальон 26-го пехотного полка, в значительной степени состоявший из словаков. Результат этой атаки: 911 пленных и 13 офицеров, в то время как в 5-й роте было всего 180 штыков. Отправив пленных в дер. Льдзяны, рота прошла австрийские окопы, в которых было много убитых и раненых, и, спустившись в восточном направлении, установила связь с 4-м батальоном.

Тактическая находчивость русского ротного командира, причем в условиях встречного боя в горно-лесистой заснеженной местности, привела к тому, что удалось овладеть важной высотой (а господствующая высота в горной войне — ключ позиции), поддержать оказавшийся в трудном положении авангард и захватить значительные трофеи.

Отличилась и конница. Например, в ходе конной атаки 26 февраля у сел. Незвиска одна казачья сотня добилась фантастических результатов. 24 февраля 1915 г. части 1-й Донской казачьей дивизии заняли высоты у сел. Гарасимов и Незвиска, где окопались в снегу. 26-го с утра поднялась снежная метель — ветер дул в лицо австрийцам. Перед закатом солнца, когда метель утихла, из деревни Незвиски появились густые цепи австрийской пехоты. Меткий огонь 7-й Донской казачьей батареи остановил наступление противника. С 18 часов метель задула с новой силой — окопы заносило снегом, люди проваливались по колено и пояс.

В этой ситуации австрийцы, не ожидая отпора, подошли к русским позициям. 5-я сотня 10-го донского казачьего полка рассыпалась в лаву и с криком «ура» пошла в атаку. Снег не позволял идти быстро, лошади проваливались в сугробы, но один вид конницы, атакующей в таких условиях, поколебал многочисленного противника. Казачью атаку поддержали стрелки 5-го полка.

80 казаков и 126 стрелков в течение 5 минут свернули австрийскую атаку. Около 200 венгерских пехотинцев погибло, а около 200 при 5 офицерах попали в русский плен. Как вспоминал очевидец: «Вид их был ужасный. Полузамерзшие, ослепшие от снеговой метели, с руками без перчаток… с ружьями, из которых нельзя стрелять, так как они были занесены снегом, эти люди плакали от холода и проклинали то начальство, которое послало их в атаку навстречу морозной вьюге и русским казакам»{239}.

Трофеи в Карпатах брались постоянно — так, 321-й пехотный Окский полк 20 марта захватил 1025 нижних чинов и 19 офицеров на высотах 598 и 640 у Мезо-Лаборч{240}. В ночь на 20 апреля 1-й и 10-й финляндские стрелковые полки захватили 11 офицеров и до 700 нижних чинов из состава частей 23-го гонведного пехотного полка и 12-й ландштурменной бригады. А 21 апреля 148-й пехотный Каспийский полк пленил 30 офицеров и до 1,3 тысячи нижних чинов.

Трофеями русского 22-го армейского корпуса лишь за период 14–21 апреля стали до 90 офицеров и 5 тыс. нижних чинов противника.

В плен брались и германцы, причем в значительных количествах. Например, на закате Карпатской битвы — 5 апреля — бойцами 7-го финляндского стрелкового и 310-го пехотного полков были пленены офицер и до 80 германских солдат.